Два человека в мире

Эль Устри, 2021

Писательница Лиза Калашникова в поисках сюжета для новой книги приезжает на Лазурный Берег и устраивается на экзотическую для неё работу. Никто не догадывается, что Лиза не простая девушка, а жена большого чиновника. Но жизнь – это не книга, она преподаёт Лизе суровой урок.

Глава 4. Знакомства

Всё идёт по плану. Арчи, Ксения, Даша, кажется, все уже здесь. В мае и июне девочки посещали французскую школу. Семь утра. Лиза натянула спортивный костюм, собрала резинкой волосы и по длинному коридору проследовала в ванную для прислуги. Арчи в кухне не заметила. Он привстал, отложил газету и выглянул в коридор. Невысокий, коренастый англичанин постучал по столешнице.

— Так-так…

— Не «так-так». Новенькая.

— А где Мари? — Он злился, жена принимала самостоятельные решения.

— Дорогой, не всё равно? Какая Мари? Не знаю никакую Мари. Сбежала, испарилась, замёрзла. Всю зиму ныла — холодно. Намотала света. Пусть греется у других дураков, с меня хватит!

— А это кто?

— Увидишь. Я в Ниццу кое-что по мелочи, договорилась с антикваром.

— Доброе утро, — в проходе стояло совершенство и улыбалось, — с приездом!

Арчи перевёл взгляд на жену.

— Ты не находишь её слишком… — вместо «здравствуй».

Таня хлопнула мужа по спине.

— Знакомьтесь. Мсье Арчи. Лиза. Так, я побежала. Завтрак сделает Лиза.

Лиза протянула руку. Неожиданно пришлось пожать. Уверенная, подумал Арчи. У Тани глаз нет? Это домработница?

— Иди, переодевайся и бегом на кухню, — Татьяна махнула Лизе ручкой.

— Только не начинай, — слова опаздывали, лицо говорило, — домработницы сведут меня с ума! Где сахар? Машка весь съела, что ли? — Из шкафов летели банки, коробки, наконец, сахар нашёлся.

Арчи молча наблюдал.

— Особенно ленивые эстонки, — Таня пила кофе на ходу. — Старые дрыги, их матери, всё ещё вспоминают Советский Союз, какие мы были короли. Представляешь эстонцев-королей? Сейчас бегут в Европу, ой-ёй-ёй, мы вынуждены прислуживать. Мари обозвала меня стервой, так и сказала. Это в благодарность за всё, что я сделала!

— Ты уверена, что она умеет работать? Она тощая, как винт.

Лиза убила Арчи. В женщинах он хорошо разбирался. Вот это штучка! Слова понравились Тане. Тощая, как винт. А что слова, они лишь оборона… Таня тоже не дура, заметила, как блестят грани. Муж бросил, подумала она. В Италию бы ей, там спрос. Не понимает выгоды. Хоть одно радует — кривые ноги.

Милые женщины, никогда не поймёшь, что прячется за улыбками и «здрасте».

Лиза вернулась, включила чайник, сыпанула овсянки, залила молоком. Арчи, делая вид, что читает газету, пожирал глазами «тощую фигуру». Три раза один и тот же абзац, мысли путались.

— Иди сюда, дорогой!

— Что ещё? — Он встал.

Таня, оказывается, ещё дома. Лиза выждала и на цыпочках пошла за ним. Хороший коридор, замечательный шкаф, Лиза пристроилась и стала слушать.

–…в агентстве. Не забудь, она — Лиз из Эстонии, а то начнёшь сейчас. У неё прекрасные рекомендации. Хотя я никому не верю, никаким рекомендациям. Эти мне агентства! Я вставила ей мозги, не донимай, пусть работает. Наверное, три года собирала на дорогу, замученная жизнью. Несут последние копейки, чтоб заработать те же гроши, потом рассказывать — я живу на Лазурке. Мамма миа! Машка сбежала, те цены себе не сложат. Ладно, я побежала!

Лиза подняла брови. Перлы! Замученная жизнью, три года собирала на дорогу — за эти слова можно заплатить.

