Утро не судное

Юрген Байконур, 2014

Приверженность ментальным стереотипам, равно как корыстные хитрость и неискренность, приводят к удивительным зигзагам судьбы, абсурдной, гротескной коммуникации. Никакими ухищрениями и мимикрией невозможно скрыть истинный внутренний мир человека, и внешним наблюдателем оценивается именно он. Только в достойных намерениях кроется возможность успешного взаимодействия с чуждым нам миром. Герои книги оказываются в весьма сложных, порой гротескных обстоятельствах, каждый из них вольно или невольно получает свое.

Глава 10

Ночью бойня разыгралась на складе нешуточная. Это было ясно сразу. Когда в помещении два раза ухнул гранатомёт, и на асфальт посыпались оконные рамы, милиционеры из оцепления поняли, что дело — нешуточное вдвойне. Вмешиваться в разборку было нежелательно — потери большие, а толку никакого.

Стреляный боец из банды Переплёта взрывом гранаты шокирован не был. Но по ушам резануло серьёзно, отдало в затылок, придавило глаза — лёгкая контузия. Он быстро оправился и прикинул, что в пистолетной обойме осталось четыре патрона. Осторожно прошёл вдоль стены, пригибаясь на директрисе стрельбы возможных снайперов. Вот он, покойник.

Осторожно, не убирая палец со спускового крючка, подошёл к лежащему на спине человеку. Опустился на корточки, внимательно осмотрел. Переплёт. Точно Переплёт. Боец попробовал сонную артерию. Теперь ясно — пахана нет. Вернее, он есть, но это уже не пахан — кусок мяса. А это значит, что впереди разборки, передел и прочие прелести. Работы будет много. Боец уловил движение и в одно мгновенье понял, что оглушённый взрывом он потерял бдительность: невдалеке стоял человек. На него падал лунный свет — сверху из окна. Стоял спиной и не двигался.

Свой — не свой? Может, кажется? Вокруг стрельба, на улице менты, а этот замер, как изваяние. Изваяние шевельнулось, медленно повернулось и сделало шаг в его сторону. Лунный свет из окна чётко обрисовал и лицо, и фигуру. Боец узнал незнакомца. Посмотрел на покойника, затем — на странно ведущего себя мужчину. Боец не впал в ступор, но чётко осознал, что, если останется жив, да ещё выберется из этой западни, то работы будет точно очень много. Человек понимал, что боец его хорошо видит, понимал он и то, что в любой момент этот ловкий сидящий на корточках парень может выстрелить. Поведение его было неадекватным ситуации. Он улыбнулся и медленно поднёс палец к губам — тихо, не дёргайся.

Боец его понял, к своему удивлению успокоился и всё же украдкой и с опаской глянул на покойника у своих ног. Для полной ясности надо бы сделать контрольный выстрел, так он почему-то решил. Человек словно прочитал его мысли и согласно и выразительно кивнул. Боец незамедлительно сделал труп вдвойне мёртвым.

Стоявшая в оцеплении милиция отметила, что дело идёт к концу — изредка звучали лишь отдельные пистолетные щелчки. Подполковник, обращаясь к молодому оперу Сергею Панину, поинтересовался:

— И где этот Му-Му набрал бойцов? Ведь не было движения, не было!

На что Сергей ответил:

— Он мог их вообще не набирать.

— Откуда же тогда это… этот ночной праздник?

— Он мог действовать один, — упрямо и зло ответил Сергей.

— Ты опять за своё? — подполковник слегка вспылил. — Ну, двойник — чёрт с ним! Но он что — спец? Это какой надо иметь уровень?

— Будучи двойником, можно так все замутить, что и уровень не понадобится, — возразил Сергей.

И, видимо, в его словах был резон. Подполковник согласился:

— Возможно.

— Столкнул лбами. Темно, да и нервы не железные, — продолжил Сергей. — Оба они нам нужны, оба. И они там — увидите.

