Густая роща

Юлия Лим, 2018

Испытания в Залесье усложняются. Тае предстоит вернуть себе и Кощею прежний облик, а также понять, на какие жертвы она готова пойти ради царевича. Тем временем Яга охотится за кощеевой головой, а ее слуга Вурдалак все чаще проявляет своеволие. Слава же оказывается в плену у молодых ведьм. Они хотят оставить его у себя для проведения ритуала. Слава должен выбраться и спасти Таю, пока не стало слишком поздно.

2

1

Кольцо, соскользнувшее с пальца Кощея, пролетело над землей и упало в болото. Оно держалось на поверхности, покуда зеленоватая жижа не поглотила его. Кольцо опускалось ко дну, но его падению помешало тело.

Не разложившееся, оно лежало здесь пять веков. Скованное заклятием, оно не могло ни двигаться, ни открыть глаза, ни выбраться из болота.

Кольцо скользнуло за пазуху и коснулось кожи. Маленькие синие искорки спрыгнули с гравировки и просочились в поры. Волшебная сила, пробудившись, тряхнула землю, и болото пришло в движение: вода забурлила, живность попряталась в растениях и норках.

Иван-царевич открыл глаза.

2

Израненные и измученные, Берендей и серый волк перестали драться.

— Никто не победил, — заявил волк, — я тебя не пропущу за купол без подати.

— У тебя есть рука, ее и жуй! — Берендей осклабился и в его медвежьих глазах промелькнула ярость. — Мне нужно доставить голову Кощея Ягине! Прочь с дороги!

Берендей оттолкнул волка и широким шагом направился в лесную чащу.

— Ступай, пока можешь, — сказал волк, возвращаясь к изжеванной руке, — но помни: купол наказывает тех, кто проходит в Залесье без моего разрешения.

Царевич остановился.

— Что мне грозит? — спросил он.

— Легкая хворь либо смерть. Кто знает, как тебе повезет, — злорадный смех волка разозлил Берендея, и он прошел сквозь купол.

Берендей закрывался лапами от веток, яростно ломая их.

— Что этот волчара себе возомнил? — прорычал он, останавливаясь перед обрывом. Он видел дорожку, что вела к избушке Ягини, но самой избушки не было. — Куда она подевалась? Я тебя спрашиваю, братец, ведь только ты у нас чувствуешь то же, что и Яга…

Он потянулся к карману и, не обнаружив его там, склонил мохнатую морду.

— Что?! — взревел Берендей, встал на четвереньки и побежал, втягивая воздух крупными ноздрями. Разложение Кощея смешивалось с чьим-то чужим запахом, и это сводило его медвежье чутье с ума.

Берендей бежал то налево, то направо, шлепая по бурлящей речной воде, но тщетно: незнакомый запах в конце концов усилился.

— Кто бы ты ни был, я найду тебя и разорву на части! — поклялся царевич, взяв след. Чутье вело его в Тихую рощу.

3

Существо тянет за собой русалку, излучающую вкусный аромат, и открывает рот: его зубы, похожие на зубы пираний, пугают Таю. Она дергает рукой и высвобождается из хватки.

— Стой! — она отталкивает чужака.

Он закрывает рот и удивленно смотрит на нее. Тая видит мальчика лет тринадцати, со светло-серой кожей и большими желтыми глазами. Его темно-русые волосы прилипают к округлой голове.

— Ты — не она, — говорит он.

— Что?

— Ты — не та русалка… — мальчик выглядит растерянным, и Тая перестает бояться его. — Ух, черти болотные! — он сжимает кулаки и впивается острыми зубами в свои тонкие губы. В воде расплывается кровавое пятно.

— Кто ты?

— Водяной. А ты?

— Тая.

— Я никогда не встречал тай. Что ты за существо?

— Это мое имя. Я — человек.

Водяной прищуривается и упирает руки в боки. Он стоит в воде, словно на суше, а его нога с перепонками то и дело взбивает пузырьки, похлопывая по невидимому полу.

