В моей шкуре

Юлия Узун, 2023

Не каждому человеку дано смириться с расставанием, тем более, если это не обоюдное желание. И что в таком случае делает брошенный и обиженный? Да! Он мстит. А что если таких брошенных окажется двое? Они обращаются к гадалке, и в одно прекрасное утро их бывшие пассии просыпаются в… чужой шкуре!От автора: повествование от первого лица двух главных героев. Будьте предельно внимательны – в родах первые главы можно запутаться.

Глава 4

Ника (Николай)

Танька живёт в хорошем районе, в парковой зоне: там всегда тихо, чистый воздух, рядом полно элитных магазинчиков. Хотя сама квартира маленькая, не светлая, но с минималистичным дизайном, что-то в духе дорого-богато. Моя подруга приверженка чистоты, любит пастельные тона и яркие пятна в интерьере. Всегда нравилось у неё бывать. Уютно и везде порядок, вот точно, как в её бухгалтерских отчётах.

Я пришла рано. Подруга наверняка ещё у косметолога, но идти мне всё равно некуда, поэтому сунула руки в брюки и стояла так на лестничной площадке, пока Таня не объявилась.

Сначала я услышала знакомые шаги, а потом мелькнуло её красное пальто с широким пояском. Неужели она поняла, что болотный цвет давно не в моде? А то в последнее время только и носила то мешковатое мерзкое пальто. На голове чёрный берет, а в руках полные сумки с покупками, из чего я сделала вывод, что Танька забежала в соседний супермаркет. Рот автоматически наполнился слюной.

Заприметив меня, то есть незнакомого мужчину у двери своей квартиры, Танька замедлила шаг, в недоумении уставившись на мою скромную персону. Я уже как мантру повторяла себе, что Вероники больше нет, а я превратилась в груду мышц и… не будем упоминать то, что мне пока ещё мешается между ног.

— Вы к кому? — быстро обронила Таня.

— К тебе.

— А мы на «ты»?

— Сколько себя помню — да.

С одной стороны забавно наблюдать её реакцию, разогрев не помешает. И я добавила:

— Класса так с девятого.

— Послушайте, мужчина, я вас не знаю. Впервые вижу. И на одноклассников моих вы не похожи.

— А на одноклассниц?

Таня рот раскрыла от удивления.

— Тем более! Чего вы хотите? — в голосе подруги появилась тревога. Бросив пакеты с покупками на пол, она полезла в сумку. Зачем? За ключом? За мобильником? За… Ох же черт! Она носит при себе газовый баллончик!

— Нет! — я выставила руки вперёд. — Прошу тебя, Тань, только не брызгай в меня этой дрянью. Я не воровка… э… то есть, не вор. Тьфу! Дай сначала объяснить.

— Ну, валяй, — осторожно брякнула подруга, но баллончик не убирала.

— По идее, я должна была прийти сюда с Артёмом, но мама не разрешила ему со мной идти.

Таня замахала руками, словно веером. Да, понимаю. Тут любому жарко станет.

— Что за бред?

— Давай в квартиру зайдём?

— Ага! А потом ты меня изнасилуешь, зарежешь и украдёшь ценные вещи!

— Ценными вещами ты называешь допотопный компьютер? Или почерневшее золото? Боже, Тань, да у тебя из ценных вещей — только гардина дорогущая.

— Кто ты такой?

— Вероника.

Таня рассмеялась коротким истерическим смехом, который стих так же внезапно, как и начался. Я могла бы последовать её примеру, да только грустно как-то за себя, и обидно.

— Это розыгрыш?

— Нет. Таня, я серьёзно. — Достав свой мобильник, открыла переписку и протянула ей. — Утром проснулась в таком виде. Мне нужна твоя помощь.

Из квартиры напротив выглянула старушка. Вполне вероятно, что она всё это время подслушивала и подсматривала в глазок.

