На другой и следующие дни происходило всё то, что обыкновенно при таких случаях бывает, то
есть обед, бал, визиты, опять обед и опять бал: одним словом, всё точно так, как водится и теперь, даже в столицах.
Неточные совпадения
Надобно сказать, что у дедушки
был обычай: когда он возвращался с поля, рано или поздно, — чтоб кушанье стояло на столе, и боже сохрани, если прозевают его возвращение и не успеют подать
обеда.
Обед происходил обыкновенным порядком; молодые сидели рядом между свекром и свекровью; блюд
было множество, одно другого жирнее, одно другого тяжеле; повар Степан не пожалел корицы, гвоздики, перцу и всего более масла.
Степан Михайлыч решил, что молодым надо