Сделка

Эль Кеннеди, 2015

Это была умопомрачительная идея: связаться с мегасексуальным красавчиком, лучшим любовником университета для того, чтобы добиться внимания другого парня, в обмен на услуги репетитора. А потом осмелеть настолько, чтобы тоже попросить его о помощи: потренироваться и довести свое умение целоваться до полного совершенства! Эль Кеннеди – автор более пятидесяти романов, которые не раз попадали в список бестселлеров The New York Times и становились выбором читателей журнала Romantic Times. «Я влюбилась в эту книгу! Гаррет – это просто мечта!» Моника Мерфи, автор бестселлера «Девушка на неделю»

Глава 5

Ханна

Элли твердо придерживается данного слова. Прошло двадцать минут, как мы прибыли на тусовку, а она не отходит от меня, даже несмотря на мольбы ее парня потанцевать с ним.

Я чувствую себя полной идиоткой.

— Ладно, это уже глупо. Иди танцевать с Шоном. — Мне приходится перекрикивать грохочущую музыку, которая, как это ни удивительно, оказалась вполне пристойной. Я ожидала, что будет какой-нибудь танцевальный примитив или вульгарный хип-хоп, но того, кто заведует здесь музыкой, кажется, влечет к инди-року и брит-панку.

— Нет, все нормально, — кричит в ответ Элли. — Я постою тут с тобой.

Еще бы, ведь подпирать стену и наблюдать, как я прикладываюсь к прихваченной из общаги бутылке «Эвиан», значительно интереснее, чем приятно проводить время со своим парнем.

Комната битком набита народом. Тут полно студентов из различных братств и сообществ, но сегодня контингент более разношерстный, чем на обычной «греческой» тусовке. Около бильярдного стола я вижу ребят с актерского. У камина болтают девчонки из нашей команды по хоккею на траве, у бара топчется группка парней, наверняка первокурсников. Для того чтобы освободить место для танцев, мебель сдвинули к обшитым деревянными панелями стенам. Все скачут, смеются и несут всякую чушь.

А бедняжка Элли приклеилась ко мне, как липучка, и не может получать удовольствие от тусовки, на которую хотелось пойти именно ей.

— Иди, — уговариваю я ее. — Ну в самом деле. Ты же не виделась с Шоном с начала сессии. Так нельзя. Ты имеешь полное право провести время со своим любимым мужчиной. — Она колеблется. — Со мной все будет в порядке. Вон там Кети и Шоуна, я немножко поболтаю с ними.

— Точно?

— Сто процентов. Ты забыла, что я пришла сюда общаться? — Улыбнувшись, я слегка шлепаю ее ниже талии. — Катись отсюда, детка.

Она улыбается мне и начинает проталкиваться через толпу, потом достает свой айфон и машет им в воздухе.

— Если надо будет послать SOS, звони! — кричит она мне. — И не уходи, не предупредив меня!

Мой ответ тонет в грохоте музыки, но она видит мой кивок и спешит дальше. Вот она уже рядом с Шоном, и он, счастливый, тащит ее в круг танцующих.

Видите? Я тоже могу быть хорошей подругой.

Единственное «но»: я осталась одна, и те две девчонки, к которым я планировала подойти, болтают с двумя очень симпатичными парнями. Я не хочу мешать первому налаживанию отношений, поэтому оглядываю толпу в поисках знакомых, сейчас даже Кэсс был бы тем самым раком на безрыбье, но никого не вижу. Подавив вздох, я забиваюсь в свой уголок и следующие несколько минут наблюдаю за людьми.

Заметив, что ребята стали с интересом поглядывать в мою сторону, я принимаюсь костерить себя за то, что позволила Элли выбрать для меня наряд. Нет, мое платье вполне нормальное, до колен, со скромным вырезом. Но оно очень сильно обтягивает меня, а в черных туфлях на высоких каблуках мои ноги кажутся намного длиннее, чем на самом деле. Я не возражала, потому что хотела привлечь внимание Джастина. Я была увлечена идеей, что он заметит меня, и совсем забыла, что меня могут заметить и другие. Избыток внимания начинает действовать мне на нервы.

— Привет.

Я поворачиваюсь и вижу привлекательного парня с каштановыми волосами и бледно-голубыми глазами. На нем рубашка поло, он держит в руке красную пластмассовую чашку и улыбается мне с таким видом, словно мы давно знакомы.

