Мы – инопланетяне. Книга 5

Юрий Тарарев (2024)

Петр с командой продолжают активную работу по освоению и восстановлению технологического наследия Иджи. Но время не на их стороне. По сигналу маячка оставленного на Меркурии уже мчится боевой флот. Чтобы успеть подготовиться к вторжению, Петр решает консолидировать человечество. Правда — это совсем не просто, ведь лидеры государств не хотят терять свою власть. Смогут ли новоявленные Иджи объединить человечество и начать полноценную подготовку к битве за свое существование, покажет ближайшее будущее.

Глава 2

Вот такая ситуация сложилась на этот момент в Солнечной системе и на базах: дел много, людей мало. Команда каждый вечер собиралась вместе на ужин, тесным кругом, вчетвером. Эти встречи стали для них не просто обыденностью, а ритуалом — редким моментом, когда можно было сбросить напряжение, отвлечься от глобальных задач и поговорить откровенно. Вокруг царила уютная, почти домашняя атмосфера, и, хотя каждый из них нёс огромную ответственность, именно эти ужины напоминали им о том, что они друзья.

Сегодня Пётр казался более сосредоточенным, чем обычно. Его взгляд блуждал где-то вдали, в его глазах читалось беспокойство и напряжённые мысли. Когда все наконец расселись за столом, он, немного медля, поднял бокал. Взгляд серьёзен, даже тревожен, но он старался держаться.

— Давайте поднимем тост за начало освоения космоса людьми, — произнёс он, пытаясь вложить в свои слова оптимизм, хотя голос выдавал усталость. Его лицо, обычно выражающее уверенность, сейчас казалось каким-то утомлённым. Словно в этот момент он чувствовал всю тяжесть ответственности, которая легла на его плечи.

— Мы многое сделали, вдохнули жизнь в наследие Иджи, — продолжил он после короткой паузы. — Вот бы они увидели, что мы сделали… наверное, удивились бы…

Медми, сидящий напротив, взглянул на Петра с лёгкой, почти незаметной улыбкой. Его глаза излучали иронию, как всегда.

— Ты уверен? — спросил он, его голос, как всегда, наполнен мягким, но язвительным скепсисом, что было частью его стиля. Он не пытался сомневаться в Петре, скорее хотел заставить его задуматься.

Пётр, уловив этот подтекст, почувствовал лёгкий укол. Он пытался оставаться уверенным, но даже сам чувствовал, что его слова звучат не так убеждённо, как ему хотелось.

— Конечно… — произнёс он с некоторой задержкой, и вдруг эта уверенность начала таять. Он замер, как будто внезапно осознал, что не до конца верит своим словам.

Медми усмехнулся, но его усмешка была не язвительной, а дружеской, поддерживающей.

— Ну тогда самое время удивляться, — сказал Медми, медленно наклоняясь вперёд. — Давай, удивляй нас — Сомов-Литон, прямой наследник Иджи.

Эти слова, сказанные с доброй насмешкой, прозвучали не только как вызов, но и как знак доверия. Пётр на мгновение смутился, но затем кивнул, признавая правоту друга. В конце концов, они все были здесь, чтобы поддерживать друг друга, даже в моменты слабости.

— Признаю, ты прав, — сказал он, его голос стал более уверенным. — Мы, люди, порой кажемся просто исполнителями. Но настоящими героями остаются Иджи, которые живут в нашем сознании и вместе с нами поднимают оборону Солнечной системы.

Верочка не могла остаться в стороне. Её глаза горели, как всегда, когда она говорила о высоких идеях.

— Мы с Иджи — одно целое. Да, мы уже не просто Иджи и не просто люди. Мы нечто другое. В нас ещё и сила Ава…

Её голос был резким, но в то же время спокойным, будто она произносила какую-то древнюю мудрость. Она говорила так, что каждый её слушал, ощущая силу этих слов. Медми, улыбаясь, поднял бокал, словно пытаясь сгладить напряжённость момента:

— Верочка права. За это стоит поднять тост.

Но его взгляд вдруг стал серьёзным, он медленно опустил бокал на стол и посмотрел на Петра, его лицо омрачилось.

— Пётр, друзья, на Земле творится что-то неладное, — начал он, его голос стал низким и тревожным. — Мы давно знали, что нас засекли. Но есть кое-что ещё. По моему глубокому убеждению, по нашей базе здесь, на Тибете, планируют нанести превентивный ядерный удар. Руководители государств почти договорились, я отслеживаю ситуацию.

Эти слова словно ударили по всем присутствующим. Тишина, которая наступила, казалась невыносимой. Все замерли, осознавая всю серьёзность происходящего. Пётр отвёл взгляд, его лицо стало тяжёлым, как будто он физически почувствовал груз ответственности, свалившийся на него. Он выдохнул, словно стараясь освободиться от внутренней боли.

— Понятно, моя вина, мой сектор ответственности, — тихо проговорил он, не поднимая глаз. — Мой косяк… мне и отвечать…

Верочка резко ударила кулаком по столу, прервав его. Её голос наполнился не только раздражением, но и отчаянием, смешанным с решимостью:

— Хватит заниматься самобичеванием! — сказала она, её глаза сверкали, словно она пыталась пробудить его. — Мы свою часть работы сделали, а ты всё отлыниваешь. Ты думаешь, что у тебя больше времени, чем у нас? Время действовать, Пётр!

Её слова прозвучали как вызов, и в них чувствовалась глубокая забота. Она видела в Петре не только лидера, но и любимого человека, поэтому не могла позволить ему впадать в отчаяние.

Медми, глядя на реакцию Верочки, кивнул, его голос оставался спокойным, но в нём чувствовалась твёрдая решимость:

— Она права. Самобичевание ничего не изменит. Ты — наш лидер, Пётр. Пришла пора действовать.

Пётр поднял взгляд, его глаза были полны сомнений, но в них вспыхнула искра решимости. Он знал, на него надеются, нельзя подвести своих людей. Давление ответственности огромное, но поддержка друзей напоминала ему, что он не один.

— Я думал, что всё образуется…, что вмешиваться не придётся, — начал он, словно пытаясь оправдать своё бездействие перед самим собой. — Но нет… давление властей на наши структуры становится очевидным. Они понимают, что появилась сила, способная противостоять им. Но мы не должны становиться их врагами. Мы должны работать вместе. Но как? Я не могу найти алгоритм действий, который бы гарантировал успех…

Его голос оборвался, и он снова опустил глаза. В его взгляде мелькала боль, словно он потерял контроль над ситуацией.

Верочка встала из-за стола и подошла к Петру, мягко положив руку ему на плечо. Её голос стал тёплым, но в нём по-прежнему звучала твёрдость:

— Ты всегда находил решение, Пётр. Ты справлялся в самых сложных ситуациях. Этот момент — не исключение. Мы с тобой.

Её слова, сказанные тихо, пронзили его сердце, и он почувствовал, как в груди вновь разгорается огонь решимости.

Медми, смотря на Петра, добавил, почти шёпотом:

— Мы рядом, Пётр. Ты не один. Вместе мы справимся.

Пётр чувствовал, как его охватывает сомнение. Он знал, от его решения зависит многое, возможно, всё. Каждый шаг нужно просчитывать, всё просчитывать, эта мысль пронзала его сознание, заполняя каждую клеточку тела холодом. Он сидел в тишине, стараясь собраться с мыслями, но тревога внутри лишь усиливалась. Его взгляд невольно блуждал по лицам друзей, каждый из которых ждал ответа. Эти люди были рядом с ним уже долгое время, они доверяли ему и надеялись на него. Но сейчас, когда требовалось принять окончательное решение, Пётр вдруг почувствовал себя одиноким.

— Мы обсуждали на базе Марса этот аспект, — продолжил Медми, пристально глядя на Петра. В его глазах отражалась уверенность, но вместе с тем и скрытая тревога. — Ты предложил радикальный метод, я согласился тогда с тобой. Но оказывается, ты ещё не принял решения? Может быть, нам стоит проголосовать, какой вариант выбрать?

Медми пытался надавить на Петра, но его голос оставался спокойным, даже мягким. Это не был вызов, скорее, желание подтолкнуть Петра к действию, помочь ему найти в себе уверенность.

— А я согласна, — вмешалась Верочка, её голос звучал твёрдо, без колебаний. Её решительность разительно контрастировала с сомнениями, которые ощущал Пётр. — Хватит тянуть, пора действовать. Если сомневаешься, попробуй все варианты, а потом задействуй основной как крайний.

Её слова были логичными, но в них ощущалась нотка разочарования. Верочка всегда была той, кто действовал быстро и решительно, и сейчас ей казалось, что Пётр слишком затягивает с этим важным шагом. Она привыкла доверять его интуиции, но не могла оставаться в стороне, когда видела, как он теряется в своих мыслях.

— В принципе, время есть, — поддержал её Медми, не отводя глаз от Петра. — Когда начнёшь, Пётр?

Теперь на него смотрели оба, их взгляды словно пронизывали его, вскрывая сомнения и внутренние страхи. Он знал, что они ждут от него решительности, и это давление только усиливало его замешательство. Но в глубине души Пётр понимал, что именно он должен принять это решение. Никто другой не может сделать это за него.

Медленно, но уверенно, поднялся. Движения тяжёлые, словно каждое действие требовало невероятного усилия. Он окинул взглядом своих друзей — этих людей, с которыми прошёл через многое, тех, кому доверял больше, чем себе. Они смотрели на него с ожиданием, и доверием. Он почувствовал, как в глубине души просыпается решимость, словно огонёк, едва тлеющий в темноте.

— Тянуть не буду, — наконец произнёс Пётр, его голос звучал твёрдо, хотя в глубине всё ещё была скрыта тревога. — Сейчас и начну.

Слова прозвучали уверенно, но внутри он знал: каждый шаг, каждое решение будет вести их к новому этапу, который он так старательно откладывал. Теперь же осознавал, что дальше оттягивать не получится. Пришло время действовать, время брать на себя полную ответственность.

— Вот и замечательно, — сказал Медми с лёгкой улыбкой, и его лицо вдруг вновь обрело привычную лёгкость. Он обернулся к остальным, чтобы разрядить обстановку: — А мы с Амазонкой пока потанцуем. Она, кстати говоря, не участвовала в дискуссии, наблюдая со стороны и впитывая эмоциональный фон. Она училась быть человеком, девушкой.

А Медми тем временем сделал невероятное, то, чего от него никто не ожидал. Он пригласил Амазонку на танец, галантно протянув руку киборгу-андроиду. Амазонка, замерев на долю секунды, словно анализируя приглашение, приняла его, и они начали танцевать. Их движения были завораживающими — элегантная фигура Медми и безупречно синхронные движения Амазонки создавали странный, но удивительно гармоничный контраст. Каждый их шаг, каждое движение было идеально слажено, будто они репетировали этот танец десятки раз. В этом было что-то необычное, почти мистическое.

Пётр, наблюдая за ними, на мгновение забыл о своих мыслях. Взгляд невольно остановился на этой паре, но его мысли всё равно оставались далеки от романтики.

— Ты что-нибудь понимаешь? — неожиданно спросила Верочка, не отрывая взгляда от танцующей пары. Её голос был полон скрытого напряжения.

— Ты о чём? — Пётр пытался отвлечься от своих мыслей, но Верочка не позволила ему уйти от разговора.

— Понимаешь, что между ними происходит? — её голос прозвучал холодно, и Пётр почувствовал, как у него внутри что-то сжалось.

Он взглянул на Медми и Амазонку ещё раз, но не заметил ничего необычного.

— Да ничего, просто танцуют. Она киборг, он человек. Ничего быть не может… — Пётр попытался говорить уверенно, но в глубине души чувствовал, что Верочка может быть права.

Верочка прищурилась, её взгляд был пронизывающим, а голос — ещё холоднее:

— Дай бог, чтобы ты оказался прав. Иначе не сносить ему головы. Адлат её просто оторвёт… Она девушка ревнивая.

— Не мог предположить, что Арест такой ловелас…

— Не завидую я ему, если это серьёзно. Его ждёт разборка с Адлат.

Эти слова заставили Петра почувствовать, как по его спине пробежал холодок. Они прозвучали как предостережение, как угроза. Он пытался убедить себя, что Верочка преувеличивает, но в её тоне слышалась уверенность, которая настораживала.

— Да ладно тебе, — попытался отмахнуться Пётр, хотя внутри продолжало тлеть беспокойство. — Пойдём, займёмся делами. Попробую провести предварительные переговоры с руководителями ведущих стран.

Верочка кивнула, хотя её глаза всё ещё оставались прикованными к танцующей паре.

На самом деле она оказалась права — дыма без огня не бывает, она правильно определила поведенческую модель Ареста.

Амазонка с самого своего создания притягивала Ареста. Её идеальные пропорции, грациозные движения и удивительно острый ум всегда вызывали в нём восхищение. Её манера поведения, лишённая излишней эмоциональности, но при этом полная скрытой интеллигентности и логики, внушала ему уважение и трепет. Он восхищался ею на расстоянии, однако, когда Адлат уехала, перед ним открылась возможность углубить их общение, понять, что скрывается за этой совершенной внешностью искусственного интеллекта. Это внезапное ощущение свободы и потенциальной близости подтолкнуло его сделать шаг — и он пригласил Амазонку на танец.

