Красный лукум от Сююмбике

Эльмира Хан, 2021

В легендарной башне татарской царицы Сююмбике совершается семь преступлений – участницы конкурса красоты гибнут одна за другой. В ходе следствия выясняется, что к убийствам девушек причастна тень Гурьям Потворской, сумасбродной хранительницы башни. Возможно ли такое? Это и предстоит выяснить прокурору, который не верит в виновность хранительницы. Он считает дневник Гурьям, который повествует о царице Сююмбике, главным доказательством ее невиновности. Не успевает Казань отойти от страшного преступления, как новый удар ожидает республику – битва года между китайской пандой и бараном номер один под угрозой срыва. Нарастает международный конфликт. Как его предотвратить? Иронический детектив в жанре магического реализма – новый роман Эльмиры Хан.

Часть четвертая

Змей Сали-Зи распугал хвостом воробьев на крыше правительства Татарстана, а Михалыч громким свистом поприветствовал главу республики, который по традиции распивал у окна кофе в ожидании главного стражника города.

Заметив летящего над Кремлем змея, президент просиял, приподнял в качестве приветствия любимую черную тюбетейку, украшенную золотыми зубцами, взмахнул чашкой за здоровье подданных и вернулся за стол, где его уже ждала Айгуль с пачкой фотографий.

Михалыч вздохнул. Приближаясь к дому правительства, он каждый раз вспоминал, как совершал первые пробные полеты на змее, как долго и мучительно убеждал министров и президента в необходимости оживить татарскую легенду.

Свершилось. Сегодня змей — визитная карточка города, его главное детище, бесконечная гордость.

«Только космы полегли на поле сражения за змея! Вот вставлю платиновые зубы, лысину никто и замечать не будет!» — подшучивал над собой Михалыч, пряча остатки волос под тюбетейку.

Несмотря на озорной характер, бесстрашие и даже геройство, в его голосе звучали нотки одиночества. Много лет назад изобретатель овдовел, дети разлетелись по земному шару. Михалыч мечтал найти любимые руки для поцелуев. А сделать это в преклонном возрасте — задача непосильная даже для гениального изобретателя.

***

Секретарша Жанна отбивалась от назойливых, но незатейливых предложений:

— Нет, это не приемная крокодила, это приемная президента Татарстана, — напряженно отвечала она на звонок.

— Наша зубная паста идеально подойдет вашему крокодилу, она экологически безопасная и отбеливает даже ржавчину! Питбуль премьер-министра Дании волком воет, когда ее вовремя не поставляю…

Жанна бросила трубку, недослушав.

— А крокодил — это кто? Наш президент, что ли? — Наталья с ухмылкой посмотрела на секретаршу.

— Нет, это крокодил Оскара Муровича. Вы по какому вопросу? — Жанна открыла книгу записи.

— По стратегически важному! — Наталья нахмурилась.

— Вы не записаны! — Секретарша проверила список.

— Я из тех, кто приходит без предупреждения в любое время суток! — оскалилась Наталья и поправила прическу.

— Простите, вы по какому вопросу? Сейчас президент на важном совещании по тактическому планированию. Вам придется подождать. — Секретарша указала гостье на кресло.

— По вопросу инвестиций… государственной важности. Ждать мне некогда.

— Вы взять или дать? — Жанна осмотрела Наталью и поджала губы, скрывая жалость.

Облегающее платье гостьи угрожало разойтись по швам прямо в приемной президента, а решать проблему обнаженного сала секретарше не очень хотелось.

Только вчера у нее случился форс-мажор — пришлось отмывать кресла от испражнений добермана, любимчика посла Англии. У пса случилась диарея, пока посол был на приеме у президента.

— Не поняла? — Наталья начала раздражаться.

— Взять деньги или дать? — устало вздохнула секретарша.

— Скорее, получить.

— Тогда рекомендую вам купить набор «Тамерланша». Вон, посмотрите на столе примеры. Оплатите в кассе. Хотя я не уверена, что есть ваш размер… — Жанна подняла трубку: — Нурим, есть XXXL для гостьи? Ну, шлем хотя бы принеси и рукавицы.

— Набор? Что, шайтан вас побери, происходит в этом дурдоме? — Наталья покрылась испариной и ударила кулаком по стойке.

Секретарша вздрогнула, поправила скатившиеся очочки и тихо, но четко произнесла:

— Изумрудный подопечный Оскара Муровича в последнее время очень беспокоится за его давление. Оно постоянно скачет. Поэтому он бдит, чтобы президента никто не расстраивал. Когда приходят просить деньги, то давление президента прыгает, как дикий козел. Он и так нервный из-за битвы, а тут вы! Поэтому для собственной безопасности мы рекомендуем вам надеть защитный шлем и рукавицы. Последнего гостя увезла скорая. Он тоже приходил что-то просить. Остался без рук и ног. Хорошо, что мы ему дали шлем, он спас от слепоты! Ну так что, берете? — Жанна впилась глазами в Наталью. — Мы бы и кольчугу вам предложили, но размера вашего нет.

Зазвонил телефон, секретарша отвлеклась, и Наталья, не дожидаясь разрешения, вторглась в приемную.