— Э-э… привет, — отвечаю я.

Он замечает озадаченное выражение на моем лице, и его улыбка становится еще шире.

— Я Джимми. Мы с тобой вместе ходим на литературу.

— А, понятно. — Честное слово, я не помню, чтобы мы с ним виделись, но этот курс посещает более двухсот студентов, поэтому неудивительно, что я не разглядела его среди стольких лиц.

— Ведь тебя зовут Ханна, да?

Я киваю и ежусь под его взглядом, который за пять секунд успел раз десять скользнуть по моей груди.

Джимми молчит, как будто размышляет над тем, о чем говорить дальше. Я тоже не могу ничего придумать — я вообще не умею вести светские беседы. Если бы парень был мне интересен, я бы спросила его, какие предметы он изучает, работает ли он, какую музыку любит, но в настоящий момент мне интересен только один человек, Джастин, а он так и не объявился.

Я то и дело ищу его в толпе и от этого чувствую себя полной неудачницей. Элли не единственная, кто спрашивает, что я в нем нашла. Мне это тоже интересно. Я все время задаюсь вопросом, почему я так одержима этим парнем? Он даже не знает о моем существовании. Вдобавок он действительно качок. Уж лучше бы я положила глаз на Гаррета Грэхема, чтоб ему. Он хотя бы пригласил меня на свидание.

Нет, только представьте, легок на помине! Стоит помянуть черта, и он тут как тут.

Я не ожидала увидеть его на этой вечеринке, поэтому наклоняю голову, чтобы он меня не заметил. Может быть, если я сконцентрируюсь, то, как хамелеон, сольюсь со стеной, и он даже не узнает, что я здесь.

К счастью, Гаррет не подозревает о моем присутствии. Он останавливается, чтобы поговорить с ребятами, потом медленно идет к бару на другом конце комнаты, и там его тут же окружает стайка девчонок с накладными ресницами и вываливающимися из декольте сиськами.

Стоящий рядом со мной Джимми закатывает глаза.

— Мать честная. А вот и наша звезда кампуса. Явился не запылился.

Я соображаю, что он тоже смотрит на Гаррета, и вижу на его лице явное отвращение.

— Ты не большой поклонник Грэхема? — спрашиваю я.

— Ты хочешь правду или семейную версию?

— Семейную?

— Он же член нашего братства, — поясняет Джимми. — Так что в техническом плане он наш брат. — Он жестом показывает кавычки. — А Сигма любит всех своих братьев.

Я непроизвольно улыбаюсь.

— Значит, это семейная версия. А какова правда?

Музыка грохочет, поэтому он вынужден наклониться ко мне. Его губы всего в сантиметре от моего уха.

— Я его не выношу, — признается он. — Его эго больше, чем этот дом.

Надо же, я встретила родственную душу. Вот еще один человек, который не входит в команду Гаррета.

Только вот моя заговорщическая улыбка воспринимается неправильно. Джимми прикрывает глаза и, растягивая слова, спрашивает:

— Что… хочешь потанцевать?

Я не хочу. Категорически. Я уже открываю рот, чтобы ответить «нет», и краем глаза замечаю что-то черное. Это черная футболка Гаррета. Он заметил меня и теперь пробивается ко мне. Судя по его целеустремленному виду, он полон решимости снова сражаться со мной.

— Конечно, — выпаливаю я и хватаю Джимми за руку. — Пошли танцевать.

Его физиономия расплывается в улыбке.

Эх. Кажется, я проявила излишнее рвение.

Но уже поздно что-то менять, потому что Джимми ведет меня на танцпол. Мне везет: ставят другую музыку. Ramones уступают место Леди Гаге. Мелодия небыстрая, это замедленная версия Poker Face. Здорово.

Джимми кладет руки мне на бедра.

После секундного колебания я нехотя кладу руки ему на плечи, и мы танцуем. Я чувствую себя до жути неловко, но зато мне удалось сбежать от Гаррета, который сейчас хмуро наблюдает за нами, зацепившись пальцами за ременные петли своих модно потертых голубых джинсов.

Когда наши взгляды встречаются, я посылаю ему полуулыбку, всем своим видом демонстрируя «ты ничего не можешь сделать». Он прищуривается, как будто знает, что я танцую с Джимми, только чтобы не общаться с ним. Затем симпатичная блондинка трогает его за руку, и он прерывает наш зрительный контакт.

