Вирник

Юлия Яр (2022)

У меня было все: любимая работа, прекрасный муж и планы на будущее. И все это рухнуло, когда однажды, зимней ночью, группа ублюдков жестоко надругалась надо мной и убила. Но судьба подарила мне шанс на новую жизнь в тонком междумирье, где над людьми вершится последний суд. Теперь я афферентем — черный ангел, собирающий гибнущие души на земле. Даруя избавление другим, я зарабатываю прощение для себя, чтобы со временем окончить свой путь как положено. Но все меняется, когда в моем списке появляется он. Человек, который меня убил…

Глава 4. Что наша жизнь? Игра!

⁴

Не успев переварить мысль о предстоящем суде, я вытаращенными глазами уставилась на Дариуса. Он же, между тем, невозмутимо прошел в центр зала и остановился у непонятно откуда взявшегося небольшого покерного стола, обтянутого мягким зеленым бархатом. Проведя немного времени в этом, с позволения сказать баре, я заметила, что вся здешняя обстановка подчинена этому странному бармену. Казалось, что стоит ему только захотеть и все многочисленные бутылки и бокалы пустятся в дикий пляс. Но еще более странным и тревожащим было осознание, что его влияние распространяется и на нас с Якимом.

— Прошу, — указал он нам на два табурета у стола, а сам занял место дилера во главе.

Мы послушно заняли указанные кресла.

— А на что играем? На деньги? — оживился Яким.

— Если пожелаете, — невозмутимо отозвался крупье, распаковывая и тасуя новую пластиковую колоду.

— Но у меня нет денег, — сконфужено возразила я. — К тому же, я плохо играю.

Не обратив на мои слова ровным счетом никакого внимания, Дариус молча достал откуда-то из-под стола две одинаковые стопки красных фишек и раздал нам с Якимом.

— Это ваш банк, — пояснил он и стал терпеливо разъяснять мне правила игры. — Крупье раздает вам по пять карт, ваша задача собрать комбинацию сильнее чем у вашего соперника. Если получилось — вы выиграли.

— На словах все выглядит довольно просто, — нахмурилась я, разглядывая розданные карты. — Но как я пойму, что собирать?

— Карты должны идти по порядку, — сухо ответил крупье.

— Не волнуйтесь, Мира, я буду вам подсказывать, — участливо похлопал меня по плечу старичок Яким и слегка заерзал на своем стуле. — Мы ведь можем сыграть несколько пробных сетов, пока девочка освоится?

— Разумеется, — безэмоционально отозвался Дариус.

И мы начали игру. Сначала у меня получалось откровенно плохо, но постепенно я вошла во вкус и с каждым новым сетом получалось все лучше, что нравилось мне все больше. У меня при себе не было наручных часов, а в баре не висело настенных, но по моим внутренним ощущениям успело пройти несколько часов, прежде чем Дариус объявил, что игра окончена.

— Достаточно, — произнес бармен после очередного сыгранного сета и собрал наши фишки. Точнее уже Якима, потому что я, к сожалению, имела неосторожность проиграть ему почти весь свой банк.

— Не расстраивайся, дочка, с кем не бывает, — начал было утешать меня старик.

— Господин Манн, ваше время вышло, вы осуждены, — спокойно перебил его Дариус.

От этих бесстрастных слов старик нервно дернулся и вытер рукавом пиджака внезапно выступивший на лбу холодный липкий пот.

— И-и-и… куда мне? — робко спросил он бармена, не поднимая глаз.

— Прошу, — ответил тот и указал рукой на лифт в коридоре.

Господин Манн послушно кивнул и нетвердой шаркающей походкой посеменил в указанную барменом сторону. Стоило ему приблизиться к кабинке, как двери лифта в мгновение ока приветственно открылись, радушно принимая испуганного гостя.

— Все будет хорошо, Яким! — зачем-то крикнула ему я и на прощание помахала рукой.

Старец поднял на меня испуганный затравленный взгляд и успел лишь слегка приподнять свою вытертую временем шляпу в немом прощании, прежде чем створки закрылись, навсегда отрезая его от этого места. Почти бесшумно лифт умчался прочь, унося с собой душу старика и лишь отдаленный звон спустя несколько секунд, возвестил, что они достигли конечного пункта назначения.

— И куда он? — полушепотом спросила я, заметив, что никаких опознавательных кнопок или лампочек рядом не было.

Дариус в ответ лишь молча указал на колонны возле бара, вода в которых внезапно превратилась в кипящую раскаленную магму, грозящую вот-вот расплавить стекло в прозрачный сироп и вылиться наружу. Мне даже почудилось, будто воздух в комнате стал ощутимо горячее и в лицо пыхнуло душным жаром. Однако через несколько мгновений все прошло. Колонны вспыхнули белым светом и в них вновь забурлила прозрачная родниковая вода. Я невольно поежилась опасаясь, что она вновь превратиться в лаву.

— Он на месте, — толи мне, толи самому себе пробубнил Дариус и вернулся за стойку.

— Теперь моя очередь? — с замиранием сердца спросила я.

Едва взглянув в мою сторону, бармен жестом указал на высокий стул возле бара:

— Iniustus, пока здесь.

Я раздраженно закатила глаза, можно подумать, что у него слова платные. Послушно усевшись обратно за стойку, принялась цедить очередную порцию коктейля. Потом еще один. И еще.

