Конюшенная площадь, дом 1

Юрий Михелевич Гедзберг, 2022

Эта книга о молодом человеке, который по решению суда отбывает условное наказание. Описываемые события происходят 40 лет назад в Ленинграде, на территории Главных императорских конюшен. Описывается трансформация бывшего "белого воротничка" в работягу, рассказывается о непростом врастании его в рабочий коллектив, о поиске им своего нового жизненного пути. Ценность книги в реальности, документальности описываемых событий и персонажей. Содержит нецензурную брань. Имена персонажей изменены.

5. Мишка

Все дети гениальны, посредственностями их делают родители. На какое-то время главной целью моей жизни стал сын.

***

Привожу Мишку в ясли позже обычного, раздеваю. Пахнет гречневой кашей.

Выходит"Тетя Маша".

— Маша, все, наверное, уже поели. Можно я Мише дам яблоко?

Маша цыкает языком:"Пф-с".

Потом она задумывается и выносит вердикт:

— Можна.

***

Первые шаги общения:

— Ты — Мишка!

— Ты — папа (Мишка тычет в меня пальчик).

— А ты — Мишка!

— Ты — папа (Мишка заливисто хохочет смехом китайской игрушки)

И так дальше, до бесконечности.

Наверное, как-то так Н.Н.Миклухо-Маклай начинал своё общение с папуасами.

***

Мишка на качелях:

— Папа, качай!

— Еще качать?

— Да, много-много.

***

По телевизору показывают клоуна, который пытается балансировать на катушках. Мишка боится, что тот упадёт, кричит:

— ПадУ! ПадУ!

***

Пока Мишка прикован взглядом к телевизору, на него без проблем можно надеть пижамку, после чего посадить на горшок. Наконец, на экране появляется заставка и финальная анимация передачи"Спокойной ночи, малыши!" — змейкой удаляющиеся вагончики игрушечного поезда.

До начала анимации Мишка каждый раз пытается угадать, кто на этот раз будет исполнять"Спят усталые игрушки, книжки спят…" — дядя или тётя. Он выдвигает смелую гипотезу:

— Дядя поёт…

После чего добавляет:"А тётя спит".

И очень радуется, если угадал. (Похоже, булева логика проявилась у него довольно рано)

***

Мишка:

— Зачем это? (шевелит пальцами, показывая, как колеблются листочки осины).

***

Я: Миша, это нельзя!

Мишка: Льзя!

(Домашнее прозвище Мишки — конфликтовщик)

***

Мишка ползает на четвереньках и возит по полу набор специй — на подставочке две коричневые обезьянки (в одной перец, в другой соль). Мишка играет с ними, как с машинкой, сопровождая игру автомобильными звуками:"Би-би! Би-би!". На мой вопрос о пассажирах его машинки, Мишка отвечает:"Бьяди"(я уже неплохо овладел его детским, поэтому легко перевёл"бьяди"как"обе"). Так что теперь Мишка стал возить свой обезьяний экипаж, сопровождая выезд развёрнутым определением:"Бьяди би-би! Бьяди би-би!..".

На работе я рассказал это Клёну — в"бьяди би-би"ему послышалось что-то знакомое. Высокой оценкой Мишкиного высказывания явилось то, что Клён включил"бьяди би-би"в лексикон своих присказок.

***

Я привёз Мишку погостить на даче у родственников. Пока от электрички нёс его на закорках, Мишка уже начал клевать носом, а когда мне показали, где его можно положить на кроватку, он тут же и уснул.

Уложив Мишку, я вышел из дома и встретил распахнутые от удивления глаза щупленькой Цили Лазаревны (у неё здесь на попечении находились внук и внучка):

— Что, спи-ит? Положили и будет спа-ать? Неужели? — с недоверием вопрошала Циля Лазаревна, добрейший человек. Пережив блокаду и многое чего ещё, она не растеряла в себе детской наивности, способности удивляться, казалось бы, обыденным вещам.

Циля Лазаревна изумлённо покачивает головой из стороны в сторону:"Ка-кой хор-оший мальчик!".

А привёз я сюда Мишку, потому что врачи рекомендовали солнцем лечить его страшный диатез. Страшный — это когда стриженная наголо голова ребёнка покрыта не проходящими струпьями запёкшейся крови. Это когда ты ночью подходишь к кроватке своего сына и с ужасом обнаруживаешь, что вся грудь у него окровавлена — так он себя расчесывает во сне. В крови и пижамка его, и постель.

Врачи рекомендовали солнце.