На другой стороне баррикад Таня подкрасила губы и хлопнула дверью. Арчи пожал плечами. Поразительный талант находить домработниц, не способных трудиться. Сколько их перебывало на вилле? Таня до сих пор ничему не научилась. Люда из Харькова продержалась полгода. Боевой раскрас смущал Таню. Показалось даже, украинка имеет виды на Арчи (не без основания). Алла-тихоня — пять месяцев. Характер Тани терпеть можно, но тётушки… Обвинили в воровстве огурцов с нижней полки. После Аллы хлынула волна из союзных республик. Таня вздохнула лишь, когда в доме поселилась Маша. Но Маша не знала главного. Заикаться о повышении зарплаты в этой семье категорически, просто категорически, не стоит. А ещё счёт за электроэнергию! На Ривьере-то обогреватели включать? Ну и что, что зима! Окно открой и наслаждайся. Может, Маша не так всё поняла?

Домработница не внушала надежд по части трудоспособности. Иные надежды в английское сердце закрались.

Лиза стянула кольцо, сунула в карман и тихо вернулась на кухню. Собирала на билет три года! Голова кружится от веселья. Каша чуть не подгорела, ну и что, когда такое и сразу. Сумма на счету жены депутата — среднестатистической семье из четырёх человек хватит на два года безбедного существования. Пунктик — потратила, пополни до нужной отметки. Лиза любила постоянные числа.

Таня и Лиза одного возраста — прекрасного. Бутоны распустились. Кажется, в вазе будут стоять вечно, воды хорошей добавь, можно аспирину, можно стволовых клеток.

В своём доме, за закрытой дверью Таня была королевой. Она провела Лизу, всё показала, выделила, не пожадничала, спальню, большую и светлую. Прошлое! Тане приходилось жить, где попало, такое не забывается. На этом положительное заканчивалось. Требования — готовить завтрак, ужин, мыть посуду. Убирать желательно до семи утра (полы, пыль), пока все спят. Пылесосить после обеда. В прачечной — стиралка на 18 кг, сушка, утюг. Пока всё, там посмотрим. Будет садовник, предупредила домоправительница, кое в чём поможет. Иногда. Старый укатил в Париж. Как будто в Париже намазано салом на хлеб. Садовников не дозовёшься, или негодяи, или чокнутые. Там туалет и ванна, ручкой в дальний угол, твоё, личное.

Привыкла к служанкам, к хорошему привыкаешь сразу. Оно и хорошим-то не кажется, а так, лишней машинкой, вторым утюгом, человек расплывается, перестаёшь его замечать. Танин случай. Завтра окажется — глаза обманули, так то ж завтра. А ведь Таня Незабудко воробышек стреляный, сама родом из Харькова. В Италии начинала, подметала, мыла, гладила. Да когда это было! Вспомните тоже, тринадцать лет назад, запускать мысли в былое, не смешите…

Прекрасные рекомендации плюс досье на семейку Вуд стоили пятьсот евро. Согласно послужному списку, Лиза успела поработать в Экс-ан-Провансе официанткой. Знаем мы тех официанток, это Танино. В Грассе — бебиситтером. И так далее по списку, всего пять мест. Пригодился опыт.

Петя купил квартиру в Париже, Лиза часами просиживала в кафе, познакомилась с Тамарой, как раз официанткой, до Парижа девушка работала няней в Грассе. Такой спорт (или рыбалка) — сиди слушай, запоминай, дома записывай, слова, люди — всё в ходу. Французский, итальянский, английский? А что делать ещё, как не учить языки. Буржуазно-обаятельный мир берётся деньгами и языками. Лиза. Цитата. Два направления — магазины, языковые курсы. В промежутках между святая святых — работай! Писатель. Слово Лиза выводила с большой буквы.

На кухне появилась Кристина. Одиннадцати лет, пышечка, опущенные вниз губки, вечно всем недовольная. Подростков мучает реальность. Она поцеловала papa и уставилась на Лизу.

— Новая служанка? — Кристи прищурила глазки. — А где Мари?

— Мари ушла, — подвигая ногой стул, ответил папа.

Кристина уселась и принялась рассматривать Лизу.

— На ней костюмчик, надо же, от самого Гуччи. Она с Украины? — девочка цыкнула язычком. — Все любят китайское дерьмо.

