Запретная страсть

Яна Ким (2025)

Способна ли страсть превратиться в нечто большее и изменить ход судьбы или же это всего лишь безрассудный порыв, обрекающий на печальный финал?

Глава 1

— «Кира, код 13. Возьми все необходимое, за тобой заедут через двадцать минут. И проследи, чтобы не было хвоста».

Оторвав свою голову от подушки, я принялась искать телефон, который так отчаянно вибрировал. Найдя его на самом краю, я смахнула пальцем вверх, чтобы его разблокировать, и увидела входящее сообщение от Стаса.

Стас — мой старший брат. Несмотря на то, что мы связаны родственными узами, отличий между нами много. У него густые темные волосы, которые он все время укладывал на бок, и глубоко карие глаза, которые могли проникнуть в самую душу человека. Я же обладала весьма светлыми волосами, а глаза имели редкий зеленый оттенок. Его рост был гораздо выше среднего, в то время как мой еле-еле достигал ста шестидесяти пяти сантиметров. Характерами мы тоже отличались. Дисциплинированный, целеустремленный, сдержанный, справедливый — все эти качества принадлежали брату. Он всегда был в центре внимания и неизменно становился душой компании. Учителя ставили его в пример, а сверстники мечтали с ним подружиться. И по традиции, у такого идеального брата должна быть не идеальная сестра. И это была я. Мое поведение было полной противоположностью. Учителя часто закатывали глаза, заметив, как я вхожу в класс. Они не раз прерывали урок, чтобы успокоиться после очередной моей выходки или острой реплики. Я, без сомнения, была более склонна к хулиганству, чем к академическим знаниям. Всегда стремилась к новизне и предпочитала приключения монотонной зубрежке. Брат был любимцем родителей, наследником семьи и тем, кто должен был продолжить дело отца. На него всегда возлагались большие надежды, отчего я даже завидовала ему. Он обладал спокойствием и умением контролировать обстоятельства, чего мне порой не хватало. Время шло, Стас готовился ко взрослой жизни и новым свершениям. В то время как я вскрывала все новые и новые грани непослушания.

Прочитав сообщение, я, стянув с себя одеяло и лихорадочно соскальзывая с кровати, направилась на кухню, где хранилась медицинская сумка. Открыв ее, я пересмотрела медикаменты. Всё было на месте, пришлось добавить лишь пару упаковок бинтов и обезболивающих. С тех пор, как я начала помогать своему брату в его не совсем законном бизнесе, такие сообщения стали приходить ко мне несколько раз в месяц. Только вот «код13» пришел впервые. Это наш с братом секретный сигнал, означающий, что ситуация вышла из-под контроля и есть угроза жизни. Я собралась достаточно быстро, поскольку к такой ситуации меня подготовили должным образом. Вновь вибрация телефона. Осторожно приоткрыв плотные занавески и выглянув наружу, я замечаю возле шлагбаума черный джип с тонированными стеклами. Быстро обувшись и забросив сумку через плечо, я выскочила из квартиры. У машины меня встречал Руслан — начальник службы безопасности моего брата и по совместительству мой телохранитель. Ему было около тридцати, но суровый взгляд однозначно прибавлял ему возраст. Физически он идеально соответствовал своей роли: высокий, с широкими плечами и мощным торсом, он воплощал мощь, способную справиться с любыми трудностями. Отличительной особенностью был шрам на правой щеке, который добавлял к его образу еще больше мужественности. Несмотря на строгий запрет по обмену личной информации друг с другом, я все же навела кое-какие справки о нем. Это оказалось проще простого. Он никогда не вступал в брак, и у него нет детей. Живет один. Компанию составляет лишь его пёс по кличке Локи, названный в честь персонажа из вселенной Марвел. Родители живут в другом городе, и когда Руслану удается взять выходной, он всегда навещает их.

— Как ты это делаешь? — в знак приветствия, я сжала кулак и выпроводила короткий бросок в его сторону.

— Опыт, не более. Контролировать мелочи ты все же научилась, молодец, — он кивает в знак признания улучшений, но глаза остаются сосредоточенными. — Но помни: детали — как нити паутины, один порыв ветра — и снова всё на виду. Его рука указывает в сторону окна, где занавески теперь лишь слегка колышутся под легким дуновением сквозняка.

— Ветер, как и жизнь, полон неожиданностей, — добавил он, переводя взгляд на меня. — Но именно в этом и кроется вся прелесть маршрута. Если бы всё было предсказуемо, мы бы давно потеряли интерес.