Танец оказался не просто движением тел, но и своеобразным диалогом, в котором каждое движение открывало новые грани их взаимодействия. Медми внимательно следил за каждым её движением, поражаясь тому, как плавно и точно она повторяла его жесты. Амазонка была создана с таким уровнем грации, что её движения казались почти естественными, даже более чем человеческими. В какой-то момент Арест, не сдержавшись, восхищённо произнёс:

— Амазонка, я поражён! Где ты научилась так танцевать?

Она посмотрела на него своим спокойным, слегка задумчивым взглядом и ответила с лёгкой улыбкой:

— Ну что вы, Арест Юрьевич, мне далеко до вас. Но я стремлюсь к совершенству.

Они синхронно двигались по залу, и Медми, ловя взгляд Петра и Верочки, тихо добавил:

— Посмотри, как на нас смотрят Пётр и Верочка.

— Как? — отозвалась Амазонка с игривым любопытством.

— С любопытством и интересом, — задумчиво ответил он.

— Потому что я киборг? — предположила она, внимательно всматриваясь в его лицо.

Медми улыбнулся и посмотрел на неё по-другому, с новым осознанием:

— Возможно, потому что мы танцуем прекрасно… Или ещё потому, что ты выглядишь как красивая девушка. Твоя кожа тёплая, как у человека. Ты выглядишь совершенно как человек…

Амазонка чуть наклонила голову, её взгляд стал более глубоким, и она неожиданно ответила:

— Ты прав, ИК создал меня как совершенную девушку с полными биологическими признаками.

Эти её слова ошеломили Ареста. Он растерянно замолчал, не зная, как продолжить разговор. Он краем глаза заметил, как Пётр и Верочка, обменявшись взглядами, тихо вышли из комнаты, оставив его наедине с Амазонкой. Внутри него разгорелся конфликт: Адлат, его любовь, была далеко, но перед ним стояла Амазонка, и он уже не мог игнорировать свои чувства к ней.

— Тебя не зря назвали Амазонкой, ты очень красивая, — пробормотал он, пытаясь снова найти нить разговора.

Амазонка задумчиво кивнула:

— Очень занятно. А почему Адлат так назвали? — её вопрос был прямым, но вскрыл скрытые глубины его сердца.

Арест задумался. Имя Адлат всегда вызывало у него чувства уважения и трепета. Её мужественность и непоколебимая воля всегда оставались для него опорой и вдохновением.

— Имя Адлат означает справедливость, закон и порядок, — спокойно ответил он.

Амазонка посмотрела ему в глаза и, немного поколебавшись, задала ещё более сложный вопрос:

— Ты её любишь?

В этот момент у Ареста будто остановилось время. Его сердце забилось быстрее, но он собрался и тихо, но уверенно, произнёс:

— Конечно, я её люблю.

Однако этот ответ не удовлетворил Амазонку. Она продолжила с той же спокойной настойчивостью:

— А меня ты любишь?

Арест почувствовал, как его дыхание участилось. Этот вопрос поставил его в тупик. Он пытался найти правильные слова, чтобы выразить свою внутреннюю борьбу. В его душе бурлили смешанные чувства: с одной стороны — привязанность и уважение к Адлат, с другой — восхищение и необъяснимая тяга к Амазонке. Он решил уклониться от прямого ответа, но так, чтобы не обидеть её:

— Ты мне очень нравишься, — начал он, стараясь говорить как можно мягче, — но любовь — это такое сложное чувство, которое невозможно сразу определить. Есть страсть, а есть любовь, и одно без другого редко бывает. Хотя… я, наверное, не прав. Любовь может быть без страсти, она тогда называется платонической. Это когда исключается физический контакт.

Амазонка спокойно слушала его рассуждения, и, когда он закончил, ответила с математической точностью:

— Если следовать вашей теории, Арест Юрьевич, то мы находимся в платонических отношениях. Мы не вступаем в физическую связь.

Медми улыбнулся, но понял, что всё не так просто.

— Нет, Амазонка, всё гораздо сложнее. Есть служебные отношения, есть дружба, есть семья, а есть… любовь, — он замолчал, осознавая, что не знает, как точно выразить свои чувства.

Амазонка на мгновение задумалась, а затем произнесла тихо, но с твёрдостью:

— Допустим. Сейчас Адлат далеко, она не с нами. Ты сможешь полюбить меня?