Арчи поднял бровь, улыбнулся. В жилах дочерей украинская кровь смешалась с английской, но никто её не отменял. Кровь задержится там до гробовой доски. Таня пыталась повернуть реки вспять, воспитывала в духе европейского патриотизма. Но кому по силам изменить состав крови? Гражданки Великобритании к родной Украине не имели никакого отношения. Ну вот совершенно никакого!

— Мама сказала, она понимает по-французски. Это сюрприз, вместо Мари Лиз. — И уже к Лизе: — Знакомьтесь, моя дочь Кристина.

— Bonjour.

— Плевать, понимает или нет, — девочка задела тарелку, каша оказалась на полу.

По лицу домработницы прокатилась молния. Хорошо, громы научилась держать под контролем. Пришлось опустить голову, чтоб никто не заметил. Лиза взяла веник. Соплячка! Внутри клокотало. Ты у меня запоёшь песню. Гуччи! Он работал швейцаром, никто ему завтрак не подавал, думала Лиза. Успокойся, приказала она себе. Не подул ещё с моря ветер, рано улетать. Начало весёленькое…

— Ничего страшного, ещё приготовлю, — маска, миролюбивый тон.

Она умела. Располагать, ладить с людьми. Когда ей этого хотелось. Одно «но». Раньше она людям не прислуживала. Разве что работая менеджером в супермаркете, но это когда было! В пятнадцатом веке…

— Ещё приготовлю! Как трогательно, — Кристина развела ручки в стороны. — Через двадцать минут спущусь, — Кристи перешла на французский.

Арчи вопросительно посмотрел. Какова? Девочка поднялась наверх. Лиза проводила её взглядом. Таня, Арчибальд, невоспитанная дочурка раздражали. Не прошло и часа, что дальше будет? Пренеприятные людишки. Ладно, зато изучу себя неизвестную. Лиза улыбнулась. Не стоит злиться! Кто здесь люди, кроме меня? Жизнь — не книга, а книга — не жизнь. Какие глубокие мысли приходят в голову с утра.

Вилла в Вильфранш-сюр-Мэр. Тесная терраса, места мало, бассейн — одно название, запущенный, несколько деревьев на небольшом участке, где не поместились бы коробки с её сапогами. Нераспакованные вещи всюду. И правда, чем тут занималась Мари, ведь не книги ж писала. В доме полно дорогущей мебели, внушительный старинный стол со стульями, шкафы, комоды. В ванной на втором этаже ремонт не делался целую вечность. В общем, обстановка странная, смесь порядка и хаоса, последний побеждал. Дом просил капитального ремонта. Все недостатки перекрывал вид из окна на бухту Вильфранш — море, яхты, синее небо. Как и всё на Ривьере, дом стоил немалых денег.

В другой жизни, допетровской, Лизе приходилось убирать и готовить. А потом Лиза «вышла замуж» за домработниц, кухарок, водителей и садовников. Они освободили её от «рабства». Лиза стала писать книги. По-настоящему, не как раньше (в двадцатипятиметровой квартирке). Не любила вспоминать, как прибегала с работы, наскоро перекусывала, махала тряпкой по углам, ненавидела пыль, до поздней ночи строчила романы. Может, и интересные, да кому нужны, кто она? Не знаем такую! Нелепый женский труд — варить, стирать, мыть! Она всегда думала, и непременно в масштабах планеты.

Как Лизе пришла в голову вся эта чепуха, Лазурный берег? Редактор торопил. В свет одна за другой вышли девятнадцать книг. Абзацы повторялись, герои вели набившие оскомину диалоги, персонажи кочевали из одной книги в другую. Прямо кризис жанра. Из Италии Лизе позвонила подружка, однокурсница, пожаловалась на судьбу: восьмой год работаю сиделкой у старухи, просвета нет, всё надоело, хоть вешайся! Целая колония таких несчастных. Хорошо, если вообще работа есть. Бывает, не на что еды купить. Самая умная девушка потока рассказывает чудеса. Стоило ли учиться? Мозгов на большее не хватило? Сиделка? Лиза поделилась с мужем. Пётр Андреевич с ходу и выдал:

— Вот тебе сюжет.