Джимми поворачивает голову, чтобы понять, на кого я смотрю.

— Ты знаешь Гаррета? — Его голос звучит настороженно.

Я пожимаю плечами.

— Мы с ним изучаем один курс.

— Вы друзья?

— Нет.

— Рад слышать.

Гаррет и блондинка неторопливо выходят из комнаты, и я мысленно похлопываю себя по плечу, радуясь успеху выбранной мной тактики.

— Он живет здесь с вами? — Господи, эта песня никогда не кончится! Я пытаюсь завязать разговор, потому что чувствую, что нужно как-то заканчивать танец после проявленного мной «энтузиазма».

— Нет, слава яйцам, — отвечает Джимми. — Он снимает дом за пределами кампуса. Он все время хвастается этим, но уверен, что платит-то за него папаша.

Я в задумчивости морщу лоб.

— Почему ты так говоришь? У него богатая семья?

Джимми искренне удивлен.

— Ты не знаешь, кто его отец?

— Нет. А должна?

— Это же Фил Грэхем! — Не видя с моей стороны никакой реакции, Джимми уточняет: — Нападающий нью-йоркских «Рейнджеров»! Дважды получал Кубок Стэнли! Легенда хоккея!

Единственная хоккейная команда, о которой я хоть что-то знаю, это чикагские «Блэкхокс», и только потому, что мой отец их ярый фанат и требует, чтобы я смотрела матчи вместе с ним. Так что мне ничего неизвестно о человеке, который играл за «Рейнджеров». Когда? Двадцать лет назад? Однако меня не удивляет, что Гаррет из хоккейной элиты. Он и ведет себя так, словно у него есть право на высокомерие, на этакую надменную снисходительность.

— Тогда не понимаю, почему Гаррет не поступил в колледж в Нью-Йорке, — продолжаю я.

— Грэхем-старший закончил свою карьеру в Бостоне, — разъясняет Джимми. — Наверное, после того, как он перестал играть, семейство решило остаться в Массачусетсе.

Слава богу, песня заканчивается, я поспешно извиняюсь и делаю вид, будто мне надо в туалет. Джимми берет с меня слово, что я еще раз с ним потанцую, подмигивает мне и идет к столу с пиво-понгом.

Я не хочу, чтобы парень узнал, что я соврала, спешу прочь из комнаты, заглядываю в туалет возле главного входа, возвращаюсь в коридор, и именно там и находит меня Элли несколько минут спустя.

— Эй! Ну как, веселишься? — Ее глаза горят, на щеках играет румянец, хотя я точно знаю, что она не пила.

Элли обещала оставаться трезвой, а она никогда не нарушает своих обещаний.

— Ага. Я, наверное, скоро пойду.

— Ой, не уходи! Я видела, как ты танцевала с Джимом Полсоном, — тебе, судя по виду, очень нравилось.

Вот как? Вероятно, актриса из меня гораздо лучше, чем я думала.

— Он симпатичный, — добавляет Элли, многозначительно глядя на меня.

— Нет, он не в моем вкусе. Слишком прилизанный.

— Ну я знаю одного, кто в твоем вкусе. — Затем она озорным шепотом добавляет: — Только не оборачивайся, он только что вошел в дверь.

Мое сердце трепещет, как воздушный змей на ураганном ветру. Не оборачиваться? Неужели люди не понимают, что такая просьба заставляет человека поступать наоборот?

Я резко поворачиваю голову к входной двери, потом так же резко отворачиваюсь. О боже. Она права. Джастин наконец-то пришел.

Так как я видела его мельком, то рассчитываю получить недостающую информацию от Элли.

— Он один? — бормочу я.

— Он с ребятами из команды, — тихо отвечает она. — И все без девчонок.

Я делаю вид, будто просто болтаю с подругой и даже не замечаю парня, стоящего в паре метров от нас. И ведь срабатывает: Джастин с приятелями проходит мимо, и их громкий хохот тонет в оглушительной музыке.

— Ты покраснела, — поддразнивает меня Элли.

— Знаю, — с тихим стоном говорю я. — Черт. Моя одержимость — это такая глупость. Ну почему ты позволяешь мне ставить себя в такое дурацкое положение?

— Потому что не считаю это глупостью. И не вижу ничего дурацкого, все это нормально. — Подруга берет меня за руку и тащит назад в комнату. Сейчас громкость музыки убавили, и ее заглушает гул голосов.