— Полицию вызвать? — обратилась она к Тане. Хорошо хоть спросила! А то бывают такие старушки: видят дым и сразу к телефону, а разобраться ума не хватает.

Танька быстро опомнилась.

— Нет, баба Клава. Это мой друг, — ответила она и пихнула меня в квартиру. А в прихожей начала разглядывать оценивающим взглядом с ног до головы.

Смущённая её поведением, я отвернулась в сторону.

— Отцовская одежда.

— А там… — она кивнула на ширинку: — Тоже поменялось?

— Блин, Таня! Только об этом и думаешь! Да-да! Я стала мужиком… даже там. А ещё я весь день ничего не ела, замёрзла и устала.

— Ладно, не кипишуй. — Она выразительно смерила меня взглядом, затем пригласила на кухню.

Я помогла разобрать покупки, почистила картошку и сделала сырно-колбасную нарезку, чем ещё больше убедила подругу, что это я — Вероника Эрдели. Мы часто ужинали у неё дома и нарезка у меня получалась восхитительная, поэтому со временем это стало моей обязанностью.

— И как дальше жить собираешься? — спросила Таня, помешивая картошку на сковороде. У меня от запахов желудок свело.

— Понятия не имею. Домой не могу вернуться, потому что родители не поверят. Мама разбираться не станет, а просто вызовет полицию.

— Да… мама у тебя бойкая. Так живи у меня.

— А Сашка твой?

Таня пожала плечами, затем ответила, с грустью глядя на медленно зажаривающийся картофель.

— Сашка сейчас в командировке. Его ещё неделю не будет, а потом что-нибудь придумаю. — Затем чуть веселее добавила: — У меня в шкафу есть кое-какие его вещи. Он что попало не носит. Рубашки дорогущие, и тебе должны быть в пору.

— Спасибо, — слабо улыбнулась.

Наконец, стол накрыт и я с аппетитом поедала все, что попадалось под руку. Щеки были набиты едой, но как будто и не едой — а смехом, счастьем. Танька посмеялась, сказав, что даже аппетит у меня теперь мужской. Ага! Попробовала бы она с утра до вечера походить голодной!

— Между прочим, — я ткнула в подругу вилкой, — у меня и раньше был хороший аппетит.

— Да, помню. — Таня подумала немного, затем горько вздохнула и жалостливо посмотрела на меня: — Эх, Ника, кто же с тобой такое сотворил?

Наверное, я сочла себя в чём-то виноватой и сразу как-то уменьшилась в размерах, сгорбилась и поникла головой.

— Вот и я не знаю — кто…

Андрей (Нелли)

Как там Виола говорила?

«Вырисовывай походку».

Я ей карандаш что ли, походку вырисовывать? Иду, жив пока и ладно.

Передо мной открылись створки лифта и, мысленно выругавшись, нырнул за всей толпой в кабинку. До третьего этажа чувствовал себя сардиной в масле. Ещё мужик вылупил свои глазища, так бы и врезал по наглой роже, да кулак в размерах уменьшился. К счастью, это всё — сотрудники бюро трудоустройств. Так что до своего этажа ехал я и ещё какая-то баба в зеркале.

Поглядывала на меня и лыбилась своими красными губищами. Чёрный хвост болтался за спиной. Серый костюм сидел в принципе неплохо. Но юбка узкая, зараза. Ходить приходилось мизерными шажочками.

Лифт остановился, звоночек звякнул и двери разъехались. Я шагнул в ад.

Пока шёл к кабинету, никто на меня не обращал внимания. Мимо проходили знакомые лица, я им кивал по привычке, а они мимо пролетали. Я им устрою ещё кузькину мать!

Однако стоило коснуться двери, как ко мне тут же подлетела секретарша Полиночка и с выпученными глазами крикнула:

— Туда нельзя!

Я всем станом развернулся к ней.

— Андрея Юрьевича ещё нет. Вы по делу?

