Неточные совпадения
С первого дня
болезни Александры Васильевны (так звали его умершую
дочь и так всегда называл ее отец) я уже почувствовал волю божию, понял, для чего нужно нам это испытание, — и покорился.
Но в назидание другим, могущим впасть в подобное нашему, родительское, греховное ослепление, я стал записывать каждый день историю
болезни моей
дочери и ее христианскую кончину.
Я даже думаю, что если б я мог привесть ее в подлиннике, то читатели не получили бы понятия о моем впечатлении: тут недоставало бы отца, читающего, самим им составленное, описание
болезни и смерти обожаемой
дочери.
Болезнь долго тянулась; отец подробно описал последние минуты своей
дочери, ее прощанье с семейством и со всеми окружающими, ее кроткие желания и просьбы, ее мудрые наставления и радостное стремление к лучшей жизни.
Владимир Андреич, услышав о
болезни дочери, прошел в комнату к барышням и, через несколько минут вернувшись, предложил Павлу, не угодно ли ему повидать невесту.
Неточные совпадения
Сначала он из одного чувства сострадания занялся тою новорожденною слабенькою девочкой, которая не была его
дочь и которая была заброшена во время
болезни матери и, наверно, умерла бы, если б он о ней не позаботился, — и сам не заметил, как он полюбил ее.
Узнав все эти подробности, княгиня не нашла ничего предосудительного в сближении своей
дочери с Варенькой, тем более что Варенька имела манеры и воспитание самые хорошие: отлично говорила по-французски и по-английски, а главное — передала от г-жи Шталь сожаление, что она по
болезни лишена удовольствия познакомиться с княгиней.
— Ах, эта
болезнь! Что-то будет, что-то будет! И как он говорил с тобою, Дуня! — сказала мать, робко заглядывая в глаза
дочери, чтобы прочитать всю ее мысль и уже вполовину утешенная тем, что Дуня же и защищает Родю, а стало быть, простила его. — Я уверена, что он завтра одумается, — прибавила она, выпытывая до конца.
«Кончу университет и должен буду служить интересам этих быков. Женюсь на
дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею и, может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость.
Болезни. И — умру, чувствуя себя Исааком, принесенным в жертву — какому богу?»
Между тем мать медленно умирала той же
болезнью, от которой угасала теперь немногими годами пережившая ее
дочь. Райский понял все и решился спасти дитя.