— Честное слово, Хан, ты молода и красива, и я хочу, чтобы ты влюбилась. Мне плевать в кого, только бы… кстати, а почему Гаррет Грэхем так пялится на тебя?

Я смотрю в ту сторону и издаю еще один приглушенный стон, когда наталкиваюсь на взгляд серых глаз Гаррета.

— Потому что он преследует меня, — бурчу я.

У Элли от изумления глаза чуть не лезут на лоб.

— Правда что ли?

— Абсолютно. Он завалил этику и знает, что я сдала на отлично, и теперь требует, чтобы я подтянула его. А ответ «нет» этот тип не принимает.

Элли хмыкает.

— Думаю, ты единственная, кто отшил его.

— Жаль, что женская часть нашего народонаселения не так умна, как я.

Я смотрю мимо Элли и оглядываю зал в поисках Джастина. Мой пульс учащается, когда я вижу парня у бильярдного стола. На нем черные брюки и серый свитер ручной вязки, его спутанные волосы падают на высокий лоб. Господи, как же мне нравится этот стиль, как будто только что встал с кровати. Джастин не пользуется гелем в таком чрезмерном количестве, как его приятели, и, в отличие от них, одет он не в футбольную куртку.

— Элли, тащи сюда свою аппетитную попку! — кричит Шон от стола для пинг-понга. — Мне срочно нужен партнер!

На щеках Элли появляется очаровательный румянец.

— Хочешь посмотреть, как мы надерем задницы в пиво-понг? Только пиво пить не будем, — поспешно добавляет она. — Шон знает, что сегодня я не пью.

Меня снова охватывают угрызения совести.

— Так неинтересно, — весело говорю я. — Ты должна будешь выпить пиво, ведь это же твой выигрыш.

Элли качает головой.

— Я обещала тебе не пить.

— А я не собираюсь здесь надолго задерживаться, — заявляю я. — Так что у тебя нет повода отказываться от выпивки.

— Но я хочу, чтобы ты осталась, — возражает Элли.

— А давай вот так: я остаюсь еще на полчаса, но при условии, что ты позволишь себе расслабиться. Я помню о той сделке, что мы заключили на первом курсе, но я не требую, чтобы ты, Эл, придерживалась ее.

Я говорю абсолютно искренне. Мне ужасно неловко, что ей приходится нянчиться со мной каждый раз, когда мы куда-нибудь отправляемся. Я отучилась в Брайаре два полных года и понимаю, что пора бы мне ослабить бдительность, хотя бы чуть-чуть.

— Пошли, я хочу посмотреть, как ты будешь блистать мастерством. — Я беру ее под руку, она смеется и идет за мной к Шону и его друзьям.

— Ханна! — радостно приветствует меня Шон. — Ты тоже играешь?

— Нет, — отвечаю я. — Пришла поболеть за лучшую подругу.

Элли присоединяется к Шону на одном конце стола, и следующие десять минут я наблюдаю за азартнейшим на свете сражением по пиво-понгу. И все это время я кожей ощущаю присутствие Джастина, который болтает с приятелями на другом конце комнаты.

Тут выясняется, что мне действительно надо в туалет. Около кухни никого нет, а вот к заветной двери стоит длиннющая очередь. Но когда я выхожу из туалета, буквально впечатываюсь в мужскую грудь.

— Смотри, куда идешь, — слышу я хриплый голос.

И мое сердце замирает.

Джастин придерживает меня, чтобы я не упала. Его глаза искрятся весельем. В тот момент, когда он прикасается ко мне, моя кожа покрывается мурашками.

— Извини, — запинаясь, бормочу я.

— Все нормально. — Улыбаясь, он хлопает себя по груди. — Я цел и невредим.

Неожиданно я замечаю, что очереди в туалет уже нет. Что во всем коридоре только мы с Джастином. При ближайшем рассмотрении он, о боже, оказывается еще красивее. И я только сейчас понимаю, как он высок: мне нужно закидывать голову, чтобы видеть его лицо.

— Ты же вместе со мной ходишь на этику, да? — спрашивает он глубоким, очень эротичным голосом.

Я киваю.

— Меня зовут Джастин.

Он представляется, как будто в Брайаре и в самом деле есть те, кто не знает его имени. Но мне его скромность кажется восхитительной.

— А меня Ханна.

— Как ты сдала экзамен?

— На А, — отвечаю я. — А ты?

— В-минус.

