Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Юлия Флёри (2016)

Любовь бывает разной. У кого-то безумной, точно бурная река, водопад, омут. У кого-то напоминает водную гладь, которая изредка рябит под дуновением ветра. Она всегда начинается со слова «счастье», с полёта, с мечты. Может витиевато закручиваться в узелки либо плести плотную паутину, а может свободно развеваться под порывом воздуха. А иногда любви приходит конец. Она не истончается, не имеет полумер, просто исчезает. У кого-то на смену любви приходит уважение, трепет от былых чувств, ласкающие душу воспоминания. А кто-то предпочитает забыть о ней, как о несуществующей небылице. Лора в своей любви плыла, закрыв глаза. Доверяя, наслаждаясь этим доверием, получая удовольствия от возможности быть настолько уверенной в чувствах. Чужих и своих. Но что-то пошло не так. Доверие вдруг исчезло или нет… оно поблекло, стало прозрачным и ещё есть возможность удержать его. Только для этого нужно вспомнить. Вспомнить, кто она и кого любила. Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Адашев уехал через два дня, а на третий к ней пришёл тот самый Полесов. Со своей вечно хмурой медсестрой, с негнущимися цепкими пальцами, оставляющими на тонкой коже после гипса синяки. Со скептическим взглядом, который касался всего, что делал сам Адашев.

И желание пропало. Все движения выполнялись на автопилоте, и Лора воротила лицо каждый раз, когда ловила на себе неприятный острый взгляд.

— Лора, на следующей неделе я планирую провести завершающую операцию. Мы выправим средний и безымянный пальцы, а если всё пройдёт успешно, то через пару недель можно и на выписку.

— А доктор Адашев говорил, что ещё как минимум две операции. У меня левое запястье выполняет не все движения. Вот, посмотрите.

Девочка вытянула руку вперёд и продемонстрировала рваное в своей плавности вращательное движение, которое стопорила какая-то косточка. Полесов тяжело вздохнул.

— Потому что разрабатывать его нужно, а не показывать мне сейчас. Движения вверх-вниз, влево — вправо на пол-оборота, и раз в пять дней радиус оборота увеличивать.

— А…

— А если лечение не устраивает, то можешь отправляться вслед за благодетелем. Развёл здесь детский сад, плюнуть негде!

— Меньше бы плевались, доктор Полесов, — тихо проговорила Лора и шмыгнула через прозрачную дверь.

В таком ритме прошла ещё одна неделя, Лора готовилась к операции, которую назначил Полесов. Скрипя зубами, она разрабатывала запястье, как он говорил, и делала вид, что не замечает нарастающей опухоли с той стороны.

Только очевидного не скроешь — это утверждение и продемонстрировал общий анализ крови, который показал зашкаливающие результаты, говорящие о сильном воспалительном процессе. Тогда и обнаружился воспалённый сустав, тогда на консультацию пришёл и сам главный врач, который на все комментарии Полесова только поджимал губы.

— Адашев говорил о необходимости операции, — констатировал он, отведя лечащего врача в сторону. — Ты снимки вообще смотрел перед рекомендациями? Какая разработка? Там фиксирующую повязку, а то и лангету накладывать стоило. Тебя куда понесло? Какая тебе докторская? Прямая дорога обратно на институтскую скамью! Ты ещё спасибо скажи, что девочка детдомовская, может, всё обойдётся, и никто шумиху поднимать не будет. — Оба обернулись на испуганную девчушку и заговорили на полтона ниже. — Ты понимаешь, что мы выйдем на внебюджет? Откуда средства будешь брать? Из своего кармана доложишь?

— А Адашев откуда брал?!

— Где брал, там больше нет. Он всё подсчитал и предоставил отчёт о финансовых требованиях, деньги поступили на счёт. Ты же совершил ошибку!

— Я проведу операцию как благотворительную, никто ничего не узнает, а для статистики только лучше.

— А я не про операцию у тебя спрашиваю, а про послеоперационный период. Ты знаешь, что у девочки аллергия на большой спектр антибиотиков? Адашев в Китае заказывал какие-то травы и микстуры, который не разрешены нашим министерством, но зато не вызывают побочных действий.

— Ничего, выдержит, — кивнул багровый от напряжения Полесов, а Лоре широко улыбнулся. — Ну, что? Сейчас на снимок, а завтра готовимся на операцию.

Врач подошёл ближе и дотронулся до воспалённого сустава на левом запястье, не понимая, как не разглядел его до этого, и сильно сдавил, когда дверь смотрового кабинета резко распахнулась.

— Отошёл от неё. Быстро! — влетел в кабинет Адашев, и бросил на Лору встревоженный взгляд. Дышал быстро и шумно, из-под маски были заметны частые движения нижней челюсти, словно жевал резинку.

— Александрович, на два слова, — вывел он из кабинета главврача и уже оттуда были слышны несдержанные окрики. — Соколовская моя пациентка, так, какого чёрта к ней приблизился этот недоумок?!

Ответа главного Лора не слышала, при этом боялась сдвинуться с места.

— Экспериментировать будете со своими, а ребёнка трогать зачем?! Карьеру на ней сделать хочется? Не в этот раз. Я не отдам её!

— Адашев!

— Какие-то проблемы?! Так, я сам вас сейчас проконсультирую в этом вопросе.

Адашев заглянул в кабинет, зло посмотрел на Лору, словно она в чём-то виновата.

— Лор, собирайся, он тебя больше не лечит. Пока посиди в палате, — решительно продиктовал и не отвёл взгляд, пока она не подошла к дверям. На пороге поймал и глянул на запястье. — Сколько дней издевалась?

— Восьмой пошёл.

Он пытался отдышаться и молчал. Перевёл взгляд на главного.

— Я ещё посмотрю, что вы там накуролесили и если что, лично подам иск о несоответствии занимаемой должности.

— Адашев, думай, что говоришь.

— Только после того, как вы научитесь думать, что делаете. Всё. Лора — в палату, — рыкнул он, скосив взгляд. — А вы, Александр Александрович, пройдёмте в кабинет.

В палату Адашев залетел с такой же скоростью, как и полчаса назад в смотровой. Остановился перед кроватью как вкопанный и несколько секунд просто смотрел, а потом, словно растеряв весь свой запал, опустился на её край и дотронулся до тонкой руки, окидывая профессиональным взглядом.

— Лора, я всё могу понять. Даже то, что этот идиот не заметил нарастающего воспаления, но, чёрт возьми! Ты куда смотрела?!

— Мне сказали, что вы сюда не вернётесь, — пожала она плечами вместо ответа на вопрос.

— Прям-таки! Сначала из главного входа выйдешь ты, а уже потом…

— Я думала, что больше никогда вас не увижу, — тихонько прошептала она, чтобы даже Адашев усомнился в наличии этих звуков.

— Я тебя не оставлю, — проговорил он абсолютно серьёзно и уже потом перешёл к привычной манере общения: его глаза улыбались, а руки прощупывали все подозрительные места. — Как же, сейчас! За границу и без своей кислой капусты…

Ворчал врач, издеваясь.

— Я купил тебе подарок, — просветил он между делом и, словно ничего и не сказал, продолжил осмотр. — Не хочешь узнать какой? — уточнил, как только уловил напряжение с её стороны, но так и не услышал ни единого звука.

— Какой?

«Он думал о ней, думал!» — мысленно твердила себе Лора и даже пыталась закрыть глаза, чтобы он не разглядел в них той эйфории, что заставляла совершать подвиги. Но, увидев перед собой аккуратную коробку с иностранными надписями, не сразу поняла, что это такое. Вопросительно посмотрела и неловко улыбнулась, когда, даже вскрыв упаковку, не смогла определить, что в ней находится.

— Смотри, это вместо гипса, — оживился Адашев, понимая, что тут необходимо вставить комментарий. — Такая штуковина, вот, держи, как воздушная подушка. Она надёжно фиксирует все суставы и при этом не причиняет неудобств. Во время осмотра её легко можно спустить, а потом снова накачать воздухом в необходимом объёме.

— Обычно девушкам цветы дарят, доктор Адашев, — улыбнулась Лора и опустила взгляд под его непроницаемым выражением глаз… И лица… об этом можно было сказать уверенно. Несмотря на маску.

— Ну, ты ведь мне не девушка, а пациентка. Давай я переоденусь, а потом примерим. Как увидел, не поверишь, сразу о тебе подумал.

Потом, гораздо позже, повзрослев, таких, как доктор Адашев, Лора будет относить к мужчинам, женатым на своей работе. В тот же момент, она даже не пыталась его понять. Спокойно смотрела на все проводимые процедуры и так же старалась. Только с каждым днём её надежды на взаимность становились всё более призрачными.

Теперь осмотры представляли собой немного иную картину. И только его тёплые невесомые прикосновения так и оставались прежними. Он больше не предлагал гладить себя по плечам, чертить ровную линию на его ладони.

