Трущобы во дворце

Юлия Лангровская

Юная подёнщица Сашенька, осознав, какую выгоду может ей принести её незаурядная красота, решает выбраться из душившей её нищеты и любой ценой стать процветающей, уважаемой дамой. Для этого она сначала пишет донос на собственного отца и, когда того сажают в тюрьму, благополучно выходит замуж за графского мажордома. Живя в доме хозяина, Сашенька соблазняет его племянника и с его помощью подстраивает гибель старого мужа. Впереди эту коварную особу ждёт множество приключений на её тернистом пути в высшее общество.

ГЛАВА 2

Как всегда, ее разбудили еще до зари. Это был для Саши самый ужасный момент — символ того, что начинается очередной день, полный осточертевшей рутины, усталости, присутствия вокруг давно опротивевших лиц и криков отца, постоянно чем-то недовольного. Вот, сейчас она встанет, умоется ледяной водой, съест скудный завтрак, наденет свои лохмотья и вместе со всеми отправится на завод, где проторчит двенадцать часов среди гудящих станков, пыли и орущих сотрудниц. А потом еще парни из соседских цехов, встречая девушек после работы, станут глупо заигрывать и с ней тоже, да обижаться в ответ на откровенное Сашино презрение. Она этого даже не скрывала. Ее тошнило от них, от их простоты, граничащей, по ее мнению, с тупостью, от их батрацких манер и таких же внешностей, от всего. В отличие от сестры Нади, Саша вела себя слишком резко.

Путь от дома до завода был недлинным. Семья проходила его минут за десять. Саше всегда хотелось, чтобы эти десять минут длились вечно или хотя бы, по их прошествии, она увидела вместо завода его руины.

Но ткацкая фабрика стояла и даже процветала, чего впрочем, нельзя было сказать о ее работниках.

Как раз положение работников наиболее беспокоило Андрея Молотова. Даже больше, чем положение собственной семьи. Целью своей жизни он считал защиту рабочего класса и использовал малейшую возможность чего-нибудь в этом добиться. Отчасти бедственное житие Молотовых было его прямой провинностью, поскольку, попав за свою жизнь почти во все черные списки, как бунтарь, заговорщик и агрессор, даже отсидев срок в тюрьме за подстрекательство к забастовке, он уже не мог найти себе прибыльное место и был вынужден работать при дочерях в соседнем цеху, в красильне, вместе с Михаилом, который, следуя во всем наказам отца, снискал себе не менее вызывающую репутацию. Фамилия Молотовых была хорошо известна в некоторых кругах. Особенно среди таких же бунтовщиков и полиции, которая их отлавливала. К ним домой нередко являлись представители власти, если был повод заподозрить в чем-либо Андрея и Михаила. Отец с сыном встречали их с плохо скрытой ненавистью, а Наталья, Надя и Дима в эти моменты дрожали от страха. Одна лишь Саша оставалась спокойной и, стоя в углу, еле заметно посмеивалась.

Хуже всего чувствовала себя Наталья. Она хорошо помнила, что ей довелось пережить много лет назад, когда мужа осудили на три года тюрьмы за организацию забастовки на заводе, где он тогда работал. Она осталась одна с только что родившимся первенцем — Михаилом безо всякой поддержки и была вынуждена все эти годы жить у дальних родственников на их милости и выполнять тяжелую и черную работу.

После заключения Андрей вернулся особенно озлобленным на всю буржуазию, почти на весь мир, но не оставил своих революционных идей. Наталья не осмеливалась его ничем попрекать и не столько потому, что боялась гнева мужа, сколько потому что, как ей казалось, понимала его и жалела. Тем более что в тюрьме Андрей приобрел инвалидность, в результате драки с сокамерниками, он сильно повредил колено и отныне его правая нога не могла до конца согнуться. Он ходил прихрамывая и садился всегда, вытянув ногу перед собой. Из-за этого увечья его не призвали в армию, как того боялась Наталья, полагая, что может не увидеть мужа в течение еще нескольких лет.

Они с детства росли вместе. Домики их родителей упирались друг в друга стенами, их с самого начала связывало многое, особенно несвобода, ведь обе семьи принадлежали крепостному поселению и с утра до вечера работали на хозяина. А тот ездил по своим имениям в шикарной двуколке, запряженной отличной лошадью, весь толстый и наглый, хлестал на ходу кнутом маленьких ребятишек, что попадались ему на пути. Среди них часто оказывался Андрей. Он много раз порывался кидать камень вслед несущемуся хозяину, но детская ручонка не была настолько сильна. Впоследствии он принялся накапливать силы. Его отец работал в кузнице и юный Андрей начал ему помогать. Он вырос очень сильным физически, молот стал его кормильцем и другом и когда долгожданный закон об отмене крепостного права, наконец, был принят, Андрей с гордостью взял себе фамилию Молотов. Все его отпрыски слышали эту историю десятки раз, и каждый относился к ней по-своему. Михаил, полностью разделяя взгляды отца, гордился им, Надя, как и мать, очень беспокоилась за родителя, Саша презирала всю свою семью, считая, что раз прошлого не изменить, то надо хотя бы не портить из-за этого настоящее и будущее. Что до Димы, то мальчик был еще маловат и как все сыновья старался ровняться на папу, хоть и не понимал пока ничего из того, что тот толкует окружающим. Впрочем, Саша не сомневалась, что, подрастая, братик станет все больше подпадать под влияние отца, чья суровая натура не позволит ему думать и жить как-то иначе. Таким образом, бунтарей в семье будет уже не двое, а трое, а может и больше, если учесть и Николая впоследствии, да кто знает, вполне вероятно, что прибавится еще один, притом в ближайшее время, если отец выдаст Надю замуж за кого-то из сыновей своих товарищей.