Я не могу скрыть своего удивления.

— Серьезно? Думаю, нам повезло. Остальные завалили.

— Полагаю, это говорит о том, что мы умные, а не везучие.

От его улыбки я начинаю таять. Честное слово. Я растекаюсь вязкой лужей по полу и не могу отвести взгляд от его темных глаз. Они притягивают меня как магнит. Пахнет от него просто божественно — мылом и лимонным лосьоном после бритья. А что, если я уткнусь ему в шею и буду вдыхать и вдыхать его аромат? Будет ли это уместно?

Гм… едва ли. Не будет.

— Значит… — Я лихорадочно придумываю что-нибудь умное или интересное, но я так нервничаю, что у меня отключаются мозги. — Ты играешь в футбол, да?

Он кивает.

— Я принимающий. А ты фанат? — На его подбородке появилась ямочка. — Игры, я имею в виду.

Я не люблю этот вид спорта, но могла бы соврать и сказать, что люблю. Однако это рискованно, потому что он может заговорить со мной о футболе, а я слишком мало о нем знаю, чтобы иметь возможность поддержать беседу.

— Не очень, — со вздохом признаюсь я. — Я видела один или два матча, но, если честно, на мой вкус, в этом спорте мало динамики. Такое впечатление, что вы играете пять секунд, потом кто-то свистит в свисток, и вы часами бродите по полю, прежде чем сыграть следующие пять секунд.

Джастин хохочет. У него потрясающий смех, низкий и хрипловатый, и я чувствую его всем телом, аж кончиками пальцев.

— Да, я уже слышал такое. Но футбол совсем другой, когда играешь сам. Более интенсивный, чем кажется. И если ты болеешь за какую-то команду или за конкретного игрока, то начинаешь разбираться в правилах гораздо быстрее. — Он наклоняет голову набок. — Тебе нужно прийти на одну из наших игр. Готов поспорить, что тебе понравится.

Великий боже. Он приглашает меня на свою игру!

— Э, да, может, я…

— Кол! — перебивает меня громкий возглас. — Мы ждем!

Мы оба поворачиваемся на голос. Из двери в гостиную выглядывает светловолосый здоровяк. Этот парень из команды Джастина, и на его лице отражается крайнее нетерпение.

— Иду, — отвечает ему Джастин, печально улыбается мне и делает шаг к туалету. — Мы с Большим Джо собираемся показать класс в бильярде, но мне сначала надо отлить. Договорим потом, ладно?

— Конечно, — отвечаю я так, будто в этом нет ничего особенного, но особенного тут сверх меры, потому что мое сердце бьется как сумасшедшее.

Когда за Джастином закрывается дверь, я на подгибающихся ногах иду в комнату. Мне не терпится рассказать Элли о случившемся, но у меня нет никаких шансов. Едва я переступаю порог, путь мне преграждают сто восемьдесят семь сантиметров роста и девяносто килограммов живого веса Гаррета Грэхема.

— Уэллси, — бодро заявляет он, — ты последняя, кого я ожидал увидеть здесь сегодня вечером.

Как обычно, в его присутствии моя бдительность снова встает в строй.

— Да? И почему же?

Он пожимает плечами.

— Я не думал, что тебе по вкусу студенческие попойки.

— Но ты же не знаешь меня, правда? Может, я каждый вечер только и делаю, что тусуюсь в «греческом» ряду.^[15]

— Врешь. Я бы тебя там увидел.

Он складывает руки на груди, и от этого его бицепсы становятся выпуклыми. Я кошусь на татуировку, показавшуюся из-под рукава, но не могу понять, что это такое, вижу, что она черная и сложная. Может, языки пламени?

— Итак, насчет занятий. Думаю, нам надо обговорить расписание.

Меня захлестывает гнев.

— Ты ведь никогда не сдаешься, да?

— Никогда.

— Тогда придется научиться, потому что я не буду с тобой заниматься.

Мое внимание переключается на Джастина, который входит в комнату. Я наблюдаю за движениями его гибкого тела, пока он пробирается через толпу к бильярдному столу. На полпути его перехватывает какая-то брюнетка. К моему смятению, он останавливается и заговаривает с ней.

— Давай, Уэллси, выручи человека, — упрашивает меня Гаррет.

Джастин над чем-то смеется. Он минуту назад точно так же смеялся вместе со мной. Брюнетка кладет руку на его предплечье и придвигается к нему почти вплотную, однако он не шарахается.