— Где больно?! — однажды строго прижал вопросом так, что вздохнуть не представлялось возможным. Поэтому Лора и указала болевую точку. Сцепила зубы, когда пальцевое нажатие стало целенаправленным. — Болеть не должно… — задумчиво произнёс он, а потом как-то хитро сощурился. — Лора, ты смотрела прогноз на завтра?

— Нет…

— Думаю, твои суставы крутит от перемены погоды. Это нормально и от этих болей ты никуда не денешься, такова уж цена за переломы. Пойдём со мной.

Адашев тут же прихватил девушку за руку и повёл в сторону физиокабинетов. Заглянул в одну дверь, в другую. Распахнув третью, он расплылся в улыбке так, что Лора оцепенела. Мужской голос стал медовым.

— Ну, привет, привет, красавица. Занята, не занята? — медленно подкрадывался он к медсестре, и как на прицепе тащил Лору позади себя.

— Для тебя свободна. Чем удивишь на этот раз?

Женщина то ли не видела Лору, то ли не хотела замечать, но перед Адашевым вырисовывалась и выгибалась так, что со стороны противно было смотреть. А может, это звенели колокольчики ревности?..

— Будь зайкой, погрей мою девочку. А я в долгу не останусь, — продолжал он наступать, пока не подошёл достаточно близко.

— Уже можно загадывать желание?

— Загадывать можно, с исполнением спешить не буду — сама знаешь, как сейчас загружен. Так что?

— Куда от тебя денешься, Адашев, а? Направление черкани, — подсунула медсестра на край стола специальный бланк и толкнула ручку. — И количество процедур отметь. Лень потом за тебя думать.

— Так, я же завсегда готов рассчитаться, дорогая.

— Все вы соловьём поёте, когда хотите что-то получить, — вытянула та губы трубочкой, а как Лору за плечом увидела, немного поостыла и перевела на неё недовольный взгляд. — Проходи к ванной с номером три. Жёлтая дверь, — кивнула медсестра, глядя на неё, как на пустое место, а Адашеву тут же улыбнулась.

Это был первый и последний раз, когда Лора посетила кабинет физиопроцедур.

В день выписки, когда, как Адашев и обещал, Лора едва ли походила на того забитого воробышка, который сюда приехал, он зашёл всего на минуту. Для того чтобы пожелать удачи и передать необходимые документы. Он, как всегда, был в маске, с улыбкой в глазах и с частыми лучиками морщин в их уголках.

Лора больше не вернулась в свой детский дом. Стараниями всё того же Адашева, её перевели в один из столичных интернатов, по окончании которого выделили квартиру. Там же она обзавелась необходимыми для начала жизни навыками. Из предложенного нехитрого ассортимента выбрала профессию секретаря, потому как, ещё живя с родителями, неплохо владела компьютером и иностранным языком.

Однажды Лора всё же набралась смелости и вернулась в этот медицинский центр. На тот момент она уже была оперившимся птенчиком и, что считала немаловажным, совершеннолетней девушкой. Подошла к стойке регистрации и, прогнав лишние мысли, выпалила:

— Здравствуйте, я бы хотела получить консультацию у доктора Адашева. Где его можно найти?

Несмотря на то, что медрегистратор была чем-то увлечена, услышав известную фамилию, она на секунду уставилась на Лору, внимательно её разглядывая.

— Он здесь больше не работает, — ответила строго и вернулась к делам.

— Извините, а вы не подскажете, как его найти? — не отступала Лора, уговаривая себя не разворачиваться на полпути. Ведь уже давно определилась со словами, которые хочет ему сказать и даже с тем, что готова услышать в ответ, но всё равно продолжала надеяться.

— Адашев более не имеет отношения к нашей клинике. Можете его не искать.

— Он уехал на стажировку?

— Девушка? Чего вы хотите? Кажется, я ясно дала понять…

— Просто мне очень нужно с ним поговорить.

— Знаете, сколько тут ходит таких же нуждающихся? Не перечесть. И вам пытаться не советую. Нет его здесь. Точка.

— Спасибо, — недовольно ответила Лора, но отступать не собиралась.

В тот же вечер, руководствуясь большим телефонным справочником, она обзвонила все больницы и медцентры города, но ответ был везде одинаков. И она сдалась. Слишком быстро. Слишком безвольно. Больше не чемпион…

— Видно, не судьба… — проговорила, глядя вдаль из окна своей однокомнатной малогабаритки. — Прощайте, доктор Адашев.

На этом Лора перевернула большую страницу своей жизни.