SOS, медсестра для Киллера

Юлия Столярова, 2021

О чем может мечтать выпускница медицинского колледжа? Конечно же о практике в местной больнице! Так вот, по блату, так сказать, я туда попадаю на стажировку с возможностью дальнейшего трудоустройства. Все было замечательно ровно до того момента, пока я не поняла, что боюсь безумно крови и странных врачей с замашками убийцы. Кто бы мог подумать, что моя карьера полетит коту под хвост из-за одного очень принципиального, невыносимого и просто красивого врача, поставленного мне куратором.

3

Первое дежурство в отделении хирургии пролетело почти незаметно, если бы не одно но. Вечером, когда медсестры сменялись, мой непосредственный начальник вдруг появился, при том что ровно в тот момент, когда я тоже собиралась отправляться домой, рассказывать маме свои пережитые эмоции. Про тошноту на своего куратора решила благополучно умолчать, чтоб маме не было стыдно за мой поступок.

— Евгения, вы куда это собрались? — спросил безобидно светило хирургии.

— Домой, Мстислав Юрьевич, — ответила я с добродушной улыбкой.

— Не получится, — сообщил сухо он.

— Почему? Я ноги пока не переломала, могу добраться до дома своим ходом, — ответила я спокойно, совершенно не думая о каких-то преградах.

— Я вас оставляю на ночную смену, — резко обломал меня куратор. Улыбка сползла с моего лица сама собой. Придется сидеть на кофе, иначе не выдержу еще и завтрашний день на приеме. Маша посмотрела на меня с сочувствием, потом на ухо прошептала:

— Ты можешь поспать в перевязочной, когда Киллер уйдет в свой кабинет.

Я кивнула, ощущая прилив сил. Так это же я смогу завтра не клевать носом весь день и продержаться до вечера. Не уверена, что с моими навыками куратор пожелает оставить меня на еще одну ночную смену. Когда мы остались на всё отделение вдвоем с Мстиславом Юрьевичем, я села на пост. Маша написала записку, по которой мне нужно было действовать. В пять вечера всем раздать по палатам таблетки, кому-то сделать уколы. Вот с таблетками не проблема, а с уколами возник конфуз, живому человеку я не делала их ни разу. Захожу в сестринскую, достаю пачки таблеток, по стаканчикам фасую, специально, чтоб не запутаться подписала палату и фамилию пациента. Правда, поместилось всего две буквы, получилось странное сочетание — 1 п. По. Благо в первой палате не было однофамильев или созвучных по первым двум буквам фамилий, поэтому проблем не возникло. А вот со второй начался хаос стоило мне спросить:

— Кому колеса по специальной цене?

И что не сиделось старушенции в своем углу спокойно, она решила со мной поругаться на пустом месте:

— Какие колеса? Ты что мне даешь в этом своем стаканчике 2 п.Ох? Что значит пох? Позовите мне сейчас же лечащего врача!

— Девушка, — очень сильно кривила я душой, до девушки там, как до Пекина туда и обратно, — Не нужно лечащего врача, 2 — это номер палаты, а п — палата сокращенно. Ох это сокращение вашей фамилии, вы же Охриева.

— Ну да, — кивнула согласно старушка, а я уже хотела выдохнуть, мол разобралась со старушенцией самостоятельно, но нет, — Позовите моего лечащего врача, вы не внушаете доверия.

— А он вам внушит доверие? — разозлилась я, — Что вы сопротивляетесь? Вам все равно придется выпить лекарства, иначе езжайте домой и лечитесь там!

— Вы почему мне хамите? — вдруг возмутилась старушенция. Больше шутить про колеса не буду, сделала себе мысленную пометку. Закатив глаза слушаю недовольство пациентки и пытаюсь ее успокоить:

— Если вы хотите я выпью эти таблетки вместе с вами, чтоб вы убедились, что они безвредные.

— Вот именно так вы свою дурь толкаете! Как же! Попробую я ваши шины! — взъерепенилась бабка окончательно, подняв крик на все отделение. Пойти сейчас к куратору означало признание моей ошибки и несостоятельности, поэтому я билась до последнего, пока старушенция не задала провокационный вопрос:

— Как ваша фамилия девушка? Я буду жаловаться на вас в Министерство здравоохранения!

— Не скажу, — резко ответила я, краснея, как рак. В дверях появился заспанный и недовольный светило хирургии и поинтересовался у противной бабки:

— Что вы так орете на все отделение? Что-то болит?

— Нет, доктор, у меня все хорошо. Только вот эта, — она красноречиво посмотрела в мою сторону, что разом захотелось провалиться сквозь землю, — Предлагала мне какие-то шины, а на таблетках на писано два раз пох. Что это значит? Почему у вас в отделении такое безобразие происходит? А когда я спросила у нее фамилию, чтоб написать жалобу, та сказала, что не сообщит мне.

— Наверное, надо было попозже проснуться, — улыбнулся довольно Киллер, — Может, тогда бы вас, Евгения, отсюда выперли побыстрее.

— Не дождетесь, — отрицательно помотала головой я, вцепившись в поднос с таблетками.

— Так что там за шины были, я не понял? — зачем-то уточнил Мирослав Юрьевич.

— Зимняя резина, — буркнула я, — Продаю с машины.

— Да, что вы хоть хай подняли, — приподнялся на локтях мужчина с перебинтованной ногой, — Колеса она предлагала.

— Ах, колеса, — даже причмокнул от удовольствия куратор, смотря на поднос с таблетками, в который я вцепилась уже двумя руками, словно боялась, что он улетит в космос, если держать его не буду.

— Как ваша фамилия, вы скажете мне для составления жалобы или нет? — все еще требовала расправы старушка.

— Нет, — испуганно пискнула я, красная, как рак.

— Отчего же? — приподнял бровь довольный, как кот на Масленицу Мирослав Юрьевич, — Давайте всей палатой хором попросим медсестру сознаться в своем непрофессионализме и сдаться честному блюстителю закона.

— Я первый день как бы тут, можно списать на неопытность и глупость, — в свою защиту произнесла испуганно я, происходящее все больше походило на охоту на ведьм. Сейчас притащат дрова и сожгут за все грехи перед хирургией, а главный палач и инквизитор вот этот ухмыляющийся светило.

— Евгения! В такой профессии непозволительно вести себя неподобающим образом! Сегодня спишем все на ваш первый рабочий день, а завтра на второй? И так всю жизнь вы будете работать, словно ничего и никому не обязаны? А это не лор отделение, где абы как, а хирургия! Тут между прочим людям операции серьезные проводят! — отчитывал меня, как маленькую девочку Мстислав Юрьевич.

— Вот именно, — поддакивала бабка, — Ваша фамилия, — хотелось добавить подсудимая, но прикусила язык и помотала отрицательно головой.

— Ей богу цирк какой-то! — недовольно проговорил светило хирургии и сказал строго, — Евгения, если вы сейчас же не закончите со всеми процедурами для пациентов, я точно сделаю все, чтоб завтра вы уже не работали в этой больнице!

Дважды повторять мне не требовалось, я все также прикусив язык, молча раздала оставшееся таблетки по палатам и отправилась в процедурную. Морально готовиться к уколам.