Мысленно я похвалил свою секретаршу за работу, но с этого момента мне предстояла тяжёлая участь.

— Теперь я вместо него, дорогуша, — сообщил в лоб, развернулся и вошел в кабинет. Девушка влетела за мной.

— Но Андрей Юрьевич не собирался…

— Полина! — грозно перебил её. Так та и замерла на месте. Черт! Я же не знаю её имя! — Андрей в срочном порядке уехал. До его возвращения здесь работать буду я.

— Вы… А вы?

— Нелли Фалева — жена Андрея.

Полина упала в обморок.

Ника (Николай)

Кто-то известный пел: «Надежда умирает последней». Вот и этим утром я надеялась проснуться в своём теле.

Открыв глаза, обнаружила над собой Таньку. Она то ли разглядывала меня, то ли разбудить хотела?

— Ты чего?

— Ничего, — смутилась подруга.

— А чего висишь надо мной?

— Разбудить хотела.

В принципе, я так и подумала.

— Тань?

— Угу.

— Я ещё мужчина?

— И чертовский привлекательный мужчина, — хихикнула подруга.

Поднявшись с дивана, я медленно поплелась в ванную.

— Имей в виду, если решишь в меня влюбиться, то сначала надо спросить разрешения у того типа, чьё тело я таскаю.

— Любишь ты всё усложнять, — буркнула Таня и сделала последний штрих тушью. А я скрылась в ванной.

Писать стоя. Мать моя — женщина! Это попытка номер сто. Вчерашний вечер, после четырёх банок пива, я ходила сидя. Потом Таньке пол мыла. Сейчас стою и думаю, как мужчинам не повезло. А ещё этот утренний стояк не позволяет направить струю в нужное русло. Опять пришлось отмывать Таньке стены и пол в туалете.

Выбравшись из ванны, я надела шмотки Танькиного другана и чувствовала себя в них намного комфортнее, чем в батином тряпье. Доковыляв до кухни, обнаружила Таню за столом. Крепкий кофе ожидал меня там же — на столе.

— Пей и выдвигаемся, а то я опоздаю, — сказала подруга, дожёвывая булочку. — Сегодня сделаю копию ключа, чтобы не было проблем. Но если вдруг Саня вернётся в моё отсутствие, скажешь, что родственник. Он мою семью всё равно не знает.

— Хорошо. Стоп.

Таня воззрилась на меня, хлопая черными ресницами.

— Ты поедешь на работу, а я куда?

— Пф… Ты тоже на работу поедешь.

— Я?!

— Кроме нас с тобой тут больше никого нет.

— Таня, — кажется, я занервничала и в груди заскребло, — как я появлюсь перед Русланой? Что я ей скажу?

Моя подруга всегда отличалась сказочным спокойствием. Вот, кому следовало бы превратиться в мужика! Танька знает, как выкрутиться из любой ситуации.

— Боже, Ника, какая ты несообразительная! Скажешь, так и так… Вероника уехала на неопределённый срок, позвонить не может, попросила меня заменить её в кафе. А дальше ты продемонстрируешь все свои навыки… У Русланы не останется выбора. — Она помолчала, затем абсолютно серьёзно добавила: — Приготовься, Руслана тебя ещё решит в постель затащить.

— Чего?! Ну тебя!

Подруга не со зла, но я обиделась. Надулась, как маленький ребёнок и бурчала всю дорогу всякую дребедень. Таня вызвала такси и уехала в свою контору, а я поплелась в кафе попытать счастье с Русланой. Деньги-то нужны, в конце концов!

Андрей (Нелли)

В моей жизни ни одна женщина не падала в обморок, поэтому паника настигла меня мощной волной, сметая последние обрывки самообладания.

Я начал кричать и звать на помощь. От меня самого толку мало. Хотел присесть, да побоялся, что юбка треснет по швам. Завтра надену брюки!