Я задумалась над его словами. Контролируя детали, сосредотачиваясь на каждой мелочи, можно действительно создать иллюзию порядка. Но в этом потоке изменений невозможно предусмотреть все. Я вздохнула, ощущая, как тянущееся напряжение сменяется легким облегчением перед осознанием простой истины.

— Но даже порванные нити можно связать, — моя реплика ползла, как легкий ветерок, затронув на мгновение его намерения. — Они могут образовать новые узоры, о которых ранее и не думали, не правда ли?

Он улыбнулся, мимолетное выражение тепла добавило света в его задумчивые глаза.

— Именно так. Изучай нити, соединяй, экспериментируй. Но знай: контроль состоит не в том, чтобы избегать ветра, а в умении работать с ним.

Руслан открыл передо мной дверь, и я села в машину. На пассажирском сидении находился Макс — второй телохранитель, которого нанял мой брат после попытки моего похищения в торговом центре с целью получения выкупа. Он был младше Руслана на семь лет. Но даже в таком возрасте успел стать профессионалом своего дела. Его скорость, ловкость и способность быстро решать проблемы делали его настоящим бойцом. И, конечно, мечтой любой девушки. Однако характер оставлял желать лучшего. Макс был чересчур импульсивным и часто поддавался эмоциям. Руслан объяснял это молодостью и горячностью. Ему нужно было время, чтобы научиться выдержке, собранности и контролю над собой. Поэтому Руслан взял его под свое покровительство. Теперь они повсюду сопровождают меня, как Чип и Дейл.

— Снова пытаешься пригласить девушку на свидание? — я посмотрела через его плечо и заметила открытый сайт знакомств.

— Вы ведь не хотите пойти со мной на свидание, Кира Андреевна, вот и довольствуюсь тем, что есть, — он показывает мне на экране телефона девушку с рыжими волосами.

— Макс, — проворчал Руслан, — ты на работе.

Макс подчинился и убрал телефон в карман брюк. Такая реакция была вызвана потерей нескольких ребят во время одной из поездок со Стасом. Они были слишком отвлечены и не следили за ситуацией на дороге. Их машину подорвали на одном из участков дорог, двое парней погибли сразу, еще двое скончались в больнице. Руслан получил серьезное ранение лица, а вследствие — шрам. Он винит себя в их гибели и с тех пор запрещает использовать телефоны во время поездок, если это не требуется для работы.

— Стас просил убедиться, что за нами не следят, — Руслан кивнул, и мы поехали.

В салоне машины повисло напряженное молчание. За окнами проносился городской пейзаж, но мое внимание было сосредоточено на этой неуловимой тени подозрения, которая не покидала меня с тех пор, как месяц назад начались эти нападения. Руслан с Максом пытались вести себя спокойно, но я чувствовала их осторожность. Руслан уверенно рулит вперед, минуя улицу за улицей. Иногда он бросает быстрые взгляды в зеркала, проверяя, чтобы никто не следовал за нами. Каждое его движение выдает годы опыта и многочисленных тренировок, благодаря которым я могу чувствовать себя в безопасности, несмотря на все вокруг. Дом, в который мы направлялись, располагался примерно в двадцати километрах от города. Его местоположение скрыто глубоко в лесу, что делало его недоступным для остальных людей. Подъезд был возможен только одной дорогой, которая была под круглосуточной охраной. Вся территория, и дом в том числе, были оснащены камерами видеонаблюдения и датчиками движения. Это позволяло хозяину дома всегда быть в курсе малейших перемещений внутри и за пределами его владений. Двери были оборудованы замками с биометрическими датчиками, причем доступ к некоторым комнатам имели только избранные лица. Этот дом принадлежал человеку, который ценил свое личное пространство больше всего на свете. Он тщательно отбирал свой круг общения и не допускал к себе посторонних без веской причины. Его секреты стоили дорого, а преданная служба тех, кто ему доверял, подтверждали надежность системы защиты. Именно здесь проводились важные встречи и принимались решения, от которых зависел исход крупных сделок. Эту крепость невозможно было взять силой или хитростью, и каждый, кто знал об этом месте, уважал его за поразительную неприступность. Человеком, которому принадлежал когда-то этот дом, был мой отец. Я всегда знала, что он занимался чем-то не добропорядочным, но детское воображение рисовало это в более безобидных красках. Он был человеком замкнутым и официально его бизнес заключался в логистике и международной торговле. Позже я узнала, что вся его деятельность была замешана на войне и взаимоотношениях между странами, завязанными на оружии и насилии. Постоянные шепоты в доме, мрачные встречи в его кабинете, где всегда царил запах табака и виски. Его партнеры носили холодные взгляды и строгие костюмы. Они приходили и уходили с неумолимой регулярностью, каждый раз наполняя дом тревожной атмосферой. Журнал и газеты с удовольствием публиковали статьи о таинственной семье, держащей в руках ключи от настоящего арсенала. Это внимание прессы не волновало отца. Он считал, что это только укрепляет его имидж как неприкасаемого и всемогущего человека. Но то, чего он не понимал, это то, что каждый подобный шаг приближал его к краю, за которым ждали последствия и наказания за его действия. Вскоре после его смерти Стас вошел в бизнес и быстро втянулся в этот опасный мир. Сначала он действовал осторожно, соблюдая правила и связи, который установил наш отец. Со временем жадность и амбиции взяли верх, и он начал расширять бизнес, не задумываясь о последствиях. Некоторые считали его гениальным стратегом, другие смотрели на него, как на безжалостного хищника, который продолжает дело, способное приносить только смерть и разрушения.