— Послушай, если ты не хочешь заниматься со мной весь семестр, помоги хотя бы с пересдачей. Я буду у тебя в неоплатном долгу.

Я уже не обращаю внимания на Гаррета. Джастин наклоняется к брюнетке и что-то шепчет ей на ухо. Она хихикает, на ее щечках появляется очаровательный румянец, и мое сердце падает куда-то в желудок.

Я уже решила, что между нами, ну, не знаю, установилась какая-то связь, что ли, а тут он флиртует с другой!

— Ты даже не слушаешь меня, — с осуждением говорит Гаррет. — А на кого ты смотришь?

Я поспешно отвожу взгляд от Джастина и брюнетки, но уже поздно.

Гаррет успевает проследить за моим взглядом и усмехается.

— Кого из них? — спрашивает он.

— В каком смысле?

Он сначала кивает на Джастина, потом чуть правее, на Джимми, который разговаривает с кем-то из своего братства.

— Полсона или Кола — кого из них ты хотела бы подцепить?

— Подцепить? — Гаррету удается снова завладеть моим вниманием. — Бр-р, что за выражение.

— Ладно, я скажу по-другому. С кем из них ты хотела бы потрахаться, или перепихнуться, или заняться любовью, если тебе так нравится.

Я стискиваю зубы. Ну и мудак.

Я молчу, поэтому Гаррет отвечает за меня.

— С Колом, — решает он. — Я видел, как ты танцевала с Полсоном: глазки ты ему не строила.

Я не подтверждаю, не опровергаю его догадку. Вместо этого я просто пячусь прочь от него.

— Хорошего вечера, Гаррет.

— Мне не хочется расстраивать тебя, Уэллси, но ничего не получится. Ты не в его вкусе.

Меня охватывает злость. Ну и дела! Кто дал ему право говорить такое?

— Спасибо за подсказку, — холодно цежу я. — А теперь прошу меня извинить.

Он пытается схватить меня за руку, но я уворачиваюсь и прохожу мимо него, как мимо той самой придорожной пыли из поговорки. Я быстро оглядываю комнату и замечаю Элли и Шона, обнимающихся на диване. Не желая им мешать, я разворачиваюсь и иду к выходу.

Трясущимися пальцами я набираю сообщение для Элли, в котором предупреждаю ее о том, что ухожу. В моих ушах, как гнетущая мантра, все еще звучат слова Гаррета: «Ты не в его вкусе».

Если честно, это именно то, что мне и надо было услышать. Что из того, что Джастин заговорил со мной в коридоре? Очевидно, ничего, потому что в следующее мгновение он уже забыл обо мне и принялся флиртовать с другой. Пора смело посмотреть в глаза реальности. У нас с Джастином ничего не получится, как бы мне ни хотелось обратного.

Зря я пришла сюда. Это была глупость.

На меня волнами накатывает смятение, когда я выхожу из Сигма-Хауса на ночной холод. Я сожалею о том, что не взяла с собой куртку, но мне не хотелось таскать ее с собой весь вечер, поэтому я решила, что октябрьская погода ничего со мной не сделает за те пять секунд, что придется бежать от такси к зданию.

Я стою на крыльце, когда приходит ответное сообщение от Элли. Она предлагает вместе со мной дождаться такси, но я приказываю ей оставаться на месте. Затем я нахожу в своем телефоне номер службы такси при кампусе и уже собираюсь звонить, когда слышу, как меня зовут. Голос все тот же, меня от него уже просто трясет.

— Уэллси, подожди.

Я быстро спускаюсь с крыльца, перескакивая через ступеньку, но Гаррет выше меня, а значит, шаг у него длиннее, так что он догоняет меня.

— Да подожди же ты. — Его рука опускается на мое плечо.

Я сбрасываю ее и поворачиваюсь лицом к нему.

— Что? Ты хочешь и дальше оскорблять меня?

— Ничего я тебя не оскорблял, — возражает он. — Я просто констатировал факт.

От этого еще больнее.

— Благодарю.

— Черт. — У него расстроенный вид. — Я опять обидел тебя. Я не хотел. Ты не думай, я не пытаюсь строить из себя идиота.

— А тебе и не надо строить. Ты и так идиот.

Ему хватает выдержки усмехнуться, однако его веселость быстро пропадает.

