Я верю: новый век взойдет
Средь всех несчастных поколений.
Век прожить — не поле
Пройти за сохою…
Какое емкое явление — век! В нем успевают вместиться много поколений, событий, изменений лица культуры.
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своей любовью склеит
Двух столетий позвонки?
И с каждым веком
Звезды дальше,
И все бездонней глубина.
Век может идти себе вперед, и науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться, но поэзия остается на одном месте, цель ее одна, средства те же. Произведения великих поэтов остаются свежи и вечно юны.
Века, века… Они с тобою рядом,
и в них не пыль на плитах — пыль дорог.
Вот так и ведется на нашем веку:
На каждый прилив — по отливу,
На каждого умного — по дураку —
Все поровну, все справедливо.
Средь народного шума и спеха,
На вокзалах и пристанях,
Смотрит века могучая веха
И бровей начинается взмах.
Если можешь, иди впереди века, если не можешь, иди с веком, но никогда не будь позади века.
Вот так-то весь наш век
В пустых желаньях погибает,
И редкий человек
Доволен участью бывает.
А век поджидает на мостовой,
Сосредоточен, как часовой.
Иди — и не бойся рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
И все так же, не проще
Век наш пробует нас —
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!
Но, если мало дней дается нам,
Зачем порой болтаем мы без толку
И тратим дни свои по пустякам.
Свой сокращаем век, и так недолгий?
Иль, сто раз в земле обетованной
Побывав душой, пока ковчег
Шел, кренясь, громоздкий, многогранный,
Страшный свой забыть не хочешь век?
Иной по ровному месту, может, весь свой век пройдет, а так своей силы и не узнает. А как случится ему на гору подняться, да поглядит он назад, тогда и поймет, что он сделать может. От этого, глядишь, такому человеку в работе подмога и жить веселее.
Человек стареет не столько от старости своих лет, сколько от сознания того, что он стар, что время его ушло, что осталось только доживать свой век…
Любой народ, велик ли он числом, мал ли, всегда талантлив, и о величии его мы в конечном счете судим по духовным ценностям, накопленным им на протяжении веков.
Национальный язык, так же как и сама нация, складывается веками и должен бережно охраняться, как охраняются духовные ценности непреходящего значения.
Война, решая судьбы веков, внешне живет событиями данного часа, только этой минуты.
В небе — звезд золотистые оспины,
Постоянно держись начеку!
Много снов ими в жизни недоспано,
Недовидено на веку.
Он <Лермонтов> подражал в стихах Пушкину и Байрону, и вдруг начал писать нечто такое, где он никому не подражал, зато всем уже целый век хочется подражать ему. Но совершенно очевидно, что это невозможно, ибо он владеет тем, что у актера называют «сотой интонацией».
Свой век определив,
Заране слышит гений
Рукоплескания
Грядущих поколений.
Нет! Счастье — праздная забота,
Ведь молодость давно прошла.
Нам скоротает век работа,
Мне — молоток, тебе — игла.
Две навязчивые, вечные идеи сопровождали человечество на всем его долгом пути: ожидание конца мира и ожидание золотого века. Пустой страх. Пустая надежда.
Прочное и вечное, чем питаемся мы духовно, создано не в век атомной энергии, а увы, во времена минувшие. Означает ли это — назад к свечам? Нет, назад к нравственности…
В снах утра и в бездне вечерней
Лови, что шепнет тебе Рок,
И помни: от века из терний
Поэта заветный венок!
Пусть боги смотрят безучастно
На скорбь земли: их вечен век.
Но только страстное прекрасно
В тебе, мгновенный человек!
Россия…
Нам — быть с тобой, нам славословить
Твое величие в веках!
Свершаться сроки: загориться век,
Чей луч блестит на быстрине столетий,
И твердо станет вольный Человек
Пред ликом неба на своей планете.
Только труженикам — слава,
Только им — венок в веках!