До дома мы доехали быстрее, чем обычно. Проехав пост охраны, мы добрались до главных ворот. Архитектура здания впечатляла своей элегантностью и грандиозностью: классические колонны, изящные барельефы и огромные оконные проемы, казалось, дышали особым величием. Каждый раз, когда я вхожу в дом, я ощущаю приятное тепло и уют его внутренних пространств, прямо как в детстве. На стенах висели картины, каждая из которых рассказывала свою историю, а на полках были расставлены книги. Мы поспешили снять верхнюю одежду и устроиться в гостиной, где камин пылал огнем, создавая особую атмосферу. Этот дом был наполнен воспоминаниями, и каждая комната хранит в себе моменты счастья и радости. Это было место, куда я всегда стремились вернуться.

— Добро пожаловать, — за спиной появилась Ольга — домработница Стаса.

— Здравствуй, Ольга, — ответила я, немного смутившись от ее неожиданного появления. В ее руках был небольшой букет полевых цветов, словно она только что вернулась с прогулки. Я почувствовала себя не в своей тарелке, Ольга напротив, излучала спокойствие и уверенность.

— Стас уведомил меня о происшествии, он скоро будет, — добавила она.

Ольга работала у нас уже давно, когда еще родители были живы. Она пришла к нам еще совсем молодой, но с удивительно серьезным и ответственным отношением к делу. Мама сразу полюбила ее за трудолюбие, а папа за умение поддержать беседу на любую тему, даже когда они, казалось бы, совсем не касались ее интересов. С годами Ольга стала для не просто помощницей, а частью семьи. Мы с братом часто думали, что после смерти родителей Ольга захочет уйти, ведь ее работа изменилась. Но она осталась рядом. Она поддерживала нас в самые трудные времена. С ее помощью наш дом медленно вернулся к жизни.

— Угости, пожалуйста парней чаем, а я пока подготовлюсь.

— Хорошо, если что-то понадобится, я буду на кухне, — тепло ответила Ольга и пригласила Руслана с Максом к ней присоединиться.

Я спустилась на нулевой этаж, где располагалась зона для медицинской помощи, и зашла в раздевалку. Она была освещена мягким приглушенным светом, и в ней царила особая, почти стерильная атмосфера. Здесь стояло пара белых шкафов, каждый из которых был снабжен кодовым замком. Переодевшись в костюм, который Ольга оставила, я направилась в операционную. Меня встретила Лиза с улыбкой на лице.

— Привет, — пробормотала она, раскладывая препараты возле стола.

— Привет, — ответила я, стараясь держаться как можно увереннее.

В отличие от меня, Лиза обладала потрясающей способностью сохранять спокойствие в самых критических ситуациях. Ее движения были четкими и выверенными, даже когда приходилось принимать быстрые решения под давлением. Лиза понимала, насколько важно действовать слаженно. И зачастую даже подменяла меня в операционной. Лиза подвела меня к столу с инструментами. Даже среди холодного металлического блеска инструментов ее голос сохранял теплый оттенок простого человеческого участия. Я кивнула в ответ и принялась обрабатывать инструменты, стараясь не думать о произошедшем.

— В сумке лежат бинты и обезболивающие, взяла на всякий случай, — указала я на то место, где стояла сумка.

— У нас что-то серьезное?

— Хотелось бы верить, что нет, но будь максимально готова, — заключила я.

Лиза кивнула и продолжила дезинфицировать, а я поднялась обратно наверх. Зайдя на кухню, я сразу почувствовала аромат ромашкового чая. Парней уже не было.

— Садись, — приказала мне Ольга и поднесла горячую кружку, — твой любимый.

— Как ваши дела? — делаю маленький глоток.

Мы всегда делились с ней своими заботами и радостями, в ответ она одарила нас своими мудрыми мыслями, которые заставляли нас чувствовать, что она знает о жизни больше чем мы.

— Все хорошо, спасибо. Готовлюсь вот-вот стать бабушкой, это так волнительно.

— Поздравляю, ты будешь прекрасной бабушкой, — я улыбаюсь Ольге и делаю еще один глоток.

Пока мы ждали прибытие Стаса, время тянулось мучительно медленно. Солнце уже взошло над горизонтом, а в этой тишине начали проявляться отголоски новый тревог. Каждый шорох заставлял обернуться, как будто его шаги вот-вот раздадутся за дверью. Но вот, наконец, в прихожей раздался шум, и дверь отворилась, прерывая затянувшуюся паузу. Это был Руслан. Он сообщил нам, что машины на подъезде. По пути к выходу мы столкнулись с Лизой, которая тоже решила присоединиться к нам, на случай, если раненых окажется больше.

— У меня все готово, — сообщает она и мы вместе выходим во двор.

У ворот появляются несколько черных джипов. Они останавливаются перед нами, и из него начинают выходить люди в черных костюмах. Я замечаю, что кто-то отделался легкими царапинами, а кто-то пострадал серьезнее. Я раздаю цветные бирки Лизе, Руслану и Ольге, чтобы они смогли пометить пострадавших по степени тяжести. Так мы расставим приоритеты и сможем помочь всем, не создавая хаос. Из третьей машины выходит Стас, и я вижу, что его рубашка вся в крови, а лицо в мелких порезах. Я сразу же подбегаю и пытаюсь выяснить, что произошло. Он выглядит растерянным и взволнованным, его глаза блуждают, как будто он не до конца понимает, где находится.

— Стас, что случилось? — он смотрит на меня, но не может ничего сказать.

— Ты ранен? Откуда у тебя кровь? — я хватаю его за плечи и пытаюсь привести в чувство. — Тебя надо осмотреть, — смешанные чувства охватывают меня — страх, тревога и одновременно желание помочь.

— Сначала его, — проследив за его взглядом, я замечаю на заднем сиденье мужчину, который прижимает рукой рану.

Меня охватывает паника, но я стараюсь взять себя в руки. Для начала нужно понять, насколько все серьезно. Я прикладываю два пальца к шее и проверяю пульс. Очень и очень слабый. Зрачки почти не реагирует на свет. Кровь продолжает сочится сквозь пальцы, и каждый вздох дается ему с трудом.

— В аэропорту в нас стреляли, — наконец произносит Стас, — ему досталось больше всех.

— Помоги, — я наклоняю тело на себя, стараясь рассмотреть его спину. Стас тут же перехватывает его на себя, пока я рассматриваю.

— Выходного отверстия нет, пуля все еще внутри него, — констатирую я и возвращаю тело в исходное положение.

— Какие последствия?

— Разрыв тканей, сосудов, заражение, вариантов много. Чем раньше мы достанем пулю, тем выше шанс на то, что он выживет.

Стас понимающе кивает и подзывает ребят, которые осторожно достают раненого из машины и несут в дом. Импровизированная операционная уже была готова. Все в комнате ощущали напряжение и сосредоточенность. Каждый знал, что времени остается немного. Как только его кладут на стол, я разрезаю ножницами рубашку, чтобы иметь полный доступ к ране.

— Следи за его дыханием, — обратилась я к Лизе, пока обрабатывала руки. Она подключила все необходимые приборы и ждала следующих указаний.

Надев перчатки и маску, я начинаю промывать рану водой и обрабатывать кожу вокруг раны. Осмотрев рану, я понимаю, что пуля вошла прямо в область, где проходит артерия, и любое неправильное движение могло привести к беде. Прежде чем извлечь ее, необходимо удалить скопившуюся кровь. Я беру дренаж и вставляю его в рану. И в этот момент я чувствую, как чьи-то руки хватают меня за запястье и тянут на себя. Я сталкиваюсь с огромными черными как уголь глазами, которые пристально смотрят на меня. Дренаж, который я держала второй рукой, с грохотом падает на пол. Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя сердце бешено колотится в груди. Продолжая ловить взгляд таинственного человека, я пытаюсь понять, что он хочет от меня и как уговорить его разжать хватку.

— Черт, Олег, отпусти ее, — на помощь приходит Стас.

В какой-то момент глаза незнакомца будто смягчаются, и он ослабляет хватку. Когда его пальцы, наконец, отступают, я ощупываю запястье, оставленное с красными отпечатками. Он продолжает наблюдать за мной, решая, стоит ли оставаться в немой роли или предпринять новые действия. Я достаю новый дренаж и пытаюсь вернуться к работе. Но меня отталкивают в сторону, так что я врезаюсь в стену.

— Ты в порядке? — ко мне подбегает Лиза и помогает встать на ноги.

Все произошло так быстро, что мозг не до конца понял, что случилось. Стас встал между нами. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, а глаза горели каким-то неистовым огнем. Незнакомец, напротив, выглядел растерянным.

— Послушай, — начал Стас, не отрывая взгляда от своего друга, — это не выход. Тебя ранили и нам нужно достать пулю как можно быстрее.

Мужчина зашипел от боли и судорожно втянул воздух сквозь зубы. Ему нужна была помощь, но он отказывался кого-либо подпускать к себе. Он лишь смотрел на Стаса, глаза которого были полны тревоги.

— Она не будет меня оперировать, — наконец-то произнес он.

— У тебя нет выбора, либо ты дашь нам сделать свою работу, либо умрешь на этом столе от потери крови, — полная решимости, я подошла к нему.

— Я не позволю, чтобы меня резали, — продолжал кричать он, пытаясь встать с операционного стола.

— Хочешь это сделать сам и сразу отправиться на кладбище? — я протягиваю ему пинцет, — держи, можешь начинать доставать.

В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь периодическим пиканьем монитора. Я стояла напротив него и следила за каждым движением. Казалось, все в операционной затаили дыхание, ожидая, что произойдет дальше. Его решимость дрогнула, но гордость все еще стучала в сознании, требуя непримиримости. На лбу выступил пот, а руки бессознательно сжались в кулаки. Всего миг он колебался, и во взгляде пробежала тень сомнения. Затем медленно, словно тяжело поднимаясь из его сущности, на его лице отразилось примирение. Он положил пинцет и устало откинулся обратно.

— Ладно, — прошептал он, почти не слышно. — Делай, что нужно. Но если что-то пойдет не так, на кладбище отправишься ты.

— Только если с тобой, дорогой.

Я подхожу к нему и повторяю манипуляцию. Осушив рану, я засовываю в раневой канал палец и пытаюсь нащупать пулю. Без снимка это сделать очень трудно, да и пациент находится еще в сознании. Поэтому я стараюсь делать это медленно, не создавая лишней боли. Нащупав наконец-то пулю и стараюсь аккуратно исследовать на присутствие другие предметов в ране.

— Чисто, ждем, когда подействует анестезия и можно доставать, — я даю указания Лизе и она со мной соглашается.

Спустя пару минут мужчина проваливается в сон. Анестезия, как надежный щит, отделяет его от всей суеты и напряженности операционного зала. Я аккуратно развожу пальцами края раны в стороны, беру пинцет и пробую добраться до пули. Мне удается ее подцепить с первого раза и вытащить. Достав ее, я кладу в банку и промываю еще раз рану водой. Затем я приступаю к наложению швов и стерильной повязки. Через несколько часов операция была закончена. Поднявшись на первый этаж, я отправилась в гостиную, где уже сидел Стас и потягивал свой виски. Он выглядел усталым, но заметно довольным. Он слегка кивнул мне, поднимая бокал в знак приветствия.

— Все прошло успешно? — спросил он, наблюдая за моими движениями, когда я опустилась напротив него.

— Да, — ответила я, опуская плечи, позволяя себе расслабиться. — Он в порядке, ему нужно немного отдохнуть.

Стас улыбнулся и протянул мне стакан с виски.

— Ты ведь понимаешь, что на его месте мог оказаться ты?

— Я знаю, — тихо ответил Стас, — но от этого легче не становится. Лучше не думать об этом вовсе. Ведь что изменится, если я буду постоянно прогонять эту мысль у себя в голове? Она все равно ничего не исправит, — добавил он, поднося виски ко рту и делая глоток. В виски он находил некий обманчивый комфорт, временную забывчивость.

