Пленница своего врага

Эмилия Грант, 2021

Маленький домик, занесенный снегом: ни связи, ни людей на сотни километров вокруг. Только я – и мужчина, который меня ненавидит. Он лишился всего, что ему дорого, из-за меня и автомобильной катастрофы. Фокус в том, что я – инструктор по лечебной физкультуре, и я помогаю людям встать на ноги. И по иронии судьбы сейчас я – единственная, кто может ему помочь. Если только он сумеет держать эмоции при себе. Если мы оба не поддадимся чувствам и не наделаем старых ошибок…

Глава 4

Ушла — и слава Богу! Это была первая мысль, когда Марина исчезла из моего дома.

Ворвалась в мой уютный тихий мирок и разнесла все к чертовой бабушке. Ясно же, почему ураганы и стихийные бедствия называют женскими именами. Где-то там в Штатах — Катрина, а у нас в Карелии — Марина. И будто в подтверждение моим мыслям на улице тихонько завыл ветер. Не верю я в приметы и всякие знаки, но эта девица явно привезла сюда снежную бурю.

Зная, что электричество могут вот-вот отключить, я растопил камин, достал из шкафа запас свечей и подогрел чайник. Ничего не изменилось для меня: поем, лягу спать, а завтра встану, будто этого дня и не было. Бросил взгляд на окно — огромные снежные хлопья летели почти горизонтально. Значит, завтра все заметет, и от Марины с Колей не останется даже следов.

Я устроился в кресле, заварив чая с чабрецом в любимой большой кружке. Положил черничного варенья, в которое так хорошо обмакивать крекеры. Потянулся к одеялу из овечьей шерсти.

Мне было плевать, как Марина доберется в снежную бурю до города. Пусть бы ползла по сугробам, я-то ее не звал! Оборала меня, хотя я лет на пятнадцать ее старше. Эротическое свое бельишко раскидала. Как будто я не знаю все эти женские трюки! «Ах, я случайно!» Охотница за славой.

Да, этот ее монолог про поливание грязью звучал довольно искренне. Но что я, не усвоил к сорока годам, что красивым женщинам нельзя верить? А Марина, определенно, красивая. Причем не такая, как Таня: Таня сделала себя сама. По большей части, на мои деньги. Постоянные детоксы, диеты, СПА, салоны красоты, ботоксы, брови, ногти… Все девушки, которые окружали меня во времена моей актерской карьеры, были из того же разряда. На грим «без макияжа» у них перед съемками уходило больше времени, чем у некоторых женщин на подготовку к собственной свадьбе. Пожалуй, Марина и зацепила меня тогда, потому что выделялась на общем фоне. Я смотрел на нее — и видел ее кожу, а не косметику французских марок. Ее глаза, ее губы…

И почему она сказала, что я ее обслюнявил? Никто и никогда не жаловался на мои поцелуи! Я с трудом сдержался, чтобы не поднести ко рту руки лодочкой и не понюхать собственное дыхание. Глупо, да. И целовались мы пять лет назад. Но я-то чувствовал, что ей понравилось! Или это была хваленая имитация? Попытка задурить мне голову, пока не придет Таня с ребенком?.. А если есть хоть шанс, что Марина не солгала, и Таня ни о чем ее не просила?.. Выходит, я сам… Да нет же, бред какой! Хотя… Если бы Таня выбирала женщину, которая бы меня соблазнила, она бы нашла кого-то, похожего на себя…

Нет! Хватит! Прошло пять лет. Марина уехала, и скатертью ей дорожка. Да, с таким ветром и снегопадом ей будет трудно тащить чемодан. Связи около моего дома не было, сигнал с трудом ловился у ближайшей заправки, до которой километра полтора. Правда, при плохой погоде уровень сигнала падает, вышки барахлят. Но на заправке работают люди. Такси, конечно, за Мариной не приедет. Возможно, Коля соизволит вернуться, но зная его, я бы так полагаться не стал.

В конце концов, Марина ведь не маленькая девочка. Договорится с кем-нибудь. Автостоп или что-то такое… Дальнобойщики ездят по трассе в любой снегопад. Правда, месяц назад в нашем районе три грузовика перевернулись… Но метель только началась, вряд ли завалило до такой степени. Кто-нибудь согласился бы ее подвезти… Хотя бы до ближайшего мотеля для тех же дальнобойщиков. Клоповник тот еще, я как-то там провел пару дней, когда озеро разлилось по весне… Но я же как-то пережил, вот и она сможет. Главное, чтобы никто не принял ее за проститутку, а то здешние мужики — народ простой.

