Пуля до 13

Юрий Александрович Богданов

Продолжение приключений мага времени Юрика на Вельхиоре. Новые тайны, интриги. Спасение мира. Встречи с новыми друзьями и старыми врагами.

Глава 4

В мир прогресса и науки

Вновь забросила судьба.

Снова с нами дым заводов,

Рой машин и кутерьма.

Самолеты, вертолеты

И на море корабли,

Телевизор, магнитола

И в придачу DVD.

Там, где деньги правят миром,

Заправляя всем и вся,

Где наркотики, насилье,

Мир соблазнов и греха.

Где чертям одно раздолье,

И их власть, как не крути.

Мы попали в мир порока,

Где коль можешь, так беги.

Судя по всему, мы все-таки попали туда, куда нужно. Поэтому я без труда смог узнать свою комнату, откуда меня в свое время забрали Ильхем и Вик. Кажется, уже столетие назад, а на самом деле, чуть более двух лет. Но вот интересно, в какое время мы попали? Пожалуй, этот вопрос интересовал не только меня, но и моих попутчиков.

— И где мы будем искать Илью? — спросила Иринка, оглядевшись.

— И попадем ли мы обратно? — добавил Карлос. — Насколько я помню, зеркала были разбиты.

— Да. — подключился я, вспомнив наши последние мгновения на Вельхиоре. — Архимаг, у меня сложилось впечатление, что люди Корвина обо всем знали и старались всеми правдами и неправдами нам помешать. Может их навели, а может они случайно о нас узнали, я не знаю. Но, видит Бог, я не верю в случайности.

— А может ты покажешь нам свое измерение? — спросил меня, переменив тему, ворон. — Пошатаемся по клубам, дискотекам?

— Сначала найдем Илью, — сказал я, глядя на архимага уже доставшего хронометр, который, казалось, аж горел в его руках.

— Мальчик рядом, — подтвердил мои догадки Ильхем. — И судя по всему не так уж и далеко.

— Тогда вперед на поиски Ильи, — прокаркал ворон, вытягивая в сторону двери крыло.

— Заодно по пути и перекусим, — сказал я, переводя взгляд с Иринки на архимага и ворона. — Вы, конечно, извините, я не знаю как вы, но кушать очень хочется. А на голодный желудок я и думаю хуже, да и раздражительный очень. К тому же, вы что? Собираетесь идти в туниках? В лучшем случае вас примут за каких-нибудь и то, довольно странных иностранцев.

— А в худшем? — спросил архимаг.

— Вы уж, конечно, извините. Но могут принять и за идиотов. Таковы уже здесь нравы. Хотя в принципе, если не обращать ни на кого внимания, то вполне могут решить, что вы в вещах каких-нибудь кутюрье, и глядишь, станете законодателями моды. Но мне, кажется, привлекать внимание, это последнее, что нам нужно. Наоборот, мы должны слиться с толпой.

— И что же ты предлагаешь? — спросил архимаг. — А то ты нас уже порядком запутал.

— Ну, на Вас я что-нибудь подберу, — сказал я архимагу. — Карлос и так хорош. А вот что делать с Иринкой? А впрочем, вы пока раздевайтесь. И не успел я договорить, как Ильхем и Иринка оказались в чем мама родила. Судорожно сглотнув слюну (все-таки трудно привыкнуть к нравам и нормам приличия вельхиоровцев), я, открывая и закрывая челюсть, как сказали в одной известной комедии «словно рыба об лед», принялся орудовать в своем шкафу, доставая оттуда вещи. Вскоре архимага уже нельзя было отличить от любого другого жителя нашего города. Правда, разве, что слегка чудаковатого в его-то годы, а с другой стороны, хоть архимаг и прожил сотни лет, выглядел он чуть больше пятидесяти. Ильхем был разодет в джинсы снизу и черную футболку с надписью «RAMMSTEIN» сверху. Иринка была примерно в такой же футболке только с надписью «АРИЯ» и в моих летних шортах, благо в данное время года на улице было лето. Только не знаю день и число нашего прибытия, я не уточнял, но приблизительно, судя по зелени за окном, где-то конец июня, начал июля. Себе я также подобрал футболку из этого же репертуара, с фотографией и надписью «КИПЕЛОВ». Все же в своей стране надо любить свою музыку. Я взял с собой немного денег, оставленных мной ранее. Также не забыл прихватить с собой и кредитную карточку. И вот мы такой командой поклонников рока вышли из дома, причем я, как старый морской волк, с вороном на плече. А куда девать этого Карлоса? Хронометр, по-прежнему, ярко светившийся, я аккуратно положил в пакет и взял с собой.