Люди совсем не одинаково чувствительны к смерти. Есть люди, что весь век живут под ее знаком, с младенчества имеют обостренное чувство смерти (чаще всего в силу столь же обостренного чувства жизни).
Одно хорошо: от жизни человечества, от веков, поколений остается на земле только высокое, доброе и прекрасное, только это. Все злое, подлое и низкое, глупое в конце концов не оставляет и следа: его нет, не видно.
Счастлив тот, кто жизнью мир пленяет.
Но стократ счастлив тот, чей прах
Веру в жизнь бессмертную вселяет
И цветет легендами в веках!
Много наших явных бед от того, что мы не верим женщине. Мало уважаем ее. А в ней же святость материнства и мудрость веков. Она антагонист преступления, ибо она мать.
Истинные поэты всех народов, всех веков были глубокими мыслителями, были философами и, так сказать, венцом просвещения.
Попробуйте вынуть поэзию из веков. Чем меньше поэзии, тем больше пустоты. И если уж никак нельзя без определения, я бы сказал, что поэзия — это последовательные работы, предпринимаемые человечеством по преодолению смерти. Человеку страшно оставаться без поэзии.
Воистину вся Русь — это Неопалимая Купина, горящая и несгорающая сквозь все века своей мученической истории.
Вся Русь — костер. Неугасимый пламень
Из края в край, из века в век
Гудит, ревет… И трескается камень.
И каждый факел — человек.
Ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
Во все века сжигали на кострах.
От скорости века в сонности
Живем мы, в живых не значась…
Непротивление совести —
Удобнейшее из чудачеств!
В продолжение XVIII века ново-русская литература вырабатывала тот звучный богатый язык, которым мы обладаем теперь; язык гибкий и могучий, способный выражать и самые отвлечённые идеи германской метафизики и лёгкую, сверкающую игру французского остроумия.
Я вижу даль твою, Россия,
Слежу грядущее твое —
Все те же нивы золотые,
Все тот же лес, зверей жилье.
Пространства также все огромны,
Богатств — на миллион веков…
Анализ века внес реализм в духовную, моральную, интеллектуальную жизнь, повсюдную и неумолимую поверку явлений в натуре — вещей и людей — и силою ума и науки хочет восторжествовать над природой.
Все возвышенные, святые, чистые и т.д. идеалы суть не что иное, как зародыши идей, а идеи, в свою очередь, суть предтечи правил, обращающихся в житейские практические начала! А если еще эта утопия об общем человечестве никогда не состоится, а будут бесконечно одни народы сменять других — и все про себя и у себя работать для себя и для человечества вместе — и так до конца века?
Мне глубоко симпатичен великий в своих страданиях еврейский народ; я преклоняюсь перед силой его, измученной веками тяжких несправедливостей души, измученной, но горячо и смело мечтающей о свободе. Мне говорят, что сионизм — утопия: не знаю, может быть. Но поскольку в этой утопии я вижу непобедимую, страстную жажду свободы, для меня — это реальность, для меня — это великое дело жизни.
Чтобы жизнь имела смысл, нужно делать какое-то огромное, важное дело, следы которого останутся в веках.
Где бы в наш век ни начинались войны, реактивный ветер в одни сутки может разбросать головешки по всему свету.
Шутить! и век шутить! как вас на это станет!
История бросками и рывками
эпохи вытрясает с потрохами,
и то, что затевало жить веками,
внезапно порастает лопухами.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
ВЕК, -а (-у), предл. о ве́ке, на веку́, мн. века́ и (устар.) ве́ки, м. 1. Промежуток времени в сто лет; столетие. Двадцатый век. В прошлом веке. Четверть века.
Все значения слова «век»Это – театральные критики прошлого века начнут переворачиваться в своих гробах…
Это может показаться смешным, но когда хочется прихватить с собой пару бутербродов, а положить их банально не во что – на многие неприметные пустяки из двадцать первого века начинаешь смотреть совсем иначе.
И в этом смысле есть основания считать, что попытки нашего поколения развивать эту склонность в конце двадцатого века имеют под собой некую историческую основу.