Неточные совпадения
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и
летит, если хотите, довольно прямо, то есть не бросается то в ту, то в другую сторону, как бекас; но
полет его как-то неверен, неровен, похож
на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем стрельбе дупелей, особенно в ветреное время.
Когда же время сделается теплее, оттают
поля, разольются
полые воды, стаи гусей
летят гораздо ниже и спускаются
на привольных местах: отдохнуть, поесть и поплавать.
Когда же ночь проходит благополучно, то сторожевой гусь, едва забелеет заря
на востоке, разбудит звонким криком всю стаю, и она снова, вслед за стариками,
полетит уже в знакомое
поле и точно тем же порядком примется за ранний завтрак, какой наблюдала недавно за поздним ужином.
Осенью я не видывал близко больших стай шилохвостей, но иногда узнавал их по особенному глухому их голосу, похожему
на тихое гусиное гоготанье, по
полету и по свисту крыльев; стаи всегда
летели очень высоко.
—
Полет у дрофы тяжел, крыльями она машет редко и как будто слегка переваливается с боку
на бок, но
летит сильно и скоро.
Несмотря
на силу и скорость
полета, куропатки всегда
летят невысоко от земли и недалеко улетают.
У куропаток есть три рода крика, или голоса: первый, когда они целою станицей найдут корм и начнут его клевать, разгребая снег или землю своими лапками: тут они кудахчут, как куры, только гораздо тише и приятнее для уха; второй, когда, увидя или услыша какую-нибудь опасность, собираются улететь или окликаются между собою, этот крик тоже похож несколько
на куриный, когда куры завидят ястреба или коршуна; и, наконец, третий, собственно им принадлежащий, когда вспуганная стая
летит со всею силою своего быстрого
полета.
Полетом своим он отличается от всех птиц: зад у него всегда висит, как будто он подстрелен, отчего дергун держится
на лету не горизонтально, а точно едет по воздуху, почти стоймя; притом он имеет ту особенность, что, взлетев, не старается держаться против ветра, как все другие птицы, но охотно
летит по ветру, отчего перья его заворачиваются и он кажется каким-то косматым.
Впрочем, может быть, это охота невольная и он
летит по ветру вследствие устройства своих небольших крыльев, слабости сил и
полета, который всегда наводил
на меня сомнение: как может эта птичка, так тяжело, неловко и плохо летающая, переноситься через огромное пространство и даже через море, чтобы провесть зиму в теплом климате?
Витютин имеет также особенный
полет: слетев с дерева, сначала он круто берет вверх и, ударя одним крылом об другое или обоими крыльями о свои бока, производит звук, весьма похожий
на хлопанье в ладони, который повторяется несколько раз; потом витютин направляет свой
полет немного вниз и
летит уже прямо, обыкновенным образом, но всегда очень сильно и скоро.
Иногда на окно приходил к ним погреться на солнце, между двумя бутылями наливки, кот Серко; и если Василиса отлучалась из комнаты, девчонка не могла отказать себе в удовольствии поиграть с ним, поднималась возня, смех девчонки, игра кота с клубком: тут часто клубок и сам кот
летели на пол, иногда опрокидывался и табурет с девчонкой.
Неточные совпадения
Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и были уж почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел… Мы взглянули друг
на друга: нас поразило одинаковое подозрение… Опрометью поскакали мы
на выстрел — смотрим:
на валу солдаты собрались в кучу и указывают в
поле, а там
летит стремглав всадник и держит что-то белое
на седле. Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье из чехла — и туда; я за ним.
Он поскорей звонит. Вбегает // К нему слуга француз Гильо, // Халат и туфли предлагает // И подает ему белье. // Спешит Онегин одеваться, // Слуге велит приготовляться // С ним вместе ехать и с собой // Взять также ящик боевой. // Готовы санки беговые. // Он сел,
на мельницу
летит. // Примчались. Он слуге велит // Лепажа стволы роковые // Нести за ним, а лошадям // Отъехать в
поле к двум дубкам.
Луиза Ивановна с уторопленною любезностью пустилась приседать
на все стороны и, приседая, допятилась до дверей; но в дверях наскочила задом
на одного видного офицера с открытым свежим лицом и с превосходными густейшими белокурыми бакенами. Это был сам Никодим Фомич, квартальный надзиратель. Луиза Ивановна поспешила присесть чуть не до
полу и частыми мелкими шагами, подпрыгивая,
полетела из конторы.
Запущенный под облака, // Бумажный Змей, приметя свысока // В долине мотылька, // «Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть тебя мне видно; // Признайся, что тебе завидно // Смотреть
на мой высокий столь
полёт». — // «Завидно? Право, нет! // Напрасно о себе ты много так мечтаешь! // Хоть высоко, но ты
на привязи летаешь. // Такая жизнь, мой свет, // От счастия весьма далёко; // А я, хоть, правда, невысоко, // Зато
лечу, // Куда хочу; // Да я же так, как ты, в забаву для другого, // Пустого, // Век целый не трещу».
Можно думать, что красивенькие здания намеренно построены
на унылом
поле, о́бок с бедной и грязной слободой, уродливо безличные жилища которой скучно рассеяны по песку, намытому Волгой и Окой, и откуда в хмурые дни, когда с Волги дул горячий «низовой» ветер,
летела серая, колючая пыль.