Воспоминания и дневники. Дополнения к семейной хронике

Юрий Канунников, 2016

Юрий Федорович Канунников – из тех «миллионов орлят», которыми совершенно обоснованно «гордилась страна» (другой вопрос – как она с ними потом обошлась, но это оставим за кадром). Потомственный военный, рыцарь без страха и упрека, сын врага народа, отличник, значкист, курсант, блестящий морской офицер, знающий преподаватель. Наверное, единственный мальчик, который за один год умудрился побывать и в Темлаге, где содержался его репрессированный «за происхождение» отец, и в Артеке в качестве лучшего пионера области. Эти и другие, не менее удивительные факты он излагает в своих воспоминаниях подробно, суховато, без драматизации и излишней литературности. Морские дневники – другие: живые, непосредственные, они раскрывают совершенно новый для нас, сухопутных крыс, пласт жизни. Последняя часть книги написана дочерью автора, Мариной Юрьевной Канунниковой, и это уже настоящая проза, яркая и лаконичная, светящаяся непридуманной жизнью. Все это, в общем, не предназначалось для печати, но было извлечено из севастопольского шкафа и к ней, этой печати, по возможности подготовлено, так как представляет несомненный общий интерес. Книга иллюстрирована фотографиями из семейного архива и рисунками автора.

© «Пробел-2000», 2016

© Герасимова А. Г., 2016

© Канунникова М. Ю., 2016

От редактора

Юрий Федорович Канунников родился 19 февраля 1924 года (на самом деле 21 декабря 1923, но мать записала датой рождения дату крещения) в Бузулуке, умер 1 февраля 1992 в Севастополе. Капитан I ранга, доцент Высшего военно-морского училища им. П. С. Нахимова. Знакома я с ним не была — только через несколько лет впервые переступила порог севастопольской квартиры, знаменитой «трешки на Летчиках», полной воспоминаний о нем, материальных и не очень, от самодельных встроенных шкафов без единого гвоздя до домашних присловий и поговорок, о нем и, конечно, о его жене Ольге Константиновне, с которой мы, говорят, похожи характером и повадками. Не прошло и дня, чтобы о них в этой квартире не вспоминали, и довольно скоро я прониклась к ним симпатией, настолько, насколько возможно, когда речь идет о незнакомых, никогда не виденных людях, и сейчас мне уже кажется, что я их знала.

Судьба этого человека совершенно удивительна: не знаю, был ли в стране другой пионер, который бы сначала попал в мордовские лагеря (с мамой, которая, как декабристка, поехала туда за мужем, осужденным по ст. 58.10), а потом в Артек, как отличник. Повествует он об этом ровным информативным тоном, стараясь ничего не забыть (а память у него прекрасная), по-преподавательски подробно задерживаясь на описаниях деталей эпохи, ушедших и, по его мнению, заслуживающих фиксации, вроде устройства керосино-калильной лампы или правил игры в «чижа». Вообще текст поучительный, и за неразбавленной его фактографией встает фигура весьма достойная, из тех настоящих людей, на которых держалась жизнь, где бы то ни было, во все времена. Именно из них принято было делать гвозди и винтики, что на самом деле является узаконенным государственным преступлением.

Воспоминания Юрия Федоровича, написанные в 1990 году после длительной предварительной подготовки (в которую, в частности, входили поездки и опросы, а также переписка со старшими родственниками и знакомыми) и позже перепечатанные его дочерью Мариной Юрьевной, появились у меня уже давно, мы все собирались их обнародовать, но как-то было не с руки, и, как выяснилось, к лучшему. Недавно оказалось, что есть еще дневники — путевые заметки преподавателя курсантской морской практики, без них книгу делать было бы неправильно. Я вообще считаю, что разбирать и по возможности публиковать семейные архивы (за исключением какой-то совсем уже личной информации) так же важно и естественно, как мыть руки перед едой или уступать место в троллейбусе. Но что касается этих дневников, то они интересны не только самим фактом своего существования, а и с точки зрения исполнения, даже человеку совершенно далекому от военно-морской тематики. В отличие от суховатых воспоминаний, они написаны (без всяких писательских амбиций, для себя и семьи) замечательным русским языком, точным, ярким, лаконичным, читать их одно удовольствие, и это на редкость адекватное описание нового для меня, очень специфического куска жизненного опыта.

Дополняют семейную хронику воспоминания Марины Юрьевны Канунниковой, которая, также не претендуя на роль «писателя», в лучшем виде унаследовала литературные способности отца, и даже более того. Некоторые пояснения в этот вполне художественный текст добавлены по моей просьбе в процессе подготовки книги. Настоящее время там — 2002 год, сведения о действующих лицах решили не обновлять.

Авторский текст дается без изменений, орфография и пунктуация приведены к современной норме, необходимые конъектуры взяты в угловые скобки. Сокращения в очевидных случаях не раскрываются или раскрываются без пояснений. Слова, выделенные в рукописи чертежным шрифтом, набраны курсивом. Также курсивом в скобках набраны примечания Марины Юрьевны (М. К.) и мои (Ред.).

Книга иллюстрирована рисунками автора и фотографиями из домашнего архива. Все публикуемые оригиналы, наряду со многими другими интересными материалами, хранятся в частном собрании М. Ю. Канунниковой в г. Севастополе.

За неоценимую техническую поддержку А. Волкову, Б. Шилову, И. Дементьеву, В. Некруту, В. Скосыреву, А. J. Манухину объявляется благодарность с занесением в личное дело.

Удивительным совпадением, в соответствии с основами материалистического мировоззрения, следует считать тот факт, что базовая подготовка данного текста была завершена в Севастополе в ноябре 2015 г. за пять дней до отключения света, а процесс сканирования последних фотографий ускорен мною по непонятным мне самой мотивам — за сутки.