— Стас, я не могу спокойно жить, зная, что тебе угрожает опасность. Эта мысль не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Каждое утро я просыпаюсь с тревогой, гадая где ты сейчас и в безопасности ли ты. Время, когда твоя жизнь висит на волоске, заставляет мой мир дрожать словно натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть.

Наши отношения нельзя было назвать идеальными. Мы часто ругались, причем иногда из-за самых незначительных вещей. Ему всегда казалось, что я слишком навязчива и постоянно лезу не в свое дело, пытаюсь контролировать каждый его шаг. Я же, в свою очередь, была уверена, что таким образом забочусь о нем, стараюсь оградить от ошибок. Эти столкновения часто превращались в настоящие громкие скандалы, после которых мы могли не разговаривать по несколько дней. Однако последние годы однозначно сблизили нас. Мы могли сидеть до поздней ночи на кухне и обсуждать все на свете. Со временем я стала более осознанно подходить к нашим отношениям. Я пыталась научиться понимать брата таким, какой он есть, принимая его со всеми особенностями характера, от которых кровь иногда стынет в жилах. Это оказалось не так просто. Но шаг за шагом мы начали находить общий язык, пытаясь прислушиваться к мнению друг друга. Ведь в конечном итоге, несмотря на все различия, мы были связаны дивным узлом родства и дружбы, который, как оказалось, был крепче любых временных размолвок.

— Я постараюсь быть аккуратным, — Стас поцеловал меня в лоб и поднялся с дивана. — Пойду проверю как там Олег.

— Кто он такой? — воспользовавшись моментом я решила спросить.

— Олег? Он мой давний знакомый. Немного сумасбродный, но хороший парень.

Мне показалось странным, что Стас раньше не упоминал о нем. Все это время мы были достаточно близки и делились многим.

— И где он был раньше? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее. — Почему ты не упоминал о нем?

— Это допрос? — спросил он с ноткой обиды.

— Нет, просто разговор, в котором хочу выяснить некоторые обстоятельства.

— Выкладывай, — его глаза сверкнули на мгновение забытым огоньком дерзости.

— Я видела его татуировку на ребрах, — Стас на мгновение застыл, не зная, что ответить.

Татуировка в виде змеи, которая служила символом нашей клятвы, была у всех членов семьи. Каждый новый член получал эту метку, подтверждая свою преданность и готовность следовать общим идеалам. Сложность узора подчеркивала искусность мастера, создавшего это произведение, а также глубокий смысл, заключенный в каждом завитке. С течением времени татуировка приобрела для нас целый спектр значений. Она стала напоминанием о пройденных испытаниях, о завоеванном уважении и достигнутых целях. В трудные моменты, глядя на нее, мы вспоминали, что из любой сложной ситуации всегда есть выход, стоит только проявить терпение и изворотливость. Змея также символизировала незримую, но осязаемую связь между нами, которая помогала нам оставаться единым целым, несмотря на разногласия.

— Ладно, — отложив попыткий уйти, он присел обратно и потер лоб. — Олег уже крутился в этих кругах, когда я вошел в бизнес. Он помог мне освоиться и заполучить репутацию. Вскоре мы решили объединиться и расширить бизнес. Мы были не просто партнерами, мы были лучшими друзьями.

— И что было потом? — не удержавшись, спросила я.

— Он влюбился. Ее обаяние и харизма влекли за собой, как магнит. Она завораживала каждого, кто оказывался в ее окружении. Он уехал за ней в Америку и остался там жить. Так и оборвалась наша связь.

— Никогда бы не подумала, что у таких как он есть сердце.

— И что заставило его вернуться?

— Некоторые обстоятельства, с которыми нужно разобраться. — Кир, я не жду, что ты сразу примешь его, после вашего неудачного знакомства. Просто постарайся ему не грубить и быть милой.

— Он угрожал отправить меня на кладбище, — воскликнула я.

— Кира.

— Не грубить и быть милой, я запомнила. — А теперь позвольте откланяться, скоро начинается моя смена.

— Хорошо, — брат понимающе кивнул и проводил меня до выхода.

— Рекомендации я оставила у Лизы, можешь к ней обращаться, но думаю самое страшное уже позади, — сказала я напоследок.

Накинув на плечи ветровку, я вышла на улицу и почувствовала легкий ветерок. Сумерки уже заволакивали все вокруг, и небо приобрело глубокий синий оттенок, открывая в некоторых местах яркие звезды.