Но на месте я не сидел, набрал в рот воды из графина, что всегда стоит на столике у стены, и прыснул прямо Полинке в лицо. Думаете, она очнулась? Нет!

Вот хоть убейте, но не понимаю я женщин. Неужели, если Андрей Фалев женится, это будет катастрофой века? Я влюбчив, да, но никогда не заикался о том, что не женюсь. Как и все нормальные люди мечтал и мечтаю обзавестись семьёй.

Наконец, кто-то из сотрудников помог Полине прийти в себя, затем её вывели из моего кабинета. Вздохнув с облегчением, я пошёл к столу, пробурчав под нос:

— Вот же слабый народ…

Я даже не догадывался, что за моей спиной кто-то стоит.

— Можно узнать, что за чудо из чудес уготовило нам счастье встретиться?

Знакомый голос заставил меня развернуться на одних каблуках, забыв, что они высокие, и неудачно. Один каблук всё же съехал в сторону и я подвернул ногу. Сергей подхватил меня под локоть.

— Руки! — грубо вякнул, испепеляя друга взглядом из-под накрашенных ресниц.

— Простите. — Серёга немедленно отпрянул от меня. — Всё хорошо? Не больно?

— Выживу. Слушай, Лупинос, давай ты оставишь меня пока одно… ДНУ… Одну?

— Кто ты такая? — Его голос прозвучал несколько суровее, чем следовало. — Насколько я знаю, это кабинет Андрея, и только он называл меня по фамилии. Я же вижу тебя впервые в жизни. Ну-ка, напомни, когда мы успели закентоваться с тобой?

— Мне Андрей про тебя рассказывал. И называл только фамилию, прости, — быстро нашёл ответ.

— И где же сам Андрей?

— Уехал. Срочно. Очень срочно.

Пронзительные карие глаза с подозрением смотрели на моё лицо.

— И как же ты меня узнала?

— О Господи, Серёга, я тебя умоляю… — Тут я заметил, что он удивлённо приподнял брови. Черт! Я не справлюсь. — Ладно, не только фамилию, но и имя. Андрей так много о тебе рассказывал, что я просто привык… ЛА… И живём мы в век технологий. Он показывал мне твои фотки, да и мобильник его у меня.

— О как! — Серёга скрестил на груди руки, а полы его коричневого пиджака приподнялись, выставляя грешное пузо напоказ. — Значит, ты хочешь сказать, что ему и позвонить нельзя?

— Нельзя. Он не хочет никого видеть. Придёт время, и он позвонит сам. Мне… — Я демонстративно сел за стол и достал папки, с которыми собирался работать. Но Лупинос не уходил. Впервые он меня серьёзно раздражал. — Я могу поработать?

— Ты не сказала ни своего имени, ни кем приходишься Андрею. Я его друг и имею право знать.

Поджав губы, я уставился на него со скрытой иронией, затем прямо спросил:

— А в обморок не упадёшь?

— Я тебе, что, девчонка какая-нибудь? — обиделся друг.

— Ну, тогда приятно познакомиться. Нелли Фалева, жена Андрея.

Услышав эти слова, он слегка пошатнулся, оперся рукой о стену. Я поторопился поднести стакан с водой. Серёга отмахнулся.

— Мне бы чего-нибудь покрепче, — сказал он, затем сел на стул и расслабил узел на галстуке. — Почему… Почему он мне ничего не сказал?

— О чем?

— О том, что женился, черт возьми!

Я судорожно вспоминал слова Виолы. Ведь это она придумывала мне текст. Но я все к чертям позабыл.

— Я сам… Сама так захотела. И давай не будем об этом. Вернётся Андрей, тогда и поговорите. А мне работать надо.

Сергей ушёл, ничего не сказав. А я уронил голову в ладони и закрыл глаза, с ужасом осознавая, что объяснился лишь с двумя людьми, а впереди ещё целый коллектив.