Жанна, бросив трубку, побежала за ней.

Президент сидел за столом и скрупулезно изучал бумаги с Айгуль.

— Очень тяжело выбрать, — пробурчал Оскар Мурович, перебирая фотографии.

— Да, дело очень щепетильное и сложное. От выбора зависит будущее страны и имидж Татарстана, — закивала Айгуль. — Может, эта? Очень стильно.

— На кону рейтинг наших братьев меньших. Мы не можем дать их в обиду! Не слишком вызывающе? — с сомнением покачал головой президент.

— Сегодня наглостью завоевывают мир. За себя только так и можно постоять. Трусливых высмеивают, эпатаж — король смелых и амбициозных! Время такое, знаете, — пожала плечами Айгуль.

От волнения она то и дело поглаживала свое идеально уложенное каре.

Дверь распахнулась. Сидящий на столе крокодил щелкнул пастью, ударил хвостиком и спрятался под столешницу.

Президент бросил холодный взгляд на Наталью.

— Господин президент, я не впускала ее! — пропищала секретарша Жанна, а Наталья подошла к столу.

— У меня совещание, я занят. — Оскар Мурович вернулся к рассматриванию фотографий. — Запишитесь на прием, пожалуйста.

— И с каких это пор нас, крупных инвесторов, за стойкой держат, как баранов? Что здесь у вас творится, своих уже не узнаете? — Наталья подошла вплотную к столу президента и бросила косой взгляд на Айгуль.

— Я же сказал, что сейчас у меня дела!

— Да какие у вас дела! Сидите и картинки тупые рассматриваете! Татушки! До чего докатился наш президент! Это и есть ваши госдела? Тьфу! — Наталья сбросила груду фотографий на пол.

Президент хмуро посмотрел на гостью и извинился перед Айгуль.

— У нас ребрендинг крупной торговой марки… — начала Айгуль, ринувшись подбирать фотографии, но Оскар Мурович остановил ее.

— Не надо ей ничего объяснять. Наталья, правила для всех одинаковы. Ты записываешься и ждешь в порядке общей очереди. Не зли меня. — Президент встал из-за стола, подошел к незваной гостье, взял за локоть и проводил до двери.

— Ты должен мне кучу бабла, шакал неблагодарный! Какую-то деревенскую шваль ставишь выше меня! Той, благодаря которой ты до сих пор сидишь в этом кресле! Или сегодня бараны управляют президентом?

Наталья оттолкнула президента и в этот же самый момент почувствовала укус в правую ягодицу.

Она вытаращила глаза и завизжала, но крокодил крепко вцепился в неё и не собирался отпускать добычу.

Прибежала охрана и аккуратно оторвала животное от гостьи. Вызвали скорую, и в приемной настала долгожданная тишина.

— Продолжим? Принесите нам чаю с медовиком! — попросил президент секретаршу. — Подсластим наши неугомонные нервишки! Мне кажется, татушки герба на рогах — очень даже эстетично. В этом же стиле сделаем тюбетейки и жилеты. На них вышивкой: «Мин булдырам», «Без булдырабыз». — Оскар Мурович как ни в чем не бывало сел за стол и продолжил совещание.

— А мне думается, что «Мин булдырам» надо выжечь на груди. Заметно и ярко, черно-красным или черно-зеленым. Если сделать жилет покороче, то расстегнутый — он покажет нашу тату.

— Точно. Плюс нужно придумать, как начесать хвосты и шерсть. Есть у меня модный стилист. Я вас к нему направлю! — засиял президент и хлопнул в ладоши.

— Спасибо! Панде — бой! — расплылась в улыбке Айгуль и отхлебнула чай.

— Нация умирает не от голода, а от лени и позора. Мы этого не допустим! — Президент с Айгуль чокнулись чашками, крокодил заполз на стол и разом оторвал половину медовика.

— Отатарился бразилец. Теперь ты наш, Жантеш. Как он кубинскую змею на место поставил, а? Как разбазаривать национальные деньги за рубежом, так президент не нужен… Устаешь быть бараном, которого доят. Только ты мне и служишь бескорыстно, по любви…

Оскар Мурович погладил друга по хвосту, а тот довольно щелкнул пастью.

***

В Гузели, первой любви, бывшего премьера, Рашида Нуриевича, все было устроено идеально: ладная спортивная фигурка, удлиненное каре, падающее на лебединую шейку, аристократичные музыкальные пальчики. Даже грудь была совершенной — ее можно было захватить широкими ладонями в заложники и не выпускать.

Мозг любимой брюнетки Рашида мог работать сутками напролет, если она была увлечена любимым делом.

Китайский Гузель знала в совершенстве, но считала жителей Поднебесной угрозой для республики и всего мира. «Мы достаточно могущественны и разумны, чтобы понимать и сдерживать аппетиты китайской моли», — щебетала она в камеру, защищая национальные интересы на телевидении. При этом девушка излучала такую уверенность и обаяние, что никто не догадывался ни про перепады ее настроения, ни про страх перед бывшей женой Рашида.

