– Разрешите доложить, товарищ
подполковник медицинской службы, что думал сейчас не столько о будущем, сколько о прошлом.
Теперь ему приходилось стеречься королевских стражников пуще прежнего, ведь господин
подполковник развозил по шляхетским замкам и фольваркам прелестные листы с прямым призывом восстать против короля.
В 1941 году мне было присвоено звание старшего батальонного комиссара. В 1943 году – звание
подполковника, а после войны – полковника.
– Шагайте, обедайте, – сказал
подполковник, разглядывая с адъютантом немецкую солдатскую книжку с двуглавым орлом. – И свой взвод получше замаскируй.
– Факт насильственной смерти подтверждён судебными медиками, – с деланным простодушием ответил
подполковник. – А вы будто не знаете!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: граффито — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Через год за успехи и отличия в делах против неприятеля он получает чин
подполковника.
– Что это? – бывший
подполковник отпрянул от них, будто это были не журналы с оценками, а змеи с ядовитыми зубами.
Батюшка, отставной
подполковник, был назначен к нему старшим адъютантом.
Но это была уже более высокая должность, и его опять повысили, он стал
подполковником.
– Пиши рапорт, с моей стороны не будет препятствий, – немного подумав, кивнул
подполковник.
– Начальника нашей городской милиции. Здоровенный такой мужик, с усами. На моржа похож. Недавно ещё
подполковником был, а теперь раз – полковник.
Через пару секунд лицо
подполковника порозовело, и он зашевелился.
В одной из комнат третьего этажа сидел, понурясь, какой-то военный с погонами
подполковника.
Он знал, что на самом деле
подполковник не ждёт от него ответа, а эта её реплика – лишь повод, чтобы произнести следующую.
– Честь имею! – чётко произнёс
подполковник, и ладно, по-военному, развернувшись, ретировался, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Давай, старший лейтенант, продолжай, докладывай, – улыбнулся
подполковник в усы.
– Не буду скрывать от вас, мадам, – окинул её пронзительным взглядом
подполковник, – мы перлюстрируем всю переписку с заграницей, и вашу в том числе.
Круглая, да красная, особенно, когда примет рюмку-другую коньяку, – улыбнулся глазами
подполковник, сохраняя на лице серьёзную мину.
– Ничего страшного, – усмехнулся
подполковник. – Отбился бы как-нибудь… Но шутки в сторону – с кем вы сейчас разговаривали в коридоре?
Положение спас шедший на службу
подполковник медицинской службы.
Будучи уже
подполковником, он трагически погиб в 1948 году.
Кстати, Министерством обороны как раз тогда проводилась очередная аттестация офицерского состава, и 22 июля автору романа «За правое дело» – как
подполковнику запаса – выдана была вполне комплиментарная характеристика.
– Выпусти из штаба! – приказал
подполковник, мотнув головой так, чтобы старший лейтенант понял: речь шла о дрогле, также находившемся в помещении.
– Красивая вещь, – уважительно заметил
подполковник. – Старинная!
Уволился со службы в звании
подполковника милиции, уволился совсем недавно, в апреле.
Правая рука
подполковника застыла в нерешительности. Учёный сделал шаг навстречу.
– Товарищ гвардии
подполковник, лейтенант соответствует службе в разведке дивизии. Забираю к себе.
Я даже не сомневаюсь в этом, у меня профессиональное чутьё, – продолжал
подполковник юстиции и достал свой телефон, собираясь снова включить навигатор.
И потому после каждого разговора отставной
подполковник спецназа не забывал стереть из памяти номер.
– Вот и ладно, молодец, коли так! – похвалил старшего оружейника батальона
подполковник.
Но бывают ситуации, когда прапорщика назначают на высокую офицерскую должность и он по должности вынуждается на командование
подполковниками.
Тот ждал слов
подполковника, понимая, что этот взгляд что-то должен означать.
– Умейте одеваться, – часто говорил
подполковник своим сотрудникам. – Надев штатское, вы ничем не должны отличаться от людей, окружающих вас.
– В авиации с этим попроще. Я вон уже два года
подполковник. Да и ты с мая сорок третьего – всё ещё капитан….
Но, оказавшись в кабинете
подполковника, я, осмотревшись, понял, что слишком рано начал ощущать себя диверсантом.
Подполковник посмотрел на штуцерника, который переполошил лагерь.
– Да, – кивнул головой
подполковник, – мы уже разыскали и слугу, и кухарку, они под стражей в одной из комнат.
– Тумбочку не проверяли? – поторопился узнать
подполковник юстиции. – Все ли деньги на месте?
– А мы следов вообще не оставляем, – сурово сказал один из двух
подполковников группы ликвидаторов. – Обучены, как лиса хвостом, за собой заметать…
Подполковник сидел на ящике из-под артиллерийских снарядов, служившим лавочкой у перевязочной палатки.
И тогда он не выполнит приказа товарища
подполковника выйти к своим.
– А ёмкость какая у консервов? – заинтересовался
подполковник юстиции.
Перед
подполковником стояла задача, которую требовалось срочно решить, а он замер на месте, не зная, что предпринять.
– Естественно, – согласился
подполковник настолько торопливо, что в искренность и этих его слов не верилось.
Но уже следующий вопрос
подполковника заставил меня насторожиться, хотя внешне это никак не проявилось.
Пользу он, конечно, мог оказать и как вертолет-разведчик, но я, не избалованный помощью авиации, постеснялся попросить
подполковника о такой для него нехарактерной помощи.