Умница и Сказочник

Юлия Николаева, 2022

Умницы не дружат с плохими мальчиками. Потому что плохие мальчики и неприятности ходят рука об руку. Вот и этот… Красивый, наглый и беспринципный… Свалился на мою голову, напел песен, что моя подруга его обворовала, и что ей угрожает опасность от кучки сбрендивших оккультистов. Одним словом – Сказочник. Но я не смогла остаться в стороне, бросилась на выручку подруге, а в итоге оказалась в самой гуще странных и невероятных событий, навсегда изменивших мою жизнь.

Глава 3

Вопрос немного ошарашил. То есть я прекрасно понимала, что Алина пытается перевести тему, и вряд ли ей интересна моя жизнь… Просто я всерьез задумалась об этом в тот момент. Вот появился человек, который не видел меня десять лет, и что я могу ему сказать?

— Ну… — я потерла пальцем поверхность стола. — Я окончила наш институт с отличием. Потом устроилась на работу. И как-то так удачно, что до сих пор там и работаю.

— Там это где?

— В ресторане бухгалтером-калькулятором.

— Кем? — прыснула Алина. — Калькулятором? Ты меня сейчас разыгрываешь?

— Нет. Это профессия такая.

Алина еще пару секунд смотрела на меня, потом выдала:

— Ладно. Наверное, интересная.

Я только сощурила глаза на нее. Возникла неловкая пауза.

— Ну… А парни? — да уж, если она рассчитывала сгладить неловкость, то выбрала не лучший вариант.

— А что парни? Ну встречалась… С парочкой…. С одним.

Да, тоже тема так себе.

— Мать не объявлялась? — это Алина, наверное, уже от безысходности. Я покачала головой.

— Ну, она вроде звонила бабушке, пока та была жива, я не интересовалась, а после ее смерти исчезла с радаров окончательно. Кажется, она живет во Владивостоке с каким-то моряком.

— Какая романтика.

— Ага, портовая.

— А отец?

Я вздернула брови, мол, ты чего.

— Ну, мало ли. Вдруг объявился. Всякое в жизни бывает.

— Как он мог объявиться, если даже не знает о моем существовании?

— Ты в этом не можешь быть уверена. Твоя мать могла ему сообщить.

— Да она сама не знает, кто он, — хмыкнула я. — Ну, наверное.

— Она же говорила бабке, что он из какого-то знатного рода.

— Ага, из знатного рода выдуманных аристократов. Мне казалось, ты не настолько наивна, чтобы верить в подобную чушь.

— Я просто спросила. Что в этом такого? Ты бы не хотела узнать, кто он?

— Зачем?

— Не знаю… Может, он нормальный.

— Нормальный с моей мамулей бы не связался. Только какой-нибудь наркоман или музыкант. Она же любительница творческих личностей, — добавила я не без язвительности и решила перевести тему. — Ты к своим когда?

Алина скривилась.

— Не знаю. Как они там поживают?

— Да как обычно. Отец пьет в своей комнатушке в коммуналке, мать с отчимом живут, вечно ругаются. Мелкий в школу пошел.

— Ясно. Обязательно зайду. Когда-нибудь.

Вот уж кто не испытывает светлых чувств по отношению к родителям.

Когда Алинка ушла, я легла на диван в гостиной, привычно закинув руки за голову. Нет, ну разве можно так не тактично. Не все тут такие отчаянные, как она. Есть простые люди, которые живут простой жизнью… Без всех этих виражей.

Ладно, так себе оправдание. Вообще никакое, если честно. Ну да, у меня стабильная жизнь, мне так удобно. А парни… Не то чтобы совсем один. На свидания я ходила со многими, просто они мне не подходили. Так что… Я же не Алина, чтобы выходить замуж за всех подряд.

Нет, в чем-то я даже завидую ее легкости, безбашенности, мне этого не хватает по жизни. Наверное, сказывается воспитание. Бабуля была совсем не простым человеком. Конечно, это было лучше, чем отец, которого я никогда не знала, и даже не знала, кто он, и мать, которая оставила меня в возрасте трех лет и укатила с каким-то мужиком в дальние дали.

Бабуля была вечно недовольная жизнью. Знаете, такой особый тип людей, которые недовольны всегда и всем. И во всем у них виноваты окружающие. Я была виновата в том, что у меня непутевая мать, а мать была виновата в том, что бросила меня. Одна бабушка была ни в чем не виновата, только непонятно было, за что ее так жизнь побила. Это ее слова, если что.