— Не знаю никаких человеков. Ты меня обманываешь! Ты ведьма?

Тая, не в силах сдержаться, смеется во все горло. Водяной щиплет ее за предплечье и только тогда она, ойкнув, затихает.

— Отвечай!

— Я пришла из леса.

— Здесь везде лес, глупая! Кого ты пытаешься надурить?

— Ладно, — Тая рывком приближается к Водяному, отчего их лица оказываются друг напротив друга, — я — ведьма. Только никому не говори!

— Я никогда еще не встречал ведьм. Я слышал, что они едят детей. Это так?

— Но ты же не просто ребенок. Ты — Водяной!

Ему нравится ее мышление и на хмуром лице появляется улыбка. Она выглядит жутко из-за множества острых зубов, но Тая думает, что после Вурдалака и Берендея ее ничто не испугает.

— Тогда давай общаться! — Водяной протягивает руку, пальцы на которой скреплены перепонками, и смотрит ей в глаза. — Обещай, что не съешь меня.

Тая осторожно пожимает его руку.

— Обещаю.

4

Шла Русалка дорогами тернистыми до самого заката. Ноги ее босые саднили и болели, но она не сдавалась. То, ради чего она веками ждала в загнивающем пруду, наконец само пришло к ней в руки.

Магия, переданная ей матерью, просила власти, и Русалка не могла, да и не хотела, сопротивляться. Жажда завладеть обещанным стала столь велика, что Русалка больше не помнила ни о своих собственных желаниях, ни об обещании, данном Тае. Все, что имело значение, — ее встреча с Ягиней.

У ворот замка Русалка развязала мешочек и вытащила голову Кощея.

— Эй, просыпайся, — сказала она, постучав его по лбу ногтем.

Кощей открыл глаза — они крутанулись внутри глазниц — и посмотрел на Русалку.

— Скажи этим тварям, — она указала на коршунов, — открыть ворота.

— Ты можешь сделать это сама.

— Я знаю, что они заколдованы. И колдовство это принесет горе тому, кто вломится в твои владения со злым умыслом, — Русалка усмехнулась, заметив недоумевающий взгляд царевича. — Кому, как не мне, лучше всех чувствовать древнюю магию?

— Будь по-твоему, — сказал Кощей. — Пропустите гостью да позаботьтесь о ней.

Только он произнёс это, как коршуны, издав скрежет, повернули головы и вцепились в железо когтями. Ворота натужно заскрипели и открылись.

— Молодец, — Русалка убрала голову Кощея в мешок. — Мне нравится, когда меня слушаются.

Она сделала шаг и остановилась. Что-то вцепилось в ее длинные волосы.

— Я уничтожу эти проклятые коряги! — Русалка повернула голову и встретилась взглядом с медвежьей мордой.

Берендей встал на ноги, махнул лапой и ударил по карману с головой брата. Тот упал на землю.

— Что ты себе позволяешь?! — не успела Русалка поднять мешочек, как Берендей молвил:

— Ты украла у меня добычу. Так отвечай же!

Русалка вытянула руку, создавая вокруг себя невидимый щит. Сноп золотых искр ударил медведя в нос.

— Воровка! — ревел Берендей.

Русалка взглянула на него исподлобья, махнула длинными ресницами и взяла карман за завязки.

— Оставайся здесь. Никуда не уходи, — сказала она сладким голосом, поднесла палец к губам и добавила: «тс-с».

Берендей замер, стоя на двух ногах и протягивая лапы к небу.

— Держи солнце, пока оно тебя не растопит. Глупый медведь, — Русалка повела плечом, отвернулась и прошла во двор замка.

5

Стоило Ягине призвать Лихо, как Леший почуял недоброе: он приложил руку к сердцу — оно пропустило удар.

— Домовой, — подозвал он к себе сына, — чувствуешь?

— Да…что-то странное. И неприятное. Это ведь не какая-то злая сила, да?

— То, что погубило твою маму… — лицо Лешего помрачнело. Он оперся на трость и повернулся к лестнице. — Нужно ее проверить.