Обижаться на жену у Петра Андреевича оснований не было. Он подтолкнул лодочку к чужому Лазурному берегу. В Италию ехать? Нет, во Франции всё-таки поспокойнее. И вот Лиз Калашникова получила, что хотела, — семью Вуд. Маму, папу и двух дочек. Живут в Лондоне, в Вильфранш наезжают, как мы на дачу. Папа зарабатывает в Сити. Имеют квартиру в Париже, не центр, но неплохо. Мама не работает. Плюс две тётки. Одна — мамина родственница. Старухи проживают в Монако. Это из досье, полученного вместе с рекомендациями. Пару лет папа арендовал эту виллу в Вильфранш за три с половиной тысячи евро в месяц, плюс расходы на содержание, в декабре выкупил. Вот откуда нераспакованные вещи. Арчи Вуду дом не нравился, согласился на покупку под натиском жены. Соревновался с другом опять же, у последнего вилла в Антибе. Если бы не Ницца с оперным театром, Арчи обожал оперу, то и не купил бы. После напряжённой работы на Лондонской фондовой бирже оказаться в Ницце, скажем, неплохо. Заодно в объятиях Люси, симпатичной официантки.

У Тани та же история. Друг, Люсьен, проживает чуть выше Тёмной улицы, работает в кафе на набережной, красив, но беден. Пришлось-таки доплатить за дополнительные сведения. Частное сыскное агентство, русско-французское. Филиалы (если кому нужно) в Париже, Ницце, Монако, Каннах.

О семье Вуд Лиза знала больше, чем сами её члены друг о друге. Романы Лизы Калашниковой (по Ахматовой) вырастали из такого сора, что и самой Анне Андреевне не снилось! В общем, из ерунды.

Костюмчик надо бы сменить, купить попроще, подумала Лиза и тут же порезала палец. За спиной стоял Арчи. Она открыла кран, струя воды окрасилась. Она оглянулась. Глаза мсье сверкнули недобрым огоньком или ей показалось? Вот сволочь!

— Для этого есть машинка. Резать. Понимаете? Не хватало здесь крови. Таня, где салфетки? Ах да, её нет. Непростительно — сыр с кровью. С плесенью знаю, с кровью — нет, — он пытался шутить.

Офранцузился! Лиза намотала на палец тряпку. Она представила себе этого лысого господина в пабе с бокалом пива. Прошла бы мимо, не плюнула. Терпи, детка, книга требует жертв! Вон Инка терпит в Италии. Постой, а может, она придумала всё? Денег выслать просила. Это ж Сицилия, рай! Накатили воспоминания об Италии.

— Папа, она из Таллина? — Лизу вернули на кухню. — Таллин — столица Эстонии. Маша тоже из Таллина. Кристина говорит, что она…

«Тупая» — почти слетело с языка. Девочка заметила Лизу и покраснела. Худенькая, симпатичная Даша во все глаза смотрела на домработницу. Мария, грузная, некрасивая, с амбициями, так говорила мама, и три слова по-французски: бонжур, мэрси, аревуар. А эта красивая! Лиза поздоровалась, налила девочке сок, улыбнулась двестипроцентной улыбкой (глаза не улыбались, шарили по лицам). Нужны эмоции. Чужие. Устраивать театр из всего! Мизерные сценки — большие тиражи.

— Доброе утро, я Лиза. — К Арчи: — Сейчас всё исправим. Возьму машинку и нарежу. Меня не предупредили, что есть машинка, извините.

Монолог на французском. Арчи и дочь переглянулись.

Так началась прекрасная жизнь в счастливой стране. Впрочем, жизнь и страну Лиза надумала. Четыре дня в Вильфранш — не десять лет борьбы (за выживание). У Франции много лиц. Со времён Наполеона лица вообще размножились. Но Лиза этого не знала. Кольцо с бриллиантом, лучшая одежда, ежемесячная стрижка кончиков волос, по стоимости равная покраске недорогого автомобиля, маникюр на пальчиках продолжали держать писательницу в привычной жизни.

Новая, туманная, поджидала за углом.