Алинку она терпеть не могла, но дружить с ней позволяла, хотя не раз утверждала, что эта дружба доведет меня до того, что я сбегу с каким-нибудь непутевым парнем точно, как моя мать. В итоге сбежала Алинка, не дожидаясь, пока я достигну нужного уровня просветления, чтобы рвануть с ней.

На самом деле это сейчас смешно вспоминать, но в детстве я была уверена на сто процентов, что должна сделать все, чтобы не стать такой, как мама. И тогда у меня все сложится. Опять же по бабкиным словам. Я зубрила учебники, посещала полезные кружки, не смотрела на парней. У парней ведь в голове одно — то, что у девушек между ног, так что лучше вообще их обходить стороной до поры до времени. А то голову задурят, цветок сорвут, еще и матерью-одиночкой стану.

Удивительно, как сильны оказались все эти установки. Я лично поняла, как жестко вляпалась, только после смерти бабули. Когда исчез этот вот зоркий взгляд, за одну секунду отмеряющий, что длина твоей юбки на сантиметр выше благочестивой, и что если буду так улыбаться незнакомым парням, то они решат, что я легкодоступная.

Не решат, к сожалению. Потому что даже если бы я вдруг захотела стать легкодоступной, у меня не вышло бы. Умниц парни чуют за версту и за нее же обходят стороной.

Потому что от умниц, как сказал мне однажды в припадке доброты один из возможных кавалеров, одни проблемы. Потому что умницы зануды, с ними скучно, они не умеют веселиться, а главное, сразу считают, что отношения такие серьезные, что готовы пройти проверку браком.

Короче, умницы — отстой.

Я откинула мягкую игрушку в кресло и перевернулась на бок. Вот на фига Алинка подняла эту тему? Лучше бы ее бывших обсудили, там разговоров не на одну неделю, наверное.

Сарказм как лучшее средство защиты. Боже, храни сарказм. Аминь.

Нет. Нет, нет, нет. Кто бы ты ни был — нет.

Я села на кровати, не открывая глаза. Звонок продолжал трезвонить. Потерла лицо руками, взяла телефон: половина восьмого утра. Кто бы ни стоял за дверью — он заслуживает смерти.

Открыла я, не глядя, отчасти оттого, что плохо соображала, отчасти оттого, что не ожидала, что ко мне может явиться кто-то нехороший. Мой взгляд уперся в могучую мужскую грудь в футболке. Когда я говорю могучая — я не утрирую. Почти как у Ильи Муромца в мультике, ага. Я подняла глаза выше, еще чуть выше, еще… И наконец увидела лицо. Ну что могу сказать: очень даже хорошо. Красивый такой мужик. Такие красивые мужики к нам не ходят.

— Вы, наверное, к Светке, да? — спросила сонно. Он вздернул бровь.

— А кто у нас Светка?

Ух ты, голос такой низкий, с нотками хрипотцы. Аж завораживает. И будит. Я снова уставилась на красавчика.

— Ну Светка Кикимора… То есть Киримова, я хотела сказать, этажом выше живет.

— А с чего вы взяли, что я к ней?

— Ну… У нас только к ней мужики ходят. Ой, — я прикрыла рот рукой. — Извините. Надеюсь, вы не надеялись стать для нее единственным и неповторимым.

Он только усмехнулся, разглядывая меня. Обвел сверху вниз, качнул головой.

— В общем, вам выше, — пискнула я и стала закрывать дверь, но он ловко вклинился между ней и дверным косяком.

— Вообще-то мне нужна Майя Перова. Это вы?

— Я… — протянула удивленно.

— Вот и замечательно, — он снова улыбнулся, так сокрушительно сверкнув белоснежными зубами, что я от неожиданности сделала шаг назад. Чем мужчина и воспользовался, проникнув в мою квартиру и тут же закрыв на щеколду дверь.

— А вы кто? — спросила я настороженно. Он протянул мне руку, я посмотрела на нее и вложила свою ладошку. Он ее пожал со словами:

— Демид Мазуров.

Я кивнула, а потом застыла с открытым ртом и выпученными глазами.

— Кто? — переспросила его.

— Демид Мазуров. И судя по взгляду, мое имя вам знакомо.