В светлой комнате, где посередине стоял прозрачный гроб, было слишком тихо. Сюда не проникали звуки — Леший хотел, чтобы сон супруги был спокойным и ничто не тревожило ее.

Но когда царь и царевич Густой рощи вошли в комнату, гроб пустовал. Леший, выронив трость, поспешил к нему.

— Любимая… — пробормотал он, падая на колени.

Домовой подошел следом, осторожно вглядываясь в пустующую белую обивку.

— Папа…что нам делать?

— Искать ее, — ответил Леший, поднялся и повернулся к проему.

В нем стояла Кикимора: бледная, ослабленная, но все такая же прекрасная, какой он запомнил ее в тот роковой день. Светлые волосы ниспадали на плечи, зеленые глаза смотрели по-доброму, а пухлые губы улыбались.

— Любимые мои, — сказала она хриплым спросонья голосом, — как я по вам скучала!

Только Кикимора раскинула руки, как Домовой оказался в ее объятиях. Он вихрем налетел на маму и вцепился в нее так, словно она вот-вот растворится.

Леший не мог налюбоваться женой: у него перехватывало дыхание всякий раз, когда она улыбалась или смотрела на него.

— Как же вы жили без меня? — спросила Кикимора.

Леший, прихрамывая, подошел к ней и обнял, придавив собой Домового. Тот возмущенно пискнул, но смог выбраться.

— Как долго я ждал! — сказал Леший. В ответ Кикимора поцеловала его и погладила седеющие виски.

— Отныне я с вами, и больше ни одно заклятие не разлучит нас, — сказала она.

— Надеюсь, так и будет! — фыркнул Домовой. — Иначе я сам всех этих гадов уложу в гроб!

— Не грозись лишний раз, — предостерегла сына Кикимора, — лучше помоги мне спуститься и привести себя в порядок. Мне нужно навестить сестру.

Леший взял жену под руку и покачал головой.

— Ты не сможешь навестить ее.

— Почему?

— Она не в себе.

Кикимора окинула мужа насмешливым взглядом.

— Яга всегда не в себе. Чуть ли не с рождения. Ты переживаешь из-за Лихо?

— Конечно! — Леший нахмурился. — Ты…только пришла в себя, а уже рвешься к ней. Я не могу позволить тебе сделать это.

— Ты всегда можешь пойти со мной.

— Я тоже с вами пойду! — вмешался Домовой.

— Я не могу покинуть Густую рощу, — ответил Леший. — Она — последняя стена между проклятьем и лесом. И если мы отсюда уйдем, то все живое здесь погибнет.

— Тогда мы с сыном отправимся к Яге, — сказала Кикимора. — Если ее не остановить, лес неминуемо падет.

Леший поднял трость. Он буравил жену взглядом, пока наконец не выдохнул и не закрыл глаза. Ему понадобилось время, чтобы ответить.

— Если ты уйдешь отсюда, значит, мы больше никогда не увидимся.

Кикимора погладила мужа по щеке и улыбнулась. Она осталась такой же молодой и прекрасной, какой была многие годы назад. И только он постарел, тщетно ища способы ее разбудить.

— Ничего не бойся, любимый супруг. Мы с Домкой найдем способ снять проклятье.

— Тогда возьмите лошадь. Быстрее Росы в этом лесу никого нет.

— А как же Буян Кощея? — спросил Домовой. — Он ведь самый быстрый конь?

— Нет. Буяна замедляет проклятье, а Роса под него не попадала, — Леший помог Кикиморе спуститься.

Умывшись и наевшись, она появилась в холле в облачении странницы: плотно прилегающие к ногам штаны, кофта с легкой кольчугой, сапоги и зеленый плащ с капюшоном.

— Ты уверен, что хочешь отправиться в путешествие? — спросила Кикимора Домового.

— А папа справится один? — он посмотрел на Лешего.

Тот кивнул.

— Тогда я с тобой, — Домовой взял маму за руку и улыбнулся.