— Ну, и где мы будем искать? — спросил я не столько архимага, сколько самого себя, едва мы вышли из подъезда.

— Иринка, — обратился я к девушке. — Держи меня под руку и делай вид, что тебе все это знакомо с детства. Главное, ничего не бойся и не отходи от меня далеко. Ты точно в порядке? — спросил я девушку, глядящую на проезжающие мимо машины широко открытыми глазами.

— Магия, — сказала Иринка через минуту. — Самодвижующиеся повозки.

— Не повозки, а машины. И не магия, а технический прогресс, — поправил я девушку. — Кстати, насчет магии, — задумчиво произнес я, пытаясь привычно отыскать силовую линию.

— Можешь не пытаться, — обратился ко мне архимаг, — по крайней мере поблизости их нет. Странно конечно, когда я раньше здесь был, линии были. Конечно слабые, не такие как на Вельхиоре, но были. А теперь я их попросту не нахожу. Одно из двух, или я дурак, или…

— Или это дело рук Дага, — закончил я.

— Какого Дага?

— Черта. Хозяина Корвина.

— К сожалению, Измир пропал, а я так и не удосужился у него спросить, как он тогда отрыл линии. Однако, я все же узнал у него пару боевых заклинаний, к сожаленью, а может в данный момент к счастью, черпающих силу из собственного резерва организма. Одно «но», это слишком опасно и при неправильных действиях может настолько истощить организм, что даже убить его. Интересно, — сказал архимаг через мгновение, держа в руках хронометр и поворачиваясь с ним в разные стороны. У меня такое ощущение, что мальчик повсюду, либо он настолько близко, что хронометр сошел с ума.

— Но я его не вижу, — говорила Иринка, вертясь из стороны в сторону. — Где же мой мальчик?

— Где-то здесь, — ответил архимаг. — И я думаю, что мы его найдем в течение ближайших дней. И, Юр, — обратился ко мне Ильхем, — ты что-то хотел сказать?

— Хотел, — ответил я. — Сначала поедим, а потом отправимся в рощу, которую я видел в своем сне и которая, кстати, расположена неподалеку. Возражения есть? Нет? Я так и знал.

— А в принципе неплохо, — сказал архимаг после того, как мы вышли из шашлычной, расположенной немного в стороне, но этот крюк того стоил.

— А мы еще сюда сходим? — спросила Иринка.

— Сходим, отметим освобождение Ильи, — сказал я, глядя на Карлоса, деловито, лапой, выковыривающего из клюва кусочки мяса. В рощу мы добрались примерно через полчаса. Конечно, можно было бы отправиться и на каком-нибудь виде транспорта, но так хотелось показать и походить по родному городу, что я не смог удержаться.

— А вот и она, роща Дубки, — начал я рассказ, как только мы подошли. Посаженные по приказу и при участии основателя города Петра I, в ней до сих пор сохранились один или два дуба, справивших трехсотлетний юбилей.

— Ура! Ручеек! — закричала Иринка, сбегая с пологого спуска и увлекая меня и архимага за собой, тем временем пытаясь освободиться от одежды. Поняв, что она хочет, я ускорил шаг и, схватив Иринку за руку, остановил ее на пол пути.

— Нет! Нет! И ище раз нет! — сказал я девушке и останавливая начавшего оголяться архимага. — Начнем с того, что вы не на Вельхиоре, а в измерении, где я родился. И я знаю все правила. Так вот, в ручьях не купаться, тем более голыми. Во-первых, ручей в центре города, недалеко от завода, поэтому вода в нем, мягко говоря, не совсем чистая. Во-вторых, если будете купаться голыми, то вас запросто могут арестовать за непристойное поведение. Голыми у нас купаются только в собственных квартирах, в собственных ваннах и по одному, чтобы никто не видел. На море же, которое здесь рядом, можно купаться исключительно прикрыв все свои интимные места. Поэтому если хотите, а сейчас действительно жарко, то мы идем покупать плавки архимагу и купальник Иринке.

— Варварское измерение, — буркнула немного обиженная Иринка.

— И варварские обычаи, — добавил архимаг.

— Ни магии, ни возможности нормально искупаться. Ничего, — продолжала возмущаться Иринка, когда мы поднимались обратно.

— Тем не менее вы здесь. Поэтому во избежание неприятностей придерживайтесь правил. Урок ясен? — спросил я, но видя насупленные лица всех, включая Карлоса, понял, что повоевать мне еще придется.

