Связь

Юлия Ростовщикова, 2020

Можно ли представить себе будущее, в котором не расследуют преступления, а предотвращают их? Там стираются грани личного пространства ради обеспечения безопасности, а права на свободы стали столь условны, что даже за чувствами можно следить удаленно. Саша прошла через много потерь, погрузившись с головой в работу по слежке за подозреваемыми и закрыв от себя самой все причинявшие ей боль эмоции, оборвав все старые связи и не заводя новых знакомств. Но ставшая привычной жизнь изменилась, когда ей пришлось вновь столкнуться со своим прошлым и погрузиться в поиски связей каждого из событий, приведшего ее к пустоте. Содержит нецензурную брань.

Глава 6. Фантом и его боли

Саша очнулась в больнице. Около ее койки спала Милана, вздрогнувшая на первое же болевое мычание Саши. Это становилось чем-то вроде традиции.

— Слава Богу, ты жива! Ты не можешь представить, как тебе повезло! Тебя просто чудом не размазало грузовиком!

— Давно я тут?

— Нет, милая, всего лишь ночь. Не вздумай вставать! — Мила пресекла Сашины попытки сдвинуться с места.

— Майк? Ты слышала о нем? — Саша сжала левую руку — чего-то не хватало. На тонком пальце больше не было кольца.

— Милая… он… его больше нет, — не спрашивая ни у кого разрешения, крупные слезы одна за другой быстро перемещались по протоптанной тропе от краешка глаза до кончика уха, а затем по шее в больничные простыни. Саша не могла поверить в случившееся. Это была ее вина.

— Что со мной? У меня ничего не болит, только голова.

— Еще бы, ты на обезболивающих! — Мила сняла больничную карту с края койки. — Сотрясение, обезвоживание, растяжение, порезы, перелом, ушибы, много ушибов! Еще тебе вытащили пару осколков из лица… Ты помнишь, что случилось?

— Майк, я чувствовала, что с ним происходит… Не могла справиться с паникой. Видела фуру, но не успела затормозить. Пыталась вырулить… — в горле встал ком, Саша не могла больше говорить.

— Это невероятная удача, что ты жива, и еще большая, что цела! Не вздумай! Куда ты собралась? — Саша не собиралась оставаться тут, медленно впитываясь в больничные простыни. Она выдернула капельницу из вены и согнула руку в локте. — Сестра!!! — Милана истошно завопила на весь этаж в поисках подкрепления.

Подоспевший медицинский персонал наперебой начал твердить о важности стационарного наблюдения и возможных последствиях, но Саша наотрез отказалась от госпитализации и потребовала принести выписку. Она должна была что-то сделать, но пока еще не знала, что.

— Будешь стоять или поможешь? — Саша пыталась найти свои вещи.

— Что ты ищешь?

— Одежду. Я же не поеду домой в больничной пижаме.

— Видимо, поедешь, потому что вряд ли твои джинсы пережили этот день.

— OK, значит, в больничной пижаме, — в Саше за считанные секунды укоренилось желание бороться. Она чувствовала, что должна, хотя и не понимала, для чего.

— Хост, ты совсем умом тронулась? — Милана была вне себя от злости. Звонко фыркнув, она усвистала на свои каблуках, хлопнув дверью больничной палаты. Саша пыталась силой мысли унять пульсирующую головную боль и сосредоточиться на поиске телефона и ключей от машины. «Черт! Моя машина…» В отчаянии Саша снова рухнула на койку. Ей не справиться одной. Предательские слезы снова полились из глаз.

— Теперь, значит, ты решила поваляться, — Мила вернулась в палату со стопкой каких-то вещей. Саша не имела представления, где она их взяла, и ей было абсолютно все равно, даже если они были сняты с трупа. Саша выбрала бесформенное платье, которое явно было большего размера, но все равно смотрелось коротковатым в силу ее роста. Босиком она дошла до поста медсестры, где получила выписку и свои убитые вещи, в том числе табельное оружие, патроны и разбитый, но еще работающий телефон.

Рубашку можно было выкинуть, а вот ботинки и портупея были вполне ничего, хоть и грязные. «Не босиком и ладно», — с этой незначительной утратой она смирилась за долю секунды. Отправив рваную грязную одежду в ближайшую урну, подкрепив сканированием чипа отказ от госпитализации, подруги покинули здание больницы, предварительно закупившись в аптеке.

«Доливо» Миланы стоял на парковке больницы, но путь до него показался Саше вечностью. Она уже начала сомневаться, что купила достаточное количество обезболивающих.

— Расскажи, что случилось, — Саша спрашивала про Майкла. Мила нажала на кнопку автопилота и задала маршрут до Сашиной квартиры. «Доливо» мягко тронулся с места в противоположную от больничных сирен сторону.

— В новостях сказали, что в каком-то вертолетном амбаре или на заводе был пожар. Помещение принадлежало «GIL-company», и по предварительным данным Майкл Гиллит был найден там. Сгоревшим, — сердце Саши сжалось от этих слов. Неужели она чувствовала, как он горел заживо?

— А что говорят у нас?

— Меня вызвали на работу сразу, как стало известно про твою аварию. Начались поиски подконтрольного… Майка… он был в том амбаре… горящем амбаре… Там были такие температуры, он сгорел до черна… Если бы не кольцо, его было бы сложно опознать.

— Где его… останки сейчас?

— В морге при Управлении. Мне очень жаль.

— И мне, — Саша не была настроена на самобичевание. Она была ответственна за то, что произошло, и не могла позволить, чтобы еще кто-то пострадал. Во всем этом замешаны люди из Управления, и первый в ряду подозреваемых — Роб. Он зачем-то убрал ее имя из дела Майка, а значит, был заинтересован в том, чтобы именно она вела его. Но у нее не было против него улик, а значит, ей надо сначала найти хоть что-нибудь, с чем она сможет прижать его к стенке.

«Доливо» припарковался у Сашиного дома. Она спешно, насколько позволяли ей ее травмы, поднялась в квартиру. Сняв позаимствованное платье, Саша увидела, что половина ее тела была синего цвета. Через всю грудь и на животе виднелись отпечатки ремня безопасности. Нос был сломан, и синяки ушли под глаза, дополняя порезы на лице. Кроме этого, синюшной была вся правая нога — от бедра до голени. Саша нанесла тональный крем под глаза, с трудом надела спортивный топик и голубую тунику. Джинсы надеть не получилось — они давили на бедро, где красовался заклеенный медицинским клеем шрам, отчего выбор пришлось сделать в пользу леггинсов. Поверх туники она застегнула портупею с табельным оружием и прикрыла его кожаной курткой, во внутренний карман которой, как семечки, ссыпала горсть патронов. Синяки на шее пришлось прикрыть распущенными волосами, на лице — массивными очками, а шрам от чипа на руке и место на ладони, где раньше было тату со штрихкодом, она скрыла, намотав на руку бинт.

Конец ознакомительного фрагмента.