Неточные совпадения
Это по большей части
случается в такие годы, когда дождливая, продолжительная
осень до того насытит землю, что она уже не принимает в себя влаги, когда внезапно последуют затем зимние морозы, выпадут необыкновенно глубокие снега, и все это повершится дождливою, дружною весною.
Мне
случалось нахаживать и убивать таких дупелей в позднюю
осень, когда все другие давно уже пропали.
Я никогда не находил много гаршнепов вдруг в одном болоте (говоря о стрельбе уже осенней), никогда двух вместе; но я слыхал от охотников, что в других губерниях, именно в Симбирской и Пензенской,
осенью бывает гаршнепов очень много, что весьма часто поднимаются они из-под собаки по два и по три вдруг и что нередко
случается убивать по два гаршнепа одним зарядом.
Первое уменьшение числа перепелок после порядочного мороза или внезапно подувшего северного ветра довольно заметно, оно
случается иногда в исходе августа, а чаще в начале сентября; потом всякий день начинаешь травить перепелок каким-нибудь десятком меньше; наконец, с семидесяти и даже восьмидесяти штук сойдешь постепенно на три, на две, на одну: мне
случалось несколько дней сряду оставаться при этой последней единице, и ту достанешь, бывало, утомив порядочно свои ноги, исходив все места, любимые перепелками
осенью: широкие межи с полевым кустарником и густою наклонившеюся травою и мягкие ковылистые ложбинки в степи, проросшие сквозь ковыль какою-то особенною пушистою шелковистою травкою.
В долгую, мокрую, безморозную
осень, в плодородный на зайцев год, стрельба в узерк бывает очень добычлива: мне самому
случалось убивать в одно поле до двадцати четырех зайцев… это целый воз.
В одну такую
осень, именно в 1816 году, октября 28-го, мне
случилось убить диковинной величины беляка.
Указывать на них в выносках почел я лишним: стоит развернуть любую историю русскую, чтобы найти, например, что покорение Твери
случилось осенью, а не летом, что то и то случилось не в одном году, что наказание еретиков было в Новгороде, а не в Москве.
Неточные совпадения
Уже раз взявшись за это дело, он добросовестно перечитывал всё, что относилось к его предмету, и намеревался
осенью ехать зa границу, чтоб изучить еще это дело на месте, с тем чтобы с ним уже не
случалось более по этому вопросу того, что так часто
случалось с ним по различным вопросам. Только начнет он, бывало, понимать мысль собеседника и излагать свою, как вдруг ему говорят: «А Кауфман, а Джонс, а Дюбуа, а Мичели? Вы не читали их. Прочтите; они разработали этот вопрос».
Хорошо еще, что это
случилось глубокой
осенью, а если б летом, в самый развал страды, — просто хоть пропадай без Федота.
Я мог заниматься философией, думать, писать, читать при всех условиях, когда у меня было 39° температуры, когда бомбы падали около нашего дома (
осенью 17 года), когда
случались несчастья.
Случилось это так: на дворе, у ворот, лежал, прислонен к забору, большой дубовый крест с толстым суковатым комлем. Лежал он давно. Я заметил его в первые же дни жизни в доме, — тогда он был новее и желтей, но за
осень сильно почернел под дождями. От него горько пахло мореным дубом, и был он на тесном, грязном дворе лишний.
Время уборки хлебов, особенно яровых, здесь почти всегда совпадает с самою дождливою погодой и,
случается, весь урожай остается в поле благодаря дождям, непрерывно идущим с августа до глубокой
осени.