— Стоп, — попросил я, когда мы минут через пять уже достаточно углубились внутрь рощи. — Подождите, — попросил я, закрывая глаза и пытаясь выудить из памяти свой сон. Когда я их открыл, то сомнения исчезли окончательно. Мы стояли на той самой поляне, где во сне стоял я и проходил обряд. За некоторым исключением сейчас был день и на поляне не было алтаря.

— Мы пришли, — сказал я. — Вот то место, где я во сне видел Илью.

— Не такое уж и уединенное место, — сказал архимаг, оглядываясь. — Ты ничего не путаешь?

— Да, нет, — ответил я. — А что, если, — сказал я, осматривая полянку уже более внимательным особым магическим зрением. На первый взгляд все было по-обычному. Также росли дубы, зеленела трава, бежал ручей, вдалеке ходили люди, пели птицы, летали бабочки. И только один дубок привлек мое внимание. Смотря Обычным зрением, это был дуб как все дубы и ничем не привлекал своего внимания. Я специально проверил, смотря на него разным типом зрения. Туда же, как я заметил, смотрел и Ильхем.

— Ты видишь тоже, что и я? — спросил меня архимаг.

— Вполне возможно. Я, правда, не знаю, что видите Вы. Но моему взору открываются удивительные вещи.

— Ну, и что вы там увидели? — спросила, подходя к нам, Иринка.

— Да знаешь, что-то странное с этим дубом, — сказал я, глядя на Карлоса перелетавшего на дуб, привлекший наше с архимагом внимание, и деловито по нему лазя.

— И что с ним такого? — спросила Иринка, обращаясь то ко мне, то к Ильхему. — Вы же знаете, у меня нет вашего магического зрения. Единственное, что я могу из магии, так это остановить боль.

— Ты знаешь, — начал объяснять архимаг, — все дело в том, что этот дуб не такой как все. Он… — сказал Ильхем и осекся на полуслове, обернувшись к дереву и вытянув руку.

— Обычный?! — закончил я, глядя на дерево и на Карлоса, несомненно, что-то склевавшего с дуба и теперь глядащего, склонив голову себе на живот.

— Ой, — сказал ворон через некоторое время и при этом громко икнув, — мне кажется нехорошо.

— Ты что?! Ты что сделал?! — закричал на ворона, придя в себя архимаг, и почти вплотную подбежал к дереву и Карлосу.

— Ик… говорила мне мама… ик… не клевать… ик… незнакомых насекомых, — с трудом проговорил Карлос, как мне показалось, даже немного побледнев.

— Ты что сделал? — спросил чуть более спокойным голосом Ильхем, глядя на продолжающего икать ворона.

— Ой, мне нехорошо. Ик… А с виду был такой аппетитный жучок. Ик… Аж светился. ик… ик… ик…

— Так, погоди, — попросил я Карлоса, подключаясь к разговору. — ты нам объясни. Ты подлетел к дубу. Прыгал по нему, а потом ты увидел жучка?

— Ну, да. ик… Я же это пытаюсь… ик… объяснить, — сказал Карлос, открывая клюв и закатывая глаза. — Ик… Ой, ну почему на нем не было… ик… надписи «Не клевать».

— Ну, что вы на птичку насели. — пришла на помощь Карлосу Иринка. — Вы что не видите, ему же плохо.

— Ой, мне плохо. Ой, как мне плохо. Ик… — сказу застонал ворон и буквально упал подошедшей Иринке на руки, расставив крылья и чуть ли не скрестив лапки.

— Ты хотя бы объясни, как этот жук выглядел? — спросил я Карлоса, но ответа так и не добился, так как он возлежал на Иринкиных руках и только и делал, что утробно икал раз десять-пятнадцать в течение минуты, при этом умудряясь стонать и вздрагивать.

— Ну, что ж, планы временно меняются, — обратился я к друзьям, — придется идти в ветлечебницу. Слава Богу, она здесь недалеко. Дальнейшее обследование рощи нам, к сожалению, вынужденно пришлось прекратить.

— Ну и что вы тут с собой притащили? — спросил, глядя на нас, фельдшер, больше похожий на мясника или на телохранителя нового русского. Этакий шкафчик два на два, с полным отсутствием шеи, но, надеюсь, не мозгов.

— Не что, а кого, — ответил я.

— А это что — иностранцы? — спросил он, кивая на пытающихся ему что-то сказать архимага и Иринку.

— Да не то чтобы совсем, — ответил я, не совсем понимая к чему клонит фельдшер, и собирается ли он лечить Карлоса. — А что не так? Вообще то, не они больные, а ворон.

— Да в принципе ничего, — ответил врач, беря Карлоса и ложа его на стол.

— А поаккуратней нельзя? — спросила Иринка, глядя на фельдшера.

— Что она хочет? — обратился ко мне врач.

