А ведь это мы сами виноваты в собственных несовершенствах, и за это нужно платить самую высокую цену чуть позже, чуть раньше…
Будь начеку, счастливчик, — счастье призрачно и ненадежно.
Возьмемся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.
Вот так и ведется на нашем веку:
На каждый прилив — по отливу,
На каждого умного — по дураку —
Все поровну, все справедливо.
Все относительно и неустойчиво в этом мире.
Давайте говорить друг другу комплименты,
Ведь это все судьбы счастливые моменты.
Давайте горевать и плакать откровенно,
То вместе, то поврозь, а то попеременно…
Давайте жить, во всем друг другу потакая,
Тем более, что жизнь — короткая такая.
Давайте понимать друг другу с полуслова,
Чтоб ошибившись раз, не ошибиться снова.
Держи ухо востро перед ранней земной мудростью и насмешливостью.
Жизнь ведь была одна, да к тому же короткая, и прожить ее нужно было так… как диктовала ему его собственная фортуна, пусть не слишком снисходительная, но зато своя.
Жизнь вне родины — наказание. Вообще жизнь вне родины. Но когда навеки — это уже трагедия…
Жизнь длиннее, чем надежда,
но короче, чем любовь.
И это все у нас крови,
Хоть этому не обучали:
Чем выше музыка любви,
тем громче музыка печали,
чем громче музыка печали,
тем чище музыка любви.
Как полезно разочарование в себе самом.
На новый лад судьбу не перешить.
Самодовольство — горькое блаженство.
Искусство все простить и жажда жить —
Недосягаемое совершенство.
О, были бы помыслы чисты! А остальное все приложится.
Простить себя — самое сложное.
Прошлое, давно прошедшее, минувшее, былое, история — какие тождественные понятия, перед которыми, наверное, следует стоять с непокрытой головой.
Слава — штука посмертная.
Среди стерни и незабудок
не нами выбрана стезя,
и родина — есть предрассудок,
который победить нельзя.
У жизни свои планы, их не предусмотреть.
Умные на то и умные, чтобы вовремя притворяться дураками.
Человек ко многому привыкает, благодаря обстоятельствам. Постепенно. И тут вовсе не обязательны какие-нибудь снадобья или ломка психики. А вот так постепенно все в нем меняется, и былые представления становятся смешны, и страхи меркнут.
Чувство меры и чувство ответственности
не присущи унылой посредственности.
Сладость жертвы и горечь вины
ей несвойственны и не даны.
Эгоизм, ну был такой инструмент самосохранения, а у кого его нет? Может быть у каких-нибудь фанатичных альтруистов, безумцев, редчайших экземпляров, которыми принято почему-то восхищаться, но следовать которым и небезопасно и просто глупо.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов