Глава 5. Мария
Я медленно шла в сторону студенческого общежития. Меня ждали Жаннетта и Надя, но все мои мысли были об Облонском. Его образ так отчетливо впечатался в мое сердце вместе с черными папками, которые предстоит перепроверить в понедельник, что было не по себе. Почему этот человек легко расстается с огромными суммами денег на лечение больных детей, и в то же время считается невыносимым начальником, которого все недолюбливают?
Но намного сильнее любопытства в груди саднило разочарование от того, что у него есть неведомая мне Ира. Хотя, почему у тридцатилетнего красавчика-миллионера не должно быть подруги?
«Дался он мне. У нас разница в возрасте почти восемь лет. Интересов общих нет. Он просто мой работодатель», — распахивая дверь студенческой общаги, горько размышляла я.
К тому времени, как я добралась до пятнадцатого этажа, подруги успели распечатать бутылку коньяка. Жаннетта трудилась на общей кухне над купленным в кондитерской тортом. Надя распаковывала одноразовые тарелки — в общежитии не любили мыть посуду.
Завидев меня, именинница расцвела.
— Машка, наконец-то! — весело ухнула она.
— С днем рождения!
Я протянула к ней руки, и мы обнялись.
— Жаннетта не удержалась, вручила мне подарок раньше. Набор для кухни такой классный! Как только Серега перевезет меня в свою квартиру, будет как раз кстати.
— Прости, Маш, я думала, твой новый босс задержит тебя допоздна, и подарила подарок без тебя, — взявшись за нож, пояснила Жаннетта.
— Новый босс? О-о-о! — вспыхнули интересом глаза Нади. — Ты решила попробовать себя в роли секретарши? Как в романах? Он хоть красивый?
— Красивый, — смутилась я.
— Пойдем, выпьем за мое здоровье, — Надя поманила меня за собой в комнату. — У меня есть отличный коньяк! Пока Серега не появился, можно свободно отмечать праздник! А ты расскажешь мне о новом боссе.
Судя по пылающим щекам Жаннетты, коньяк тоже успели пригубить без меня.
Я подумала, что коньяк будет очень кстати. Возможно, он освободит меня от мыслей о красивом Облонском, о его другой женщине и тех несчастных просителях, что ждали от него денег.
На тумбе у зеркала разместился целый арсенал одинокой именинницы: в центре стояла бутылка начатого армянского коньяка и два пластиковых стакана (их планировалось выбросить, как только на горизонте появится правильный Серега), а в самом углу, под зеркалом, одиноко лежала бейсбольная бита. Бита досталась Наде в каком-то университетском спортивном состязании и с тех пор хранилась, как трофей.
— Твой босс, наверное, какой-нибудь миллионер? — щедро разливая коньяк в стаканы, поинтересовалась Надя.
— Облонский? Возможно, — пожала плечами я.
— Облонский? — оживилась подруга. — Я про него статью на днях в интернете читала! Ты знаешь, сколько денег он вкладывает в благотворительность?
— Нет. Хотя, догадываюсь, что немало.
— Он очень богат. Очень, Маша. Писали, что у него два года назад от рака умерла маленькая дочь. Ей было всего пять.
— Ого… — опешила я.
Вот почему мой новый босс так внимателен к просителям из коричневой гостиной, а со всеми остальными груб и жесток! Он потерял маленькую дочку.
— И что, других детей у него нет? — с интересом взглянула на Надю я.
— Нет. Писали, что жена ушла от него почти сразу же после похорон. Не смогла пережить потерю. Эмигрировала в другую страну, не пожелав иметь ничего общего со своим мужем.
— Ну, у такого мужчины обязательно появится новая жена. Свято место пусто не бывает, — ядовито подметила я.
Зажав в руке стакан, подхватила с блюдца на комоде щедро посыпанный сахаром кружочек лимона, и, зажмурившись, выпила добрую половину плещущегося в вибрирующем пластике коньяка.
— Писали, что с тех пор, как это произошло, он замкнулся в себе, и никого близко не подпускает. Живет совсем один и нещадно груб с окружающими. Но к просителям, у которых больны дети, он очень щедр. Ну, за новую работу!
Надя приподняла свой стаканчик с коньяком и выпила, даже не поморщившись. Я последовала ее примеру. Только терпкий привкус горечи от общения с Облонским никуда не делся.
— Еще по одной? — В бездонных голубых глазах именинницы заплясали чертинки.
— А давай, — согласилась я.