— Она просит, чтобы Вы с птичкой поаккуратней обращались. Она же русским языком сказала.

— Если бы русским, я бы понял, — ответил врач, но уже более аккуратно обращаясь с вороном.

— Вот так, правильно, аккуратно надо, — добавил архимаг.

— Он вас не понимает, — сказал я друзьям.

— То есть?

— Как? — спросили архимаг и Иринка по очереди.

— А вот так, — ответил я. — Я понимаю вас и его. Его — потому, что он говорит на моем родном языке, а вас — потому, что Вельхиоровский запоминается автоматически, едва вы только попадаете или рождаетесь на Вельхиоре. Поэтому с этим эскулапом буду общаться я.

— Так, что будем лечить, или пусть живет? — обратился ко мне фельдшер.

— Чего? — переспросил я, не поняв.

— Шутка. Но у тебя есть два выбора: дешевый и дорогой. Какой устраивает?

— А можно поподробнее? — спросил я врача.

— Охотно. Дешевый: усыпить этого попугая нахрен и дело с концом.

— Ворона, — поправил я.

— Не важно. И второй — дорогой: он явно что-то съел. Но это вам будет стоить триста долларов.

— Ск.. олько? — спросил я, чуть заикаясь.

— Так, что выбираем дешевый? Всего-то десять долларов и все счастливы. Кроме, разумеется, канарейки.

— Ворона, — опять поправил я.

— Не важно.

— А каковы шансы, что он выживет?

— Если деньги сейчас, то сто процентов, или девяносто как минимум. А если нет, то на нет и суда нет. Так, что с зябликом делаем?

— С вороном, — устало сказал я. — Сейчас с карты сниму, будем Вам триста долларов.

Когда через двадцать минут я вернулся в ветлечебницу, сняв практически все деньги с карты и оставив лишь копейки, Карлос уже лучше выглядел, поднимал голову и пытался разглагольствовать.

— Да чтобы я съел бы еще хоть одну нестерильную букашку с вашего варварского измерения…

— Вот Ваши деньги, — сказал я фельдшеру, протягивая ему триста долларов, но в рублевом эквиваленте. Все-таки мы находились в России, впрочем, по ценам в ветлечебнице это не особо было заметно. — Как я вижу, пациент идет на поправку.

— Чего не скажешь о вашем друге, — сказал фельдшер, пересчитывая деньги.

— Мало того, что иностранец, так еще и чокнутый. Вы знаете, что он нанес мне моральный вред?

— Хватит с Вас и этого, — сказал я, забирая с собой Карлоса.

— Нет, надо было просить больше, — продолжал возмущаться фельдшер. — Я много видел, но, чтобы копаться во рвотных массах павлина?! — говорил он, продолжая ругаться уже даже после того, как мы вышли и я закрыл дверь.

— Ну, и что ты там нашел? — спросил я архимага, когда мы вышли из ветлечебницы и я повел своих друзей в сторону моря.

— Да ты знаешь этот тип, — кивнул архимаг на Карлоса, возлежавшего на руках Иринки и жаловавшегося ей на все свои горести и несчастья. — Так вот, он умудрился склевать жука. К сожалению, я не знаю его научного названия, но не в этом дело. Этот жук попал под воздействие враждебной нам магии черта, неподдающейся никакому объяснению. А теперь представь, если черт, владеющий такой магией, воспитывает твоего сына, который, судя по рассказам Иринки, унаследовал твои гены.

— Мама, роди меня обратно, — сказал я. — А если серьезно, мы даже не знаем, где его искать.

— Где, где? — раздался над нашими головами знакомый голос.

— Карлос, не нарывайся на рифму, — ответил я. — Карлос? — удивленно переспросил я, подняв глаза. Что, что, а это чертов фельдшер хоть и вытряс с нас, точнее с меня, все деньги, но по крайней мере свое дело знал. Карлос не только поправился, как я смог заметить, но уже даже летал. И вот, глядя на ворона, выписывающего над нами круги, я и не уследил за происшедшим после этого, но обо всем по порядку.

— Вода! — закричал Карлос надо мной, на которого я все еще продолжал смотреть. — Вода по курсу! — И когда я посмотрел вперед, я не смог поверить своим глазам. По направлению к морю, раздевшись догола и сверкая голыми задницами, бежали архимаг и Иринка, невзирая на очумелые лица загорающих и пробегая мимо пункта охраны общественного порядка. Ровно пять минут спустя, пока я собрал разбросанные друзьями вещи и спустился вниз, архимаг и Иринка уже стояли в окружении блюстителей правопорядка, пытающихся их хоть чем-то прикрыть.

— Это Ваши друзья, они с Вами? — спросили меня два представителя нашей доблестной милиции.

— Да, — ответил я. — А с кем имею дело.

— Лейтенант Чепорухо и лейтенант Мерзоев. — представил себя и товарища тот, что пониже и потолще. — А шо, непонятно балакаю? — спросил он на смеси украинской мови и великого и могучего. — Али плохо слышите? Эта парочка нудистов-эксбиционистов с Вами? Это их вещи у Вас в руках?

— Я? Ах, да их, — наконец вышел из стопора я. — Вы не так поняли, — начал я оправдывать своих друзей. — Дело в том, что они иностранцы, и у них на родине это в порядке вещей. Так принято. Вы лучше отпустите их, пожалуйста, во избежание международного скандала. А то мало ли что, еще обвинят в разжигании международной розни, или в притеснении прав и свобод иностранных граждан.

— А докумэнты у этих граждан имеются? — спросил с легким кавказским акцентом милиционер, который повыше.

— Документы? — переспросил я, только сейчас подумав о том, что никаких документов ни у Иринки, ни у архимага никогда не было и, что получается, что на территории нашей страны они находятся незаконно. — Есть документы, — соврал я, — но они находятся дома и если Вы нас отпустите, то мы их Вам скоро принесем.

— Юр, что они от нас хотят? — спросила меня, вслушиваясь в наш разговор Иринка, но так ничего и не поняв.

— Во-первых, чтобы вы оделись, — ответил я, отдавая ей с архимагом их вещи. — А, во-вторых, они хотят вас арестовать и перепроводить в кутузку.

— Куда? — спросил архимаг. — И я осмелюсь спросить, на основании чего?

— В КПЗ, — ответил я, — камеру предварительного заключения, для выяснения ваших личностей и за ваше аморальное, с их точки зрения, поведение.

— Да они хоть знают кто я? — спросил меня, одеваясь, Ильхем.

— Невежды. — обратился к милиционерам архимаг.

— Слава Богу, что они не знают Вельхиоровского, — подумал я.

— С Вами говорит и требует немедленного освобожения и Ваших извинений герцог Волокамский архимаг Вельхиора Ильхем.

— Ого, а Ильхем то, оказывается, герцог, — подумал я, а вслух спросил: Герцог Волокамский?

— Я вам потом расскажу, — ответил Ильхем мне и удивленно посмотревшей на него Иринке. — Я требую освобождения и извинений, невежды, — вновь обратился к представителям власти архимаг.

— Шо он балакает, то бишь говорит? — спросил лейтенант Чепорухо.

— Извиняется, — вновь соврал я. Похоже врать властителям становилось моей дурной привычкой. Но с другой стороны, меня же никто не просил говорить правду и одну только правду. Следовательно, я был чист перед законом и мог себе позволить слегка преувеличить и приукрасить, — и просит вас просить и отпустить их.

— Что-то нэпохоже, — ответил лейтенант Мерзоев, — больно тон сэрдитый.

— Не сердитый, уставший, — продолжал врать я, все еще надеясь на чудо, но уже мало в него веря. — Человек только приехал, устал с дороги, решил искупаться. Он же не знал, что у нас голыми нельзя купаться. Плакаты же запрещающие не висят. А по закону, что не запрещено, то разрешено.

— Так нас отпускают? — спросил меня Ильхем. Он хоть и стоял с Иришкой одетым, но по-прежнему был хмурым и недовольным.

— Да, — продолжал настаивать Чепорухо, — но нанесен непоправимый моральный вред не только загорающим на пляже, а еще и непосредственно мне с лейтенантом Мерзоевым. Вид красивой обнаженной девушки это еще куда ни шло, это мы понять можем и даже закрыли бы на это глаза, но вид разгуливающего вот этого грозного на вид, престарелого старца? Вы уж, конечно, извините, но это слишком огромный для нас с лейтенантом моральный вред. Даже думаю, нам придется лечиться, а лечение сами понимаете, сейчас дорогое.

— Сколько вы хотите? — начал я догадываться, куда же он клонит.

— Я лично ничего не хочу, а вот на поправку нашего с лейтенантом здоровья, думаю, понадобится, разумеется, с учетом инфляции и опять же дороговизны лекарств.

— Короче.

— У каво короче, дома сидит, — внес свою лепту Мерзоев. — Думаю, по одной бумажке в сто зеленых каждому будет достаточно, чтобы мы забили об этом маленьком инциденте.

— Сколько? — спросил я, поперхнувшись. — Сами же сказали инцидент маленький, чего же тогда цены такие.

Конец ознакомительного фрагмента.