Этот вопрос поразил Ареста до глубины души. Он не мог больше уклоняться, не мог бежать от реальности. Внезапно, будто прыгая в ледяную воду, он выдохнул:

— Я постараюсь.

Эти слова прозвучали не как обещание, а как искреннее признание в том, что он сам ещё не знал, куда его могут привести чувства к этой необычной, но удивительной женщине-киборгу.

***

Верочка шла, размышляя о Медми. Танец с Амазонкой её удивил, но она вернулась в реальность: сейчас нужно думать о переговорах.

— Почему не провести переговоры со всеми руководителями стран? — спросила она, приподняв бровь. В её голосе слышался вызов, как будто она хотела проверить его логику.

— Какой смысл вести переговоры с вождём племени, если он на планете ничего не решает? — Пётр говорил с уверенной интонацией, словно разъясняя очевидное. — Решают двадцать государств. А если конкретнее, то и того меньше — в пределах пяти-десяти стран, во главе которых стоят президенты… В общем, с ними и надо разговаривать.

Когда вошли в зал, рабочая атмосфера встретила их гулом голосов операторов и мерцающими экранами. На каждом мониторе отображались данные: графики, схемы, сигналы с кораблей и баз, разбросанных по всей Солнечной системе. Каждый оператор сосредоточен и полностью погружён в свою задачу. В центре управления всегда царил порядок, и даже в моменты самого высокого напряжения здесь сохранялась строгость и дисциплина.

При появлении Петра операторы немедленно поднялись, отдавая дань уважения своему главнокомандующему. Их взгляды полны уважения, но и ожидания — каждый знал, что Пётр всегда приносит с собой важные решения или новые задачи. Но сегодня, несмотря на привычную обстановку, что-то в нём было иным.

Старшая смены, Мария Семёнова Руднева, сделала шаг вперёд и чётко отрапортовала:

— Главнокомандующий, за время работы смены значимых происшествий не произошло. Ситуация стабильная.

Пётр кивнул, принимая доклад. Его чёрные латы, сверкавшие в свете мониторов, делали его внушительной фигурой среди остальных. Но, хоть его внешний вид оставался таким же властным и непоколебимым, внутри он был охвачен мыслями, которые не давали ему покоя. Его сознание блуждало в поисках того, что он не мог назвать словами. Словно где-то в глубинах его разума притаилась угроза, которую он не мог разглядеть, но уже ощущал.

— Хорошо, продолжайте работу, — отозвался Пётр, его голос был твёрдым, но в нём чувствовалась какая-то отстранённость.

Когда Руднева вернулась к своим обязанностям, Пётр на мгновение замер, его взгляд устремился на бесконечные строки данных на экранах, но он не видел их. Его мысли возвращались к танцу Медми и Амазонки. Это странное взаимодействие, это новое развитие событий заставило его задуматься: возможно, что-то изменилось. Что-то большее, чем просто командная работа. И это что-то не давало ему покоя.

Он отвёл взгляд от экранов и тихо позвал:

— Верочка…

В его голосе прозвучала едва уловимая грусть. Он знал, что его тревога не была напрасной. Каждый день приближал их к решающему моменту, к которому они готовились, но которого всё ещё боялись. В этом мире, в котором они жили, не было места для сомнений или полумер. Он чувствовал, что время, когда они смогут вздохнуть с облегчением, ещё не настало. Угроза, которую он не мог назвать, подбиралась ближе.

— В этом мире нет места для полумер, — сказал Пётр, его голос слегка дрогнул, но он продолжил, собрав всю свою силу воли. — Мы должны сделать всё возможное, чтобы защитить то, что нам дорого.

Верочка стояла рядом, наблюдая за его реакцией. Она знала Петра лучше всех — знала его стремления и постоянные сомнения. Её взгляд смягчился, в нём появилась нотка сочувствия, но это не убавило её решимости.

— Я с тобой, Пётр, — сказала она мягко, но уверенно. — И ты знаешь, что мы справимся.

Её голос обладал той самой силой, которой она всегда наполняла его в моменты сомнений. Пётр почувствовал эту волну поддержки. Верочка всегда была его опорой, той, кто помогал ему стоять прямо, даже когда весь мир вокруг казался готовым рухнуть. Она никогда не сомневалась в их миссии, и это помогало и ему держаться.

Он снова посмотрел на экраны, и на этот раз его взгляд стал более сосредоточенным. Всё вокруг должно быть под контролем, ведь у них не было права на ошибку.