Рославлев, или Русские в 1812 году

— История моего испуга, — сказал Сборской, когда Рославлев кончил свой рассказ, — совершенно в другом роде. Тебя этот бездельник расстреливал как дезертёра, приговоренного к смерти по сентенции военного суда, а я имел причину думать, что сам сатана совсем причетом изволил надо мною потешаться.

— Что за вздор? — вскричал Рославлев.

— А вот, если угодно, — продолжал Сборской, — я расскажу вам со всеми подробностями этот эпизод из «Удольфских таинств, или знаменитого монаха», в когтором черт играет такую интересную ролю. Ну, слушайте, господа!