Ребенок от друга брата

Элли Шарм, 2021

Он был для меня всем… Но однажды бросил меня, как ненужную вещь. Годы спустя ураганом ворвался вновь в мою жизнь, заявив, что я по-прежнему принадлежу ему… Но теперь у меня есть тайна… о которой он не должен узнать.

ГЛАВА 2

Дастин

Первое что бросилось в глаза, когда подъехал к особняку — насколько он величественно выглядит. Здание, скорее всего, можно было отнести к викторианской эпохе. Билл Хейз, мой отчим и владелец дома, любил выделиться, показывая свой вкус. В любом подходящем случае, он не упускал возможности продемонстрировать свою образованность и богатство. Особняк был его гордостью, детищем. Я же, в свою очередь, ненавидел дом всеми фибрами души. От одного вида трёхэтажного здания, увенчанного башнеобразными куполами, в горле вставал ком, мешающий нормально дышать. Я непроизвольно сжал кулаки. Ненавижу!

Перешагивая через одну ступеньку, быстро взбежал на крыльцо. Меньше секунды ушло на то, чтобы выудить связку металлических ключей из кармана брюк классического покроя. Слегка помешкав, я всё же повернул ключ в замочной скважине. Лёгкий щелчок и дверь открылась. Я попал в просторный светлый холл с высоким потолком, оттуда — в гостиную. Здесь никогда не ощущалось уюта. Все эти технические помещения, уголки, котельная, кладовка… Особняк передавался по наследству из поколения в поколение семьи Хейз, но у моего отчима не было кровных наследников, поэтому дом достался мне.

Во мне были до сих пор живы воспоминания двухгодичной давности, когда я принял документы от адвоката отчима, в которых чёрным по белому говорилось о том, что с этой минуты я — полноправный хозяин Хейз-холла. Самым удивительным было то, что Билл не выделил долю для своей матери. Ведь я прекрасно знал о том, что миссис Хейз люто ненавидит мою мать. Престарелая женщина никогда не скрывала своего отношения к выбору единственного сына. Размалёванная кукла, глупая провинциалка, прилипла к уважаемой семье, имеющей статус в городе, да ещё и со своим безродным щенком — вот лишь малая часть того, что ей приходилось слышать в свой адрес.

Я криво усмехнулся. Кто бы мог подумать, что спустя годы безродный щенок станет хозяином всех активов и счетов. И как приятный бонус — вишенка на торте — сеть автозаправок по всему Уотертауну, которая теперь тоже моя. Первые секунды после того, как я пробежался взглядом по завещанию, меня буквально сбил с ног коктейль из сумасшедших эмоций. Шок, удивление…

«Какого чёрта, Билл?» — думал я, вчитываясь в каждую строчку, написанную аккуратным каллиграфическим почерком. Но как бы ни силился найти подвох, всё казалось

кристально чистым. Продолжая размышлять о том, что же подтолкнуло отчима к такому поступку, поднялся по искусно выполненной на заказ лестнице. Последний раз прошёлся ладонью по гладкой полированной поверхности перил, вырезанных из бокоте. Неудивительно, что Билл предпочёл этот материал. С его-то любовью к роскоши и стремлением пустить пыль в глаза окружающим! Я почти не заметил, как прошёл по широкому коридору, устланному синей ковровой дорожкой, до самого конца левого крыла, пока не оказался напротив массивной дубовой двери, украшенной замысловатой резьбой. Лёгкий скрип давно не смазанных петель напомнил о том, как долго дом пустовал.

Двуспальная кровать была аккуратно заправлена. Вдоль изголовья разложено множество круглых подушек. Взгляд метнулся к большому платяному шкафу из красного дерева. Ничего не изменилось. Всё как прежде, будто и не было этих адски сложных двух лет, что пролетели, словно одно мгновение. Так и не переступив порога, я прикрыл дверь. Глаза устремились к соседней двери, что словно манила. Когда пальцы коснулись поверхности прохладной ручки, у меня сбилось дыхание, становясь тяжёлым и прерывистым. Вдоль позвоночника пробежал холодок. Прикрыв глаза, я прислонился лбом к гладкой поверхности. Мозг штурмом захватили воспоминания, фейерверком взрывая крупицы самообладания.

« — Где он, где этот выродок?!» — словно наяву зазвучал в голове голос отчима.

Казалось, я в реальном времени вижу, как брызжет слюна из недовольно скривлённого рта с тонкими злыми губами. Словно сторонний наблюдатель, я видел маленького мальчика, что стрелой бросился вверх по лестнице, чтобы избежать побоев неумолимого чудовища. Тогда, в детстве, мне казалось, что он питается страхом… моим страхом.

« — Попался! Теперь ты не уйдёшь, мелкий гадёныш!» — звучал хриплый, пропитанный триумфом голос Билла в ушах. — Получи, дьявольское отродье!»

Я почти почувствовал, как через грубую ткань пиджака спину обожгла хлёсткая боль, заставляя стиснуть зубы от фантомных ощущений, что мучили меня на протяжении многих лет. Я смахнул прозрачный бисер пота, что выступил на лбу. Нужно бороться с призраками прошлого. Однако, словно насмехаясь надо мной, они всё глубже утаскивали в болезненные воспоминания.

« — Будешь сидеть в подвале и молиться, пока не поймёшь, как должен вести себя пасынок Билла Хейза, щенок…» — звук закрывшегося железного засова и полная тишина.

Так и не открыв дверь в свою спальню, я порывисто развернулся, чтобы вернуться на первый этаж. Казалось я бегу от своих страхов, но нет, я хотел заглянуть прямо им в глаза. Пройдя мимо гостиной, свернул в прачечную, сразу же отодвигая в сторону корзину для белья. Ничем не примечательная дверь. Таких, похожих одна на другую, около сотни в этом доме. Но я знал, что это не так. Эта дверь вела в тот самый подвал.

« — Пожалуйста, выпустите меня! Мне страшно, мама! Мамочкааа, помоги!» — я молился, но только не Богу.

« — Закрой рот, щенок! Молись, чтобы Господь снизошёл к тебе!»

Я сжал пальцами узел тонкого чёрного галстука, пытаясь ослабить давление. Казалось, на шее не модный аксессуар, а самая настоящая удавка. Тряхнув головой, отбросил воспоминания, как старую ненужную вещь. До скрежета сжимая зубы, дёрнул дверную ручку на себя. Передо мной разверзлась непроглядная зияющая темнота. Сильный удар кулаком по включателю и подвал заполнился тусклым светом. Взгляд, словно ощупывая, ищуще прошёлся по стене. Кончики пальцев закололо, будто я вновь прикоснулся к шершавой поверхности, покрытой неровным слоем штукатурки. Глаза остановились на вмонтированной в стену цепи… Я ощутил, как на скулах заходили желваки. Пальцы, словно живя отдельной от меня жизнью, сжались в кулак. Сощурив глаза, полоснул взглядом по облупившейся от времени железной тарелке, рядом с которой валялась перевёрнутая ржавая кружка. Ещё какое-то время я просто стоял на пороге, сжимая и разжимая кулаки.

Да пошёл ты, Билл Хейз! Теперь я хозяин грёбаного дома!

***

Негромкая музыка заполнила салон автомобиля.

Я машинально потянулся к левому карману брюк. Оказавшаяся в руках фотокарточка была настолько помята, что, казалось, ей не менее десяти лет. Однако, это не так. Просто я слишком часто я держал её в руках. Бесчисленное множество раз я водил по изображению пальцем, словно желая почувствовать тепло запечатлённой на ней девушки. Ещё какое-то время я пристально смотрел на изображение Эйми Престон. Это всегда помогало мне поверить в то, что она все еще рядом. Чёрно-белое фото, где мы вдвоём…

Этот снимок был сделан чуть больше двух лет назад в одной из кабинок моментального фото. Тогда я не мог и представить, насколько оно станет мне дорого. Спрятав снимок обратно в карман, я набрал номер риелтора.

— Слушаю? — послышался голос агента по недвижимости, Саманты Зейн.

— Саманта, добрый день. Это вас беспокоит Дастин Хейз, мой новый номер. Запишите. Я хочу, чтобы вы занялись продажей особняка.

Спустя пару минут, ударив по газам, понёсся прочь от проклятого дома так, как будто за мной гналась тысяча чертей.