Возле меня собралась уже небольшая армия пустых стаканов, а вокруг ничего не происходило. Неизвестность и томительное ожидание медленно, но верно сводили с ума. Себе самой я казалась мухой, увязшей в сиропе — чем больше бултыхаешься, тем вернее пойдешь ко дну. Но медленно тонуть, сложив лапки и ничего не предпринимая, оказалось для меня еще более невыносимо.

— Мы второго пришествия ждем или что? — раздраженно пробубнила я в спину то и дело мельтешащему вдоль полок Дариусу.

От внезапного звука моего голоса, разрезавшего благоговейную тишину, тот резко повернулся и уставился на меня. В бесцветных глазах мелькнуло изумление. Впрочем, эта эмоция была мимолетной, я могла и перепутать.

— Ждем Референа, — выдавил он и снова отвернулся к своим бутылкам.

— А Референ — это? — ответ из бармена мне приходилось вытягивать чуть ли не клещами.

— Референ — это я, — внезапно послышался низкий голос сзади.

Я обернулась. В зал твердой солдатской походкой быстро вошел высокий черноволосый мужчина, одетый в белоснежный китель с высоким воротником-стойкой. Его большие ладони с длинными пальцами были затянуты в белоснежные хлопковые перчатки, а широкие плечи венчали золотые эполеты с длинной бахромой.

— Что у тебя, Дариус? — низким грудным голосом обратился он к бармену, полностью игнорируя приветствие и мое присутствие.

— Iniustus, — повторил свое магическое слово блондин и кивнул в мою сторону.

Брюнет перевел взгляд на меня, словно бы только что заметил и принялся с интересом рассматривать, как необычный редкий экспонат.

— Как тебя зовут, дитя? — наконец обратился он ко мне.

— Мира, — мой голос прозвучал тихо и как-то не уверенно, хотелось добавить, что в свои тридцать с гаком я уже давно не «дитя», но чутье подсказывало, что с этим мужчиной лучше не упражняться в остроумии.

— Подойди, Мира, и загляни мне в глаза, — повелительно отдал приказ Референ.

Я как в трансе слезла со стула и послушно сделала несколько шагов в его сторону. Остановившись на приличном расстоянии, вскинула голову и уставилась в черные глаза, но тут же в испуге отскочила. Этот пронзительный взгляд обжигал, словно из зрачков на меня таращилась сама бездна. Кажется, что даже физически ощущалось прикосновение огня к коже.

— Может быть не надо? — пролепетала я, отступая назад к барной стойке.

Не было ни малейшей надежды на то, что Дариус вступится и защитит меня, но это лихо хотя бы было мне уже знакомо. А в критические моменты опасности человек всегда ищет спасения в том, что хорошо знает. И сейчас я неосознанно искала защиты у этого странного бармена.

Референ щелкнул пальцами, и я послушно остановилась как вкопанная. Ноги и руки разом вдруг совершенно перестали слушаться. Открыла было рот и в испуге попыталась позвать на помощь, но из меня не вылетело ни звука.

— Смотри! — грозно приказал брюнет и не моргая уставился на меня.

Моя голова механически поднялась вверх, а взгляд мимо воли метнулся к нему. По телу тут же прокатилась волна немыслимой боли, словно кожу наживо прижигали каленым железом. Я уставилась в два черных бездонных зрачка. Несколько долгих минут, показавшихся мне вечностью, он вглядывался в мои глаза, словно пытался что-то там отыскать. Но, видимо, ничего не нашел, потому что спустя какое-то время оторвал взгляд и задумчиво произнес:

— Действительно iniustus, — затем развернулся и пошел к бару.

Как только Референ перестал на меня смотреть, ко мне сразу же вернулась способность двигаться, и я со всех ног устремилась за ним. Но каждый раз, открывая рот в попытке заговорить, лишь молча шевелила губами. Дариус лишь мельком взглянув на меня, кивнул на дальнюю стену, и я поплелась туда, как верный старый пес на свою лежанку. Тихонько забившись в уголок, села наблюдать за происходящим.

— Как давно? — без предисловий спросил Референ, усаживаясь на стул.

— Вчера ночью, — точно так же ответил Дариус и подал ему стакан с янтарной жидкостью.

— Почему не сразу? — нахмурился брюнет, принимая напиток.

— Был гость, — пожал плечами бармен.

Референ пригубил и удовлетворенно кивнул.

— Рано или поздно они вернутся, и она станет damnatus, — продолжил он. — А до этого момента, пусть побудет у тебя.

Дариус бросил хмурый взгляд в мою сторону и что-то тихо зашептал, мотая при этом головой. Брюнет в ответ на это лишь слегка улыбался и кивал.

— Тогда шоушилин⁵, — в итоге предложил он и вытянул руку.

Бармен недовольно поджал губы, но покорно вытянул свою. Они стали синхронно трясти кулаками, показывая на третий счет какие-то знаки. После третьего круга Дариус закатил глаза, а Референ победно улыбнулся. Махом допив содержимое бокала, он повернулся ко мне и громко сказал:

— Afferentem! Подойди!

И бросив на прощание Дариусу «Удачи!» вышел в коридор.

Примечания

4

«Что наша жизнь? Игра!» — цитата из арии Германа, опера «Пиковая дама», авт. П.И. Чайковский.

5

Шоушилин — игра, возникшая в Китае в 200-х годах до нашей эры, переводимая как «команды рукой». Прародительница современного варианта игры «камень, ножницы, бумага».