— Послушай, я знаю этого парня, понимаешь? Кол дружит с одним из ребят, с которыми мы снимаем дом, он часто к нам заходит.

— Вот и славно. Можешь пригласить его на свидание. А мне это неинтересно.

— Очень даже интересно. — В его голосе звучит такая уверенность, что мне хочется стукнуть его. — Я ничего такого не говорю, только то, что у Кола есть предпочтения.

— Ладно, повеселю тебя еще немного. Какие у него предпочтения? Я спрашиваю не потому, что мне интересно, — поспешно добавляю я.

Он понимающе улыбается.

— Угу. Конечно, не интересно. — Гаррет пожимает плечами. — Кол учится у нас уже два месяца, кажется. Я видел, как он трепался с одной девчонкой из группы поддержки и еще с двумя девицами из Каппа Беты. Понимаешь, о чем это говорит?

— Что это говорит тебе, я не понимаю, а вот мне — что ты слишком много времени тратишь на то, чтобы следить, кто с кем встречается.

Он игнорирует мой укол.

— Мне это говорит о том, что Кола интересуют цыпочки с определенным социальным статусом.

Я закатываю глаза.

— Если это еще одно предложение поднять мой социальный статус, то тебя ждет облом.

— Послушай, чтобы обратить на себя внимание Кола, тебе нужно предпринять нечто радикальное. — Парень делает паузу. — Так что снова предлагаю тебе встречаться со мной.

— А я снова отказываюсь. Извини, мне нужно вызвать такси.

— Нет, не нужно.

Экран моего телефона гаснет, и я поспешно набираю пароль, чтобы разблокировать его.

— Серьезно, не заморачивайся, — говорит Гаррет. — Я довезу тебя до дома.

— Не надо меня подвозить.

— Так такси этим и занимаются. Они подвозят людей.

— Мне не надо, чтобы меня подвозил ты, — уточняю я.

— Ты готова заплатить десять баксов, лишь бы не ехать со мной? Причем бесплатно?

Его ехидное замечание попало в точку. Потому что да, я предпочту, чтобы до дома меня довез приписанный к кампусу таксист, а не Гаррет Грэхем. Я не сажусь в машину к незнакомцам. Все.

Гаррет прищуривается, как будто ему удалось прочитать мои мысли.

— Тебе нечего бояться, Уэллси. Я просто подвезу тебя.

— Гаррет, возвращайся на тусовку. Твои братья, наверное, уже ищут тебя.

— Поверь мне, им пофиг, где я. Для них главное — найти дырку, чтобы было куда сунуть свой член.

Меня передергивает.

— Ты хоть понимаешь, до чего ты мерзок?

— Я не мерзок, а просто честен. Кроме того, я не говорил, что это я ищу. Мне не надо спаивать женщин, чтобы они переспали со мной. Они приходят ко мне трезвые и полные желания.

— Мои поздравления. — Я вскрикиваю, когда он выхватывает у меня телефон. — Эй!

К моему изумлению, он направляет на себя камеру и делает снимок.

— Что ты задумал?

— Вот, — говорит он, протягивая мне телефон. — Разошли эту сексапильную физиономию всему списку контактов и сообщи, что я везу тебя домой. Завтра, если тебя найдут мертвой, все будут знать, чьих рук это дело. Если хочешь, можешь всю дорогу держать палец на кнопке экстренного вызова. — Он раздраженно вздыхает. — А теперь я могу отвезти тебя домой?

Хотя мне совсем не улыбается стоять на крыльце в одиночестве и без верхней одежды и ждать такси, я все равно пытаюсь возражать и выдвигаю свой последний аргумент.

— Сколько ты выпил?

— Полбанки пива. — Я удивленно вскидываю брови. — Мой предел одна банка. Завтра у меня тренировка.

В нем столько искренности, что мое сопротивление слабеет. До меня доходили всякие слухи о Гаррете, но ни в одном не упоминались алкоголь и наркотики, а студенческая служба такси славится тем, что не спешит отрывать задницу, так что от меня не убудет, если я пять минут проведу в машине с парнем. Я могу просто бойкотировать его, если он начнет доставать меня.

Вернее, когда начнет доставать меня.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Можешь отвезти меня домой. Но это не значит, что я буду заниматься с тобой.

Его улыбка — это воплощение самодовольства.

— Обсудим это в машине.

Примечания

15

Ряд зданий в студенческом кампусе американского вуза, где расположены штаб-квартиры братств и сестринств.