В минуты встречи с Натальей Гузель жалела, что осталась сиротой. Ей хотелось уткнуться в родительскую грудь и пожаловаться на свои тягостные сомнения.

Рашид закручивал и напрягал все шестеренки, винтики и шурупы своего железного характера с целью создать безопасную и красивую жизнь для Гузель. «Пост премьера, мои связи и деньги — или любовь в убогой деревне! Выбирай!» — поставила ультиматум Наталья, и Рашид выбрал. Уютная, спокойная жизнь с любимой оказалась ценнее насиженного места среди сильных мира сего, где главным гестаповцем была его бывшая.

Так он и начал новую жизнь в деревне, где открыл свою ферму, что стала лучшей в мире по удою и рогатому скоту.

Рашид устало крутил баранку на мосту Милениум, когда по радио сообщали о травме Натальи.

Гузель поначалу сосредоточенно слушала, а потом вскрикнула:

— Гуси! Смотри, гуси! Они вернулись! — Девушка открыла окно и старательно всматривалась в чернеющее небо.

— Тебе показалось. Ты в каждой вороне видишь гусей. Хватит уже! — проворчал Рашид.

— Большую любовь сложно забыть, — прошептала Гузель.

— Это намек на Наталью? — Рашид бросил на неё хмурый взгляд.

— Она ж звонила… — Гузель вздохнула, развязала шелковый платок с изображением голубых гусей и погладила рисунок.

— Любить — не люблю, отвязаться не могу. Ты думаешь, она хочет меня, как мужа вернуть? Ей деньги нужны! Метлу бы ей, и подальше! Как всегда некстати! Без нее — полный рот хлопот! — Зазвенел телефон и Рашид отозвался: — Слушаю. Знаю, что подала в суд. Будем судиться, что тут еще скажешь! Дозвонился до них? Пробивай дальше.

— Что случилось? — Гузель взяла мужа за руку.

— Одна деваха из соседнего колхоза на мою школу подала в суд. Утверждает, что я обучаю там ложным технологиям. Типа удой коров под Бараката не такой крутой, как под Мишку Бякшина.

— И что?

— Вот хочет доказать, что я шарлатан и обманываю и без того нищий колхоз. Они ж на обучение отправляют своих доярок. Уверяет, что даже куры не несутся под мой плейлист! Мои техники устарели, зато цены — выше университетских! — Рашид закурил и остановился на Бауманке.

Через дорогу переходила толпа скоморохов, ярких девиц в кокошниках, акробатов и гармонистов.

— Не жизнь, а бесконечно шоу «Тупой, еще тупее», — задумчиво ответила Гузель. — Есть надежда на решение?

— Конечно! — Рашид взял ее руку и поцеловал, — Думаю, устроить ринг. Баракат против Мишки Бякшина. Посмотрим, кого коровы любят сильнее. Это и будет доказательство для суда.

— И они на это согласились? — Гузель вытаращила глаза, едва сдерживая смех.

— Ведем переговоры. Им это на руку. Реклама, как-никак. Куда денутся?

— А если колхозница выиграет? — Гузель рассмеялась, когда один из акробатов сделал сальто прямо на дороге. Машины яростно сигналили, поддерживая его.

— Будем проводить ребрендинг, — пожал плечами Рашид.

Они проехали светофор и направились к Пирамиде.

***

Башню Сююмбике постепенно поглощала ночная мгла.

В Кремле было безлюдно, голуби тихо укладывались спать. Хромой дворник с длинной бородой посвистывая шел к башне.

Гурьям Потворская поставила чайник, включила телевизор, достала иголки для вышивания и нитки.

Набор иголок был большой. Гурьям взяла самую длинную, воткнула ее в средний палец. Потекла кровь.

Старуха подошла к огромной картине напротив стола.

На холсте была нарисована царица Сююмбике в золотом платье, черно-голубых ичигах и красно-янтарном платке. Она держала в руках тонкую ткань и с умиротворенной улыбкой вышивала.

— Не такая уж ты и святоша! — Гурьям воткнула в грудь женщины окровавленную иголку. — Но я, твоя сестра, помогу тебе!

Хранительница злобно посмотрела на картину, но услышав звук закипающего самовара, отвлеклась. Подошла к столу, открыла ящик, достала варенье.

Послышался стук в дверь.

— Доброго вечера вам, — прохрипел старик и вошел.

— Ты еще здесь? — Гурьям бросила на него недовольный взгляд, села за стол, достала чашку.

— Решил составить вам компанию. Страшно, небось, одной.

— Страшно, когда покойники рядом летают. А здесь только духи воют, — оскалилась Гурьям и зловеще посмотрела на бородатого.

Зубазга Мозгарович поправил приклеенную бороду и достал из кармана плитку шоколада.

— Где сладкий шоколад, там и лад. — Глаза его горели.

— Блат, вы хотели сказать. Купить меня хочешь, старый пердун? Не успел устроиться, как лезешь под юбку! — грудь Гурьям дымилась, глаза задорно бегали.

Она манерно и плавно достала вторую кружку.

— Слаб до красивых баб — виноват стократ. — Прокурор выдохнул, взял чашку и притупил к заветной беседе.