С чего мне было за нее волноваться? Она не приходилась мне никем, ни родственником, ни другом. И все же при мысли о том, что какой-то водила, оголодавший после рейса, увидит у трассы хрупкую фигурку в короткой курточке, затащит в кабину и полезет своими лапами, мне стало не по себе. Я еще какое-то время убеждал себя, что мне плевать, совлечется ли Марина с дальнобойщиком, замерзнет ли в сугробе или проведет сутки-другие в маленьком аэропорту, потому что все рейсы явно отменят, а потом не выдержал, выругался так витиевато и забористо, как давно не ругался, и взял с камина ключи от машины.

Как бы она ни испортила мою жизнь, я в какой-то степени отвечал за эту невыносимую девицу. Коля, дурак этакий, бросил ее и свалил. Подождал бы пару минут, мне не пришлось бы разгребать за ним весь бардак.

Вышел, вглядываясь черноту и снежные завихрения. Фонарь у дома отбрасывал бледное желтое пятно, и толку от него не было никакого. В глубине души я надеялся, что этой дурехе хватит ума не пойти никуда в такую погоду. Это было бы настоящим самоубийством.

— Марина? — полувопросительно крикнул я, но голос потонул в порывистом ветре.

Женщины любят драматично уходить и устраивать всякие театральные сцены. Типа «Останови машину, высади меня здесь, дальше я пойду пешком». Сто раз слышал это от Тани, и дальше голословных угроз обычно дело не шло. Поэтому я подозревал, что Марина вполне может сидеть где-то у моего крыльца и изображать оскорбленную невинность. И при первом моем «так и быть, заходи, можешь переночевать у меня» не пройдет и секунды, как она рванет в дом с чемоданом в охапку.

Однако Марины не было ни на крыльце, ни около бани, а по свежему снегу тянулась вереница ее следов и широкая полоса от чемодана: кажется, она тащила его волоком.

Пришлось расчищать от снега «ленд ровер» и надеяться, что он не застрянет намертво через сто метров.

Я никогда не любил внедорожники, не считал их символом мужской крутизны. В Москве предпочитал комфортные и элегантные седаны. Но здесь, в этих краях почти девственной природы, на чем-то другом я бы далеко не уехал. К счастью, свежего рыхлого снега нападало не так много, и я еще видел колею проселочной дороги.

Ехать пришлось медленно: дворники работали беспрестанно, дальний свет фар выхватывал лишь белые хлопья. Я бросил взгляд на часы на приборной панели. Когда она ушла? Десять, двадцать минут назад? Не засек время. Она ведь не могла далеко забрести? Не рванула через поле или, еще хуже, через лес, чтобы срезать? Какой бы стервой она ни была, проблески здравомыслия в ее взгляде я заметил.

Ее следы вели ровно вперед. Даже от этих едва различимых углублений в снегу веяло нешуточным упрямством. И я на мгновение засомневался, стоило ли переться и спасать ее.

Впрочем, сомневался я лишь до того момента, как выехал на трассу. Там уже следов не было, зато мимо, сигналя, пронеслась здоровенная фура. Какой идиот станет так гонять в метель? Тут занос будет не метр, а минимум два. Я живо представил, как Марина стоит и голосует. Если дальнобойщик и не затащит ее в кабину, чтобы поразвлечься, то только потому, что не заметит. Заденет, зацепит кузовом — и поминай, как звали.

Я свернул в сторону города, медленно двинулся вдоль обочины, старательно всматриваясь в снегопад. Если бы не Марина, ни за что не сел бы за руль в такую погоду. Чем дальше я ехал, тем сильнее ворочалось внутри смутное беспокойство. Странное чувство, похожее на несварение. Я уже и забыл, каково это: переживать за кого-то. И уж точно не мог бы предположить даже в самых смелых мечтах, что однажды стану волноваться именно за нее. Однако факт оставался фактом. Я искал ее, не мог найти, и это выводило меня из себя.

Заправка была моим последним шансом, красно-белый столб с логотипом нефтяной компании показался мне путеводной звездой. Припарковавшись, я вылез из машины так быстро, как только мне позволяла больная нога. Потянулся было за тростью и вспомнил, что забыл ее около забора.