Надя плеснула коньяк в наши пластиковые стаканчики, и мы снова выпили. На этот раз меня немного отпустило. В груди растеклось приятное тепло, а мысли об Облонском уже не казались такими горькими. Ну, есть у него Ира. Что поделаешь? Он же не последний мужчина на этой планете. Да и возраст у него неподходящий. Мне двадцать два, а ему тридцать. Староват он для мужчины мечты. Пусть остается в роли злого босса. Да, вот она — животворящая сила хорошего коньяка. Всегда поможет найти плюсы в создавшейся ситуации.
Резкий стук в дверь заставил нас переглянуться.
— Пицца! — воскликнула Надя и деловито принялась рыться в своей сумочке.
— У меня есть мелкие купюры. — Поставив стакан на комод, я бодро двинулась вперед именинницы.
Распахнула дверь, да так и застыла, не успев произнести приготовленное: «здравствуйте!»
На пороге стоял Волков. Его голубые глаза горели недобрым огнем.
Икнув от страха, я отступила вглубь квартиры.
— Надо же, а я с ног сбился искать тебя в городе, — рыкнул мой несостоявшийся жених и ловко схватил меня за запястье. — Случайно у общаги заметил!
Вывернув руку, притянул к себе.
— Сколько еще дурака валять будешь, а?!
— Больно, пусти! — попыталась высвободиться я.
— Поверь, это совсем не больно… — ядовито ухмыльнулся он. — Так, мелочи…
Я отступала, он наступал. Даже разуться не удосужился и теперь безжалостно топтал своими ботинками белоснежный Надин ковер.
— Моя семья очень недовольна твоим опрометчивым поступком, Маша. Бери сумочку. Ты возвращаешься ко мне. Это не обсуждается.
Язык жалко прилип к небу, и стало нечем дышать. Почему-то именно сейчас мысли о возвращении в особняк Волкова казались чем-то чудовищным. Весь его облик — крупная, расплывающаяся фигура, дорогие, но без вкуса подобранные вещи, слишком резкий аромат духов — вызывало отторжение. Нет, нет и нет!
И вдруг что-то глухо стукнуло позади мощной фигуры Волкова. Мой несостоявшийся жених замер, потом его глаза закатились, и он рухнул на колени.
— Терпеть не могу самодуров, — зло процедила Жаннетта и опустила бейсбольную биту.
— О, нет… что ты наделала! — Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.
— А что, смотреть, как он тебе угрожает?
— Ты не понимаешь… он теперь меня на куски разорвет!
— Не разорвет, если мы успеем уйти раньше, чем он очнется. Надо его вытащить отсюда поскорее.
Я метнулась к окну. Дрожащими руками отодвинула штору и посмотрела вниз. Там, у припаркованного рядом с тротуаром джипа топтались два огромных шкафа — охранники и подельники Волкова по нелегальному казино. Видимо, он оставил их у машины, намереваясь справиться со мной самостоятельно.
Жаннетта открыла входную дверь и высунулась в общий коридор.
— Пусто, — зловеще сообщила она. — Давайте запихнем его в лифт и отправим кататься. А сами спустимся вниз пешком.
— Давайте. —
Отойдя от окна, я решилась на безумие.
Коньяк придал мне той самой безумной отваги, которая ни к чему хорошему не приводит. Мы с Жанеттой подхватили тушу оглушенного Волкова за руки и поволокли к лифту, надеясь только на то, что никому из соседей не придет в голову открыть дверь. Опустившись на четвереньки, Надя обеими руками толкала моего несостоявшегося жениха в бока и спину.
— Какой же он тяжелый… — прошипела Жанетта.
Я лишь кивнула. Обожавший фаст фуд Волков весил целую тонну. Интересно, как Жанетте удалось оглушить такую махину одним ударом?
Кое как мы затолкали в пустой лифт Волкова.
— Жми на десятый, не ошибешься, — пытаясь отдышаться, посоветовала Жанетте я. — Сами быстро спустимся вниз по пожарной лестнице.
Мы затолкали в лифт безвольно свисающие ручищи владельца нелегального казино. Жаннетта нажала кнопку, и обшарпанные двери захлопнулись, унося Волкова вниз.
Переглянувшись, мы выдохнули.
Советовались недолго. Решили спуститься по пожарной лестнице.
Жаннетта быстро спрятала торт в холодильник. Надя запихнула в сумочку остатки коньяка, и втроем мы осторожно двинулись вниз по опасной пожарной лестнице. Хорошо, что вечерело. Никто не обратил внимания на трех наряженных для похода в ночной клуб девиц, решивших выбрать такой экстравагантный путь вниз с пятнадцатого этажа общежития.
Бритоголовые подельники Волкова были заняты проходящими мимо малолетками в коротких юбках. Мы шмыгнули в противоположную от подъезда сторону и быстро зашагали в сторону центра. Кажется, нам удалось оторваться от этих гопников. Хотелось верить, что надолго.