Подполковник бросил на Сергея взгляд строгий, но уважительный — сам в молодости был строптив. Глянул на часы. Стрельба утихла три минуты назад. Можно было пускать спецназ. И там — хрен с ними со всеми — бандитами, двойниками и строптивыми операми. Лишь бы без потерь.

Таким было предисловие к встрече, состоявшейся днем позднее.

Игорь Устинов не стал усложнять и без того непростое дело — назначил встречу Сергею Панину в парке, на скамеечке. В основном он был знаком с информацией по интересующему его делу, но во всех отчётах явно просматривалось желание свести громкий инцидент к очередной ординарной бандитской разборке и не давать ходу каким-либо сомнительным и тем более мистическим толкованиям. Такая позиция не удивляла, она была естественной, и посему Игорь вовсе не собирался устраивать дополнительные потрясения там, где и обычных потрясений хватало.

— То есть — необычный двойник? — продолжил разговор Игорь, выслушав предположения молодого опера.

— Очень даже необычный, — Сергей нервничал, в его тоне присутствовал лёгкий вызов. — Я это утверждаю. И дело здесь не только лишь во внешнем сходстве. Поймите… Ну, похож. Ну, грим… О гриме, кстати, в акте экспертизы — ни слова… Есть объективный набор: шутки, присказки, ключевые слова и обороты, интимное поведение, так сказать, жесты… Это уже не внешняя схожесть. Он такого накуролесил. Всю братву развёл, всё окружение Переплёта. Я всё сопоставил. Это — не просто двойник приодетый, да подмазанный. Это — одно и то же лицо.

Игорь был согласен с Сергеем. Он как никто другой осознавал объективность выводов молодого небесталанного парня. Но не мог же он принять его в свои добрые объятья и успокоить примерно следующим образом. Да, так оно и есть, у некоторых людей в последнее время появились дубликаты. Это антинаучно, это алогично, но это так. И об этом надо сейчас же рассказать твоему любимому подполковнику, чтобы тот рассказал генералу, а затем довести эту информацию до всего личного состава в общем и до каждого гражданина в частности.

Ещё можно было добавить, что недавно одна немолодая дама грохнулась в обморок, встретив на улице своего покойного мужа. Однако гражданин этот оказался родным братом мужа — их разлучили давно и трагично. Однако это земное объяснение вовсе не исключало другие случаи, имеющие формат настолько сложный и разнообразный, что, если даже набраться смелости и начать разговор на эту тему с неподготовленным человеком, всё равно этот разговор окажется неоконченным, так как желанный конец всей этой чертовщины, похоже, находился за пределами понимания и восприятия. Поэтому Игорь предпочёл промолчать и оставить своего интересного собеседника в неведении.

Получалось, что автор этой трагикомедии — Му-му. Когда его подобрали, он только мычал и ни одного слова, тем боле фразы не мог произнести. Затем психбольница, затем бегство, затем ошивался в Молокамске, просил милостыню, бормоча что-то невнятное, затем быстро поумнел и пропал…

— Понимаю — бред, — продолжил Сергей. — Мне тоже непросто было согласиться… с самим собой. Но — один… настоящий Переплёт, а второй его полный двойник. Невозможно добиться такого сходства ни легендированием, ни актёрством. Невозможно! Впрочем, вы и сами можете убедиться. Хоть сейчас. Если разрешат.

— Мне — разрешат, — сказан Игорь. — Ты холодильные камеры сам осматривал?

— Да. В одной — Переплёт. А в другой — тот, второй.

— И как ты их различаешь?

— По ранениям.

— То есть?

— Тот, второй, пытался уйти с бойцом Переплёта. Как уж они спелись, не знаю. Боец рванул в подвал, а тот, второй, замешкался, остановился и затем — тоже нелепость какая-то — вышел навстречу нашим. Словно отход прикрыл. Ну, и дырканули его основательно.

— Так он ещё и герой? — спросил Игорь.

Сергей затравленно глянул на Игоря, Он уже устал от обвинений, намёков, приколов, иронии и прочих проявлений отношения к своей персоне со стороны коллег по работе и начальства.

— Не знаю, если и герой, то не нашего романа.