Вот черт! Боль усиливалась, как и снегопад. Никогда не понимал эту взаимосвязь, но после травм я смог бы сделать неплохую карьеру синоптика. Болело почти как в первые дни после операции, и я уже не знал: глаза слезятся от обжигающего ветра, или я плачу, как девчонка. Снег бил в лицо, и меня шатало, как после пары литров самогона.

— Мужик, ты совсем охренел?! За руль в таком виде!.. — крикнул парень у столбика с дизельным топливом.

А я ведь его даже не заметил. Может, и Марину точно так же упустил из виду? Вот остолоп! Дерьмовый из меня вышел поисковик. И что мне было делать? Возвращаться назад пешком, горланя в темноту?

— Я не пил! — отозвался я. — Старая травма.

— А, возраст… У моего бати тоже колени ноют. Ты бы поосторожнее, старик! Не получал сообщение от МЧС?

Старик?! Что он вообще имел в виду? Мне же только сорок недавно стукнуло!

— Да я девушку тут ищу. Не видел? Такая… — я замялся, пытаясь вспомнить, какого цвета у Марины была куртка. — Ну, симпатичная, среднего роста… В короткой женской курточке…

— Прям фоторобот! — фыркнул парень. — Вроде какая-то шалава с трассы заходила погреться, спроси у заправщика.

— Она не шалава! — почему-то разозлился я, хотя еще час назад сам бы так назвал Марину.

— Тебе виднее! Может, она на трассу погреться выходила, — парень гоготнул и посильнее затянул капюшон, давая понять, что разговор окончен.

Я не собирался тратить время, что-то доказывая этому человеку. Напротив: поторопился на заправку, пока еще кто-нибудь не принял Марину за проститутку.

В маленьком магазинчике, где толком нечего купить кроме омывателя для стекол и застарелых бутербродов по тройной цене, я поначалу никого не увидел. Место продавца пустовало, зато из-за приоткрытой двери подсобки слышались голоса.

— Ну давай, че ты упрямишься, — басил мужик. — Я тебе косарь дам…

Женский голос звучал невнятно, как будто девушке чем-то закрывали рот.

— Какое дешево?! — снова заговорил мужик. — Мне че, много надо? Я быренько, минут десять и все. А потом хоть всю ночь тут грейся…

Потом до меня донеслись звуки какой-то то ли возни, то ли борьбы, и я, не выдержав, ломанулся в подсобку, припадая на здоровую ногу.

— Оставь ее в покое! — заорал я, за шкирку оттаскивая мужика от Марины.

Ну, так, по крайней мере, я думал. Однако стоило ему отступить, я увидел, что за ним стоит совершенно другая девица. Судя по макияжу и потрепанному виду, и правда представительница древнейшей профессии.

— Ты че, охренел?! — взвился мужик, которого прервали в самый интересный момент его долгой и скучной смены.

— Да я просто… — я сделал шаг назад, забыв про ногу, и чуть не потерял равновесие от боли.

— Иди отсюда, алкаш! — мужик замахнулся и выбросил мне свой здоровенный кулак прямо в нос.

По губам мгновенно потекла теплая струйка.

— Извидите, — прогнусавил я, зажимая нос, вышел из подсобки, и чуть не споткнулся о Марину.

— Ты что тут делаешь?! — опешила она, потом подозрительно оглядела меня. — Кровь?! Господи, что случилось?

— Я тебя хотел дайти, — я шмыгнул и пошарил по карманам в поисках платка. — Дубал, тебя прибут за проститутку.

— Что?.. Бекоев, это уже даже не смешно! И люди еще что-то говорят про женскую логику! — она вздохнула и протянула мне упаковку салфеток. — Задери голову. Нос не сломан?

— Де здаю… По ходу, дет, — я вытер лицо и заткнул нос бумагой. — Слушай, сейчас такая погода… Ты до Петрозаводска не доберешься. Можешь, переночевать у меня.

— Чтобы ты опять мог меня вдоволь пооскорблять?

— Как хочешь, — я попытался обойти ее, но боль в ноге была невыносимой, и я вцепился в прилавок.

— Так сильно болит?!

— Это из-за перемены погоды…

Она взглянула на меня, явно взвешивая про себя все доводы «за» и «против». Я почти слышал, как скрипят у нее в голове шестеренки. Наконец, Марина покачала головой и взяла меня под локоть.

— Пойдем, помогу тебе добраться до дома, — изрекла она свой вердикт. — Но только на одну ночь и только, если ты будешь прилично себя вести.