Руку я забрала и отошла подальше, чтобы обозреть мужчину еще раз. Ну Алина, ну коза! Как можно было не сказать, что этот Мазуров молодой красивый мужчина? Высокий, накачанный, руки забиты татухами. Ну, это сейчас модно, надеюсь, он поэтому, а не из-за дружков на зоне. Еще раз посмотрела на лицо, пытаясь вспомнить, что именно говорила бывшая подружка.

Что Мазуров бизнесмен и бандит. Занимается противозаконными делами… Разве с такой внешностью бандиты бывают? Глаза добрые, лучатся светом как будто. Нос прямой, пухлые губы, легкая небритость, волосы зачесаны вверх. Нет, ну точно со страниц журнала сошел. Ага, сошел и первым делом прикатил в российскую глубинку.

— Ну, так что? — Демид, кажется, устал ждать, пока я на него насмотрюсь.

— Что что?

Он терпеливо вздохнул.

— Алина где?

Я снова выпучила глаза, открыла рот, чтобы соврать, но он меня опередил:

— Слушай, милашка, ты выглядишь умницей, хотя и немного тупишь с утра. Так что давай не будем тратить наше время. Я знаю, что она приехала сюда. И что была у тебя. Она здесь?

Значит, я милашка. И выгляжу умницей. Интересно, а умницы вырывают мужикам причинные места? Умницей я выгляжу… Он вообще понимает, как меня бесит, когда я слышу такое?

— Вот что, уважаемый Демид… Не знаю, как вас по батюшке…

— Михайлович.

— У него имя-то попроще, да? — хмыкнула я, он только дернул бровью. — Короче, Демид Михайлович, Алины тут нет, и где она, я не знаю. Она приехала, попросилась пожить, получила отказ, и наши пути-дороги разошлись. Такой ответ вас устроит?

Мазуров принялся сверлить меня взглядом. Вот зуб даю, не верит. Алинку убью при встрече, честное слово. Не приедет сюда Демид, не приедет…

— Может, чаю выпьем? — вопрос Мазурова поставил меня в тупик.

— Чай? — переспросила я. — Вы хотите чай?

— Я много чего хочу. Задолбался в дороге. Но давай начнем с чая.

— Мы перешли на ты?

— Да.

— Когда это?

— Только что, — невозмутимо ответил Мазуров, разуваясь. — Когда говорили про чай. Ванная там? — указал он на дверь, я кивнула. — Не возражаешь, если я приму душ?

— Возражаю.

— Не будь букой, милашка, тебе это не идет.

— Я тебе не милашка.

— Зато мы точно перешли на ты, — подмигнул он мне. — Одолжишь полотенце?

Я только хлопала глазами в изумлении.

— Слушай, — выставила вперед руки, — может, у вас в Москве принято вламываться к чужим людям и лезть в их ванную, но я категорически против. Я бы предпочла, чтобы ты вообще удалился из моей квартиры. Кажется, я все доходчиво насчет Алины объяснила.

— А как же чай? Ты вроде была не против него.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула, выдохнула.

— Пьешь чай и проваливаешь, — заявила ответственно, проходя в кухню. Он последовал за мной, огляделся в узком пространстве и заметил: — Миленько.

— Ну, я же милашка, — выдала я ненатуральную улыбку, Мазуров только усмехнулся, присаживаясь на табуретку.

— Какой чай изволите, черный, зеленый? Иван-чай, китайский красный, молочный улун?

— Эй, спокойней, — хмыкнул Мазуров, — зеленый пойдет. У тебя что, чайная лавка?

— Я просто чай люблю.

— Понятно. Так значит, ты не знаешь, где Алина?

Вот точно чай ему не интересен был, хочет вызнать больше информации. То, что Алинка так рано у меня не появится, я была уверена, Петька сказал, она дрыхнет до двенадцати. Так что переживать на эту тему не стоит. Но дорогого гостя все равно лучше выпроводить побыстрей.

— Не знаю, — ответила, заваривая в чайничке чай.

— Расскажи, как она тут появилась, о чем говорили.

— А тебе зачем? — я резко развернулась на месте, Демид тут же поднял взгляд. Я обалдела настолько, что спросила:

— Ты что, пялился на мою задницу?

Он сделал задумчивое лицо и ответил:

— Немного.

Я выдала нечленораздельный звук, не найдя что сказать. Откуда вообще такие наглецы берутся?

— Слушай, ну а что ты хотела, я нормальный мужик, а на тебе короткая пижама. По виду, из детского отдела…