Саша думала так не без оснований. Ее сестра была весьма красива, хоть и не настолько как она сама, но парни заглядывались на Надю всерьез. Особенно упорствовал в ухаживании за ней некий Владимир Боташов, рослый блондин, тех же лет что и Михаил и тех же убеждений. Он был сыном друга Андрея и часто вместе с отцом заходил в гости к Молотовым. Надя очень смущалась, когда этот молодой человек находился рядом с ней, она становилась почти немой, краснела и постоянно что-то теребила в руках. Владимир истолковывал это по-своему, и его лицо расплывалось в улыбке до самых ушей, между тем как сама Надя даже не думала ему симпатизировать, но, будучи от природы робкой, девушка терялась от такого явного внимания к себе.

Не так давно этот же Владимир постреливал глазами и на Сашу, словно определяясь, на ком же из сестер ему следует окончательно остановить выбор. Но Саша в ответ на его улыбки отвечала ему колким взглядом исподлобья, а когда он ей что-то говорил, нарочно еле заметно ухмылялась, ровно настолько, чтобы этого не понял отец, а Владимир непременно оскорбился. И молодой человек справедливо решил, что лучше Нади ему не найти, к тому же она и по возрасту подходила ему больше. А, видя, как поразительно девушка похожа на мать, Владимир ничуть не сомневался, что жена у него будет такая же благонадежная и заботливая, как Наталья.

Вскоре все предположения Саши подтвердились. В один из холодных октябрьских вечеров Боташов посватался к Надежде. Он пришел с букетом каких-то странных цветов, наверное, как подумала Саша, единственных, которые оказались по карману такому бедняку. Из-за робости сестры, что от неожиданности стояла в углу как вкопанная, Саша сама поставила их в вазу, при этом кинув на Владимира тот же взгляд, что и всегда. Молодой человек немного смутился, но, в конце концов для него все прошло благополучно, чего нельзя было сказать о Наде. Девушка словно не понимала, что с ней происходит. Ей казалось, будто она спит и видит какой-то нелепый сон. Ее решили выдать замуж? Неужели это правда? Скорее всего, раз у отца такое довольное лицо и он пожимает руки отцу и сыну Боташовым, а потом подходит к дочери и целует ее в лоб. В тот вечер никто даже не спросил, что думает обо всем этот сама Надежда. Торжество словно происходило без нее, да и вообще без женщин. Только мужчины разговаривали, решали, а три женщины сидели в углу, бросая на них взволнованные взгляды. Когда Боташовы ушли, Надежда разрыдалась на плече у матери. Саша стояла рядом молча, а Андрей, не понимая или не желая понимать реакцию дочери, скомандовал всем ложиться спать.

С этого вечера все женщины в семье ходили поникшие. Никто из них не произносил ни одного лишнего слова, никто не напевал песен, даже румянец исчез с их лиц, словно они пребывали в глубоком трауре. Наталья делала слабые попытки уговорить мужа немного подождать со свадьбой, но Андрей и слышать ни о чем не желал, будучи уверенный, что устраивает дочке благополучное будущее. В конце концов, он вообще запретил Наталье обсуждать эту тему.

— Все решено! — стукнул он кулаком по столу. — Она выйдет замуж через месяц!

Наталья смирилась и посоветовала дочери сделать то же самое. Надя совсем поникла. До сих пор она еще немного надеялась на помощь матери, но теперь похоронила все надежды и приготовилась смиренно поставить крест на своей жизни.

— Если бы он хоть немножко нравился мне, — всхлипывала девушка ночью, возле сестры, держась за ее руку. — Хоть немножко… он вроде бы не урод, даже симпатичный. И меня любит… а вдруг, едва я выйду замуж, как полюблю кого-то другого? Мне ведь еще никто не нравился… А может, я полюблю именно его, если мы поженимся и будем вместе жить? Ведь говорят же — стерпится, слюбится? А может, я буду счастлива?

— Ага, в хибарке чуть больше нашей, такой же серой и убогой, да еще горбатясь на чужую семью. И рожая из года в год. Да… недаром ты вся в маму: и лицом и характером. Надо думать, и жизнь у тебя будет похожая, — холодно отвечала Саша, даже не думая ничем подбодрить сестру. В этот момент она размышляла лишь о том, чтобы в скором будущем та же участь не постигла и ее.

Как раз через месяц Наде исполнится восемнадцать лет, а ей, Саше так же скоро шестнадцать. Ну, поживет она с родителями еще года два, а потом отец и ей найдет такого же недотепу-рабочего, с которым ее не ждет ничего кроме грязи, кучи детей и преждевременной старости. А пока не найдет, тянуть ей хозяйственные хлопоты лишь на пару с матерью и если до сих пор Саша всяческими уловками перекладывала часть своих обязанностей на сестру, чтобы лишний раз почитать газеты или погулять, то теперь об этом можно будет забыть. Отныне в ее жизни останется только завод и домашние дрязги. Жизнь обещает стать еще хуже.

Подумав об этом, Саша потеряла покой. Она не высыпалась и на работе чуть ли не валилась с ног. Надя решила, что Саша расстраивается из-за нее, и принялась утешать сестру, обещая, что обязательно полюбит Володю.

— Дура! — однажды сорвалась Саша, не выдержав. Нервы ее были на пределе. Она смотрела на себя в зеркало и приходила в ужас, замечая, что похудела и побледнела за последнее время.

— Если так пойдет и дальше, — бормотала девушка, щупая свое лицо и фигуру, — то можно сразу в петлю. Или в омут. Или… — и принималась рыдать от злости, от бессилия и от безумной жалости к себе.