Похититель тел

Юля Ламичева

Если что-то случается, то пусть случается в кино: его профессионалы снимают, так что шансов приятно провести время куда больше.Однако случилось: у Тёмы спёрли тело, он сам с перепугу подтибрил тушку провинциальной малолетки и устроил себе каникулы в обществе семьи почти покойного архитектора, городской сумасшедшей, санитара-некроманта и прочего населения курортного местечка… и не только. А всё потому, что реальность делается кем попало, например лузерами вроде Тёмы – ну, фигня и выходит.

Артём

Дом Джамили выглядел скромно, разве что бросались в глаза прожекторы на вышках и гигантский вольер, где бродили аргентинский доги, «белые ангелы смерти». Хлев, курятник, гаражи и сад расползались по холму, образуя небольшое поместье, подъезд к которому был плотно забит машинами посетителей. Народ здесь собрался разношёрстный: суровые мужчины в джипе, несколько деревенских семейств на раздолбанных колымагах, дама в этнических тряпках (эту не пустили), безнадёжная в смысле замужества велосипедистка, старик на видавшем виды мопеде. Проторчать на солнцепёке пришлось часа четыре, и все четыре часа из самой страшной колымаги не зытыкаясь орал младенец.

Мужик серьёзного телосложения и золотыми зубами при виде Моры дёрнул щекой, но допустил пред очи. Во дворе свисали вперемешку виноград и киви, стоял запах перезревших фруктов, и ещё один не мелкий мужик вылавливал листья из бассейна нежнейше-купоросного оттенка. У бассейна возились два черномазых упитанных мальчика и огненно-рыжая веснушчатая девочка.

Изнутри хоромы соответствовали Тёминым почерпнутым из кино представлениям о борделях: шторы, полумрак, много бордового, золотого, ковров, и вазы по углам. С искусственными цветами. От этого в интерьер вторгались кладбищенские интонации — искусственные цветы Тёма прочно ассоциировал с похоронами. Также как кисти, бахрому и мраморные статуи девушек со склонёнными головами.

Джамиля в собственном доме смахивала на уборщицу: линялые штаны, удивительно тонкая при таких ляжках и грудях талия, вязаная безрукавка, стоптанные тапочки поверх зелёных мужских носок. Ядовито-рыжие волосы стояли дыбом вокруг широкого белого лица с острыми скулами. Брови были также выкрашены в рыжий, на подбородке и под носом вились длинные седые волоски. Чуть раскосые глаза с припухшими мешочками, без малейшего признака пронзительности, разве что конъюнктивита или другой слезоточивой заразы. Мору (Тёма очень надеялся, что в смысле тела) Джамиля оглядела с обычным настороженно-неодобрительным выражением бабки с лавочки. Кроме дивана гаремного образца, на котором сидела Джамиля, сидений в комнате не было, и, чтобы поймать взгляд хозяйки, приходилось стоять как бы в полупоклоне. В целом Джамиля показалась Тёме на редкость стрёмной бабкой.

Конец ознакомительного фрагмента.