Неточные совпадения
Ведь ты только мешаешь ей и тревожишь ее, а пособить не можешь…» Но с гневом встречала такие речи моя мать и отвечала, что покуда искра жизни тлеется во мне, она не перестанет делать все что может для моего спасенья, — и снова клала меня, бесчувственного, в крепительную ванну, вливала в рот рейнвейну или бульону, целые часы растирала мне грудь и спину голыми руками, а если и
это не помогало, то наполняла легкие мои своим дыханьем — и я,
после глубокого вздоха, начинал дышать сильнее, как будто просыпался к жизни, получал сознание, начинал принимать пищу и говорить, и даже поправлялся на некоторое время.
Сначала мать приказала было перевести ее в другую комнату; но я, заметив
это, пришел в такое волнение и тоску, как мне
после говорили, что поспешили возвратить мне мою сестрицу.
Мы тут же нашли несколько окаменелостей, которые и
после долго у нас хранились и которые можно назвать редкостью;
это был большой кусок пчелиного сота и довольно большая лепешка или кучка рыбьей икры совершенно превратившаяся в камень.
Степь не была уже так хороша и свежа, как бывает весною и в самом начале лета, какою описывал ее мне отец и какою я
после сам узнал ее: по долочкам трава была скошена и сметана в стога, а по другим местам она выгорела от летнего солнца, засохла и пожелтела, и уже сизый ковыль, еще не совсем распустившийся, еще не побелевший, расстилался, как волны, по необозримой равнине; степь была тиха, и ни один птичий голос не оживлял
этой тишины; отец толковал мне, что теперь вся степная птица уже не кричит, а прячется с молодыми детьми по низким ложбинкам, где трава выше и гуще.
Отец мой и сам уже говорил об
этом; мы поутру проехали сорок верст да
после обеда надо было проехать сорок пять —
это было уже слишком много, а потому он согласился на предложение Трофима.
Когда же мой отец спросил, отчего в праздник они на барщине (
это был первый Спас, то есть первое августа), ему отвечали, что так приказал староста Мироныч; что в
этот праздник точно прежде не работали, но вот уже года четыре как начали работать; что все мужики постарше и бабы-ребятницы уехали ночевать в село, но
после обедни все приедут, и что в поле остался только народ молодой, всего серпов с сотню, под присмотром десятника.
Это узнал я
после, из разговоров моего отца с матерью.
Я вспомнил, что, воротившись из саду, не был у матери, и стал проситься сходить к ней; но отец, сидевший подле меня, шепнул мне, чтоб я перестал проситься и что я схожу
после обеда; он сказал
эти слова таким строгим голосом, какого я никогда не слыхивал, — и я замолчал.
После обеда дедушка зашел к моей матери, которая лежала в постели и ничего в
этот день не ела.
С тех пор его зовут не Арефий, а Арева» [Замечательно, что
этот несчастный Арефий, не замерзший в продолжение трех дней под снегом, в жестокие зимние морозы, замерз лет через двадцать пять в сентябре месяце, при самом легком морозе, последовавшем
после сильного дождя!
Я так испугался, что даже побледнел, как мне
после сказывали, и точно, я не смел плакать весь
этот день, но зато проплакал почти всю ночь.
Это была калмычка, купленная некогда моим покойным дедушкой Зубиным и
после его смерти отпущенная на волю.
После я узнал, что Параше и другим с
этих пор строго запретили сообщать мне нелепые толки, ходившие в народе.
Пили чай, обедали и ужинали у бабушки, потому что
это была самая большая комната
после залы; там же обыкновенно все сидели и разговаривали.
С лишком год прошел
после неудачной моей попытки учить грамоте милую мою сестрицу, и я снова приступил к
этому важному и еще неблагодарному для меня делу, неуспех которого меня искренне огорчал.
«Об
этом мы поговорим
после».
Мать очень дружески ее успокоила, говоря, что
это безделица, и что дети поедят
после (она уже слышала, что нам готовят особое кушанье), и что тетушка об
этом никогда не узнает.
Отец ездил для
этого дела в город Лукоянов и подал там просьбу, он проездил гораздо более, чем предполагал, и я с огорчением увидел
после его возвращения, что мать ссорилась с ним за то — и не один раз.
Веретенников-то сколько! а турухтанов-то — я уже и не видывал таких стай!» Я слушал, смотрел и тогда ничего не понимал, что вокруг меня происходило: только сердце то замирало, то стучало, как молотком; но зато
после все представлялось, даже теперь представляется мне ясно и отчетливо, доставляло и доставляет неизъяснимое наслаждение!.. и все
это понятно вполне только одним охотникам!
Обыкновенно
это бывало
после охоты, когда он, переодевшись в сухое платье и белье, садился на диван в гостиной и закуривал свою большую пенковую трубку.
Я сделал
это без всяких предварительных соображений, точно кто шепнул мне, чтоб я не говорил; но
после я задумался и долго думал о своем поступке, сначала с грустью и раскаяньем, а потом успокоился и даже уверил себя, что маменька огорчилась бы словами Матреши и что мне так и должно было поступить.
Если б я не видел Никольского, то и
этот дом показался бы мне богатым и роскошным; но
после никольского дворца я нашел его не стоящим внимания.
После я имел
это письмо в своих руках — и был поражен изумительным тактом и даже искусством, с каким оно было написано: в нем заключалось совершенно верное описание кончины бабушки и сокрушения моего отца, но в то же время все было рассказано с такою нежною пощадой и мягкостью, что оно могло скорее успокоить, чем растравить горесть Прасковьи Ивановны, которую известие о смерти бабушки до нашего приезда должно было сильно поразить.
К обеду все воротились и привезли с собой попа с попадьей, накрыли большой стол в зале, уставили его множеством кушаний; потом подали разных блинов и так же аппетитно все кушали (разумеется, кроме отца и матери), крестясь и поминая бабушку, как
это делали
после смерти дедушки.
Прасковья Ивановна подробно высчитывала причины, по которым нам не следует оставаться
эту зиму в Багрове, и уже требовала настоятельно, чтоб мы
после шести недель переехали к ней в Чурасово, а Великим постом воротились бы домой.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
После? Вот новости —
после! Я не хочу
после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню
это! А все
эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с
этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело
после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в
это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке.
После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково
это?
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила.
Это будет гораздо прочнее. Тогда
после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Если глуповцы с твердостию переносили бедствия самые ужасные, если они и
после того продолжали жить, то они обязаны были
этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым.