Горечь пепла

Эллен Фоллен, 2017

Они были поглощены любовью и не могли представить, что когда-нибудь смогут испытать на себе предательство. Он забывается в компании привлекательных и безотказных женщин, она – погружается с головой в своё любимое дело. Он понятия не имеет, как ему отпустить прошлое и продолжать жить дальше, пока она пытается жить настоящим. Он ни за что бы не заметил её в толпе среди прохожих, она, в свою очередь, не стала бы тратить своё время на такого, как он. И, если бы его брат не обратил однажды на неё внимания? Не случись несчастье, которое их объединило. Что было бы тогда? Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Дилан

Мне необходимо как можно скорей от него избавиться. От Кейна Коулмена и его «грязного» рта.

Боже, он чуть ли не поцеловал меня. А что я? И этот магнетический взгляд. На меня так не смотрели уже. Да никогда, никогда не смотрели так, как смотрел на меня Кейн. И меньше всего мне сейчас нужна с ним интрижка.

Выполняю последний шов и затягиваю узел. Оборачиваюсь, чтобы подобрать самый широкий бинт. Под рукой, словно нарочно, лежит узкий. Встаю и обхожу кушетку, на которой распластался этот недоумок. Осматривая полки с медицинскими инструментами, я быстро нахожу в нижнем отделении то, что ищу.

— Малышка, если ты чуток наклонишься ниже, боюсь, не смогу удержать его в своих штанах, — шипит Кейн.

Я молчу. Мне бы послать его, но этика не позволяет. Как мне хочется о ней забыть и вышвырнуть придурка отсюда.

— Мистер Коулмен, последнее предупреждение, или я позову охрану, — отчеканиваю каждое слово.

— Ой, мы что, опять на «вы»? — приглушенно интересуется он.

Отрезаю усик от бинта, вытаскиваю блокнот и пишу ему назначение. Естественно, без уколов.

— Повторять не стану. Вот. Можешь наносить антибактериальную мазь, — протягиваю лист. — Удачи вам, мистер Коулмен.

Не успеваю я открыть дверь, как Кейн врезается в меня своим мощным телом.

— Мистер Коулмен, да? — его руки обхватывают мои, заламывая за спину. — Ди, я сейчас вспыхну и трахну тебя прямо у этой двери, — чувствую, как трется своим твердым членом о мою поясницу.

— Мистер… — но он не дает мне закончить.

Кейн разворачивает меня лицом к себе, все также крепко прижимая. Он наклоняет голову, заглядывая прямо в мои глаза. Пальцем здоровой руки проводит по моим губам. Я застываю. В ожидании? Или от шока?

— Да и черт с ним, — бормочет он и губами впивается в мои, терзая мой рот, прикусывая нижнюю губу и с рыком оттягивая ее назад. — Боже, — стонет он, притягивая меня к себе еще ближе.

Член Кейна упирается в мой живот, и я могу смело заявить, он у него не маленький. Но в один момент все очарование испаряется. Внезапно я отталкиваюсь, ударяя по его щеке. Он пялится на меня с приоткрытым ртом и затуманенным взглядом.

— Благодаря тебе теперь мне придется сдавать анализы на герпес, — вытираю брезгливо свои губы. — Меня не интересует любитель женских кисок, Кейн.

Одним рывком открываю дверь и бегу по коридору. Сердце барабанит в груди, словно отбойный молоток. Пульс бешено скачет.

В какие чертовы игры он задумал сыграть?!

Без извинений толкаю плечом какую-то девушку и влетаю в кладовую.

Обхватывая свою голову руками, чувствую, как кровь пульсирует в висках. Чтобы немного прийти в себя, провожу ладонью по волосам, а затем по лицу. Но тут я слышу какой-то шорох за спиной. Медленно оборачиваюсь и вижу, как Майкл с полуголой девицей-интерном старается натянуть на свою задницу штаны.

— Да вы, бл*дь, шутите! — ору на них. — Совсем охренели?! Это не притон, а больница.

Толкаю на них полку с анализами мочи.

Не успевая отскочить, Майкл падает и задевает стенд, который стоит позади него. Все анализы выливаются прямо на перепуганного анестезиолога.

— Что за херня, Дилан?! — орет он в ответ.

— Скажи спасибо, что я вовремя спасла тебя от триппера. Не так ли? — смотрю на растрепанную девку. Майкл ошарашенно молчит. — Иногда здесь медперсоналу охота прилечь на диван и отдохнуть, а не потрахаться. И шептаться надо было потише.

Открываю дверь и срываюсь на улицу.

Мне просто необходим глоток свежего воздуха.

Почти подхожу к выходу из больницы и вижу, как Келли озадаченно ходит из стороны в сторону.

— Джон, серьезно? Ты же говорила, вы друзья? — толкает меня плечом и следует за мной во двор.

— Мы и есть друзья, — по крайней мере, я так думаю.

Вспоминаю, как проснулась утром в своей постели. На мне было то самое платье, которое я надевала на ужин. Только туфли бережно стояли в углу. Джон даже заботливо укрыл меня пледом.

— Девочки из группы распускают слухи, что ты соблазняешь обоих братьев Коулменов, — Келли шепчет мне на ухо.

— С ума сошла? Ни один из них мне не нужен, — сажусь на скамейку, скрестив руки на груди. — Интернам нечем заняться, вот и сплетничают.

— Я думала, возможно, вы… — Келли нервно щелкает костяшками пальцев.

— Не делай так, а то заработаешь артрит, — своей ладонью накрываю ее руку. — Ничего не было. Мои родители решили свести нас с Джоном. Пригласили его на ужин к себе в гости. Потом мы поехали в бар, где я напилась. На этом все.

— Значит, родители… Ну, знаешь, может, они и правы. Джон неплохой человек. Спокойный, — вздыхает она.

— Он тебе нравится. Не понимаю, почему ты сидишь сложа руки и не действуешь? — в наших карманах начинает пикать пейджер. — Что еще такого могло произойти? — смотрю на остальных врачей и интернов.

Все они моментально срываются и бегут ко главному входу в больницу. Мы следуем за ними и в спешке подходим к собравшейся группе.

— В чем дело? — спрашиваю нашего кардиохирурга Ким Лэдженд.

— Перестрелка в спальном районе. Много жертв, в том числе несколько полицейских, — спокойно отвечает она.

В толпе начинают шушукаться.

— Соберитесь, тряпки. Мы не на рок-фестивале. Закрыли рты и сосредоточились, — потирает руки. — Хороший день, чтобы спасти чью-то жизнь.

Нас оглушают сирены машин, и, судя по звуку, их несколько. Они подъезжают одна за другой, и начинается расстановка.

Миссис Лэдженд, выставляя свою руку вперед, удерживает нас, внимательно слушая, где именно в этом хаосе находится ее пациент.

— Гарри Мур, сорок пять лет, с огнестрельным ранением в груди. Пульс нитевидный. Была остановка сердца. Потеряно очень много крови. Пуля прошла навылет, — говорит ординатор скорой.

— Барлоу и Брук — за мной. — Она быстро подлетает к машине скорой помощи с находящимся в ней полицейским. — Предупреждаю, никаких слез и соплей в моей операционной. Брук, ты поняла меня?

— Да, миссис Лэдженд, — тихо произносит Келли, при этом ее взгляд устремлен на истекающего кровью полицейского.

Доставляем его в операционную. Руки тщательно натираем антибактериальным мылом и трем их щеточкой. Ищу в халате свою шапочку для операционной.

— Твоя шапочка реально вся в единорогах, — шепчет Келли. — Где ты ее нашла?

— Папа подарил, — отвечаю я и вздрагиваю, когда крепкая рука миссис Лэдженд сжимает мое плечо.

— Разговоры о подарках оставьте на потом. Для начала спасем жизнь. И я надеюсь, это цветное дерьмо, что ты нацепила на голову, действительно волшебное.

Она натягивает свою темно-синюю шапочку и с закрытыми глазами начинает что-то шептать, будто читает молитву. Она делает так каждый раз, когда ситуация действительно критическая.

— Барлоу, сегодня ты ассистируешь.

Твою мать, вот это повезло.

В операционной уже сидит Майкл, погружая пациента в сон под общим наркозом. Проверяет параметры. На его лице ни единой эмоции. Никогда не могла понять, как у него это получается.

Иду следом за кардиохиругом и становлюсь справа от операционного стола.

— Барлоу, проверь свои перчатки на наличие разрывов. Заражение крови нам ни к чему. Что же, приступим.

После того как Майкл одобрительно кивает ей головой, Ким сосредотачивается на истекающем кровью человеке. Ловко делает надрез в грудной клетке примерно на двадцать сантиметров. Хирургической пилой частично рассекает грудную кость.

— Повезло, что пуля прошла навылет, — громко заявляет она. — Дилан, для чего нужно выполнять распил?

— Чтобы облегчить доступ к сердцу и найти причину кровопотери, — мгновенно отвечаю я.

В это время медсестры тряпками удаляют остатки крови пациента и устанавливают системы с донорской кровью.

— И каковы дальнейшие наши действия? — хмурится Ким, ковыряясь своими пальцами в хлюпающем кровавом теле.

— Мы должны подключить пациента к аппарату искусственного кровообращения для того, чтобы отвести кровь от сердца. Также нам необходимо найти здоровую артерию и создать новый путь в обход испорченной артерии, — четко произношу я.

В это время за моей спиной воспроизводят все то, о чем я только что говорила.

— Умница, Барлоу. Кардиология плачет по тебе, — на ее лице появляется счастливая улыбка. — Нашла. Зажим.

Я подаю необходимые инструменты. На самом деле это ужасное зрелище: грудная клетка человека раскрыта специальным держателем, похожим на домкрат. Я вижу, как сердце полицейского захлебывается в своей же крови, пока не наступает отток. Теперь мне отчетливо видна дыра в артерии.

Не отвлекаясь на лишнюю болтовню, Ким ловко делает свою работу. Убирает держатель и скрепляет грудную клетку проволокой.

— Дилан, зашей первоначальный разрез, — протягивает мне нить с иглой.

Старательно зашиваю полицейского. Он выжил, и это главное.

В его груди остались две трубки для вывода жидкости из области сердца. Жутковато.

— Поздравляю всех с успешной операцией. Брук, отвезешь пациента в интенсивную терапию, — устало опускает плечи миссис Лэдженд, по пути стягивая со своих рук перчатки.

— Это было круто, Дилан. Может, действительно кардио? — с волнением произносит Келли.

— Еще не решила. Встретимся на улице.

Медленно направляюсь к двери, проверяя перчатки. Слава богу, мои ногти подстрижены так коротко, что разрывов никогда не бывает.

Стягиваю шапочку и рассматриваю красивых единорогов. Возможно, они и правда волшебные.

В настоящий момент в больнице царит полный хаос. Все кабинеты забиты под завязку. Где-то слышны детский плач, причитание и даже рыдания. В такие дни каждый из докторов надеется, что смерть пройдет мимо него. Но, увы, все мы недолговечны. И как бы мы ни старались, людям свойственно умирать изо дня в день.

Выхожу за раздвижные двери больницы и устало плюхаюсь на скамейку. Мои руки трясутся после каждой операции. Это связано с притоком адреналина. Ничего не остается, как подставить свое лицо солнечным лучам.

— Слышал, операция прошла успешно, — Джон присаживается рядом.

— Да, мы очень старались. Ты с ним знаком? — поворачиваю голову в его сторону.

— Он мой напарник. Я был практически в секунде от того, чтобы схватить пулю в лоб, — качает головой. — Поверить не могу, что он заслонил меня собой. И я чертовски рад, что этот сукин сын остался жив.

— Ох, а я как рада. Его сердце было прямо перед моим носом в течение двух часов, — улыбаюсь я. — Спасибо, что снял с меня туфли и захлопнул дверь.

Джон внимательно следит за моими эмоциями.

— Спасибо за то, что тебя не стошнило в салоне моего автомобиля, — смеется он. — Мы останавливались каждые десять минут, и ты обещала, что наблюешь.

Мои щеки заливает краска стыда.

— В общем, было здорово, — протягиваю для рукопожатий свою кисть.

— Взаимно.

Он нежно сжимает огромной ладонью мою руку и дергает на себя. Затем хватает меня за плечи и, смеясь, лохматит мои волосы, пока я пытаюсь вырваться из его медвежьих объятий.

— Эй, прекрати, — хмурясь, толкаю его в грудь. — Я уже не маленькая.

— Еще какая маленькая. На твоем фоне я выгляжу стариком, — отпускает меня. — Покажи, где я могу найти своего напарника, повидать хотя бы его через стеклянные двери.

И когда он делает вид, что собирается защекотать меня, я резко вскакиваю на ноги.

Неужели оба брата такие придурки?

— Ведите себя прилично, мистер Коулмен-старший, — строго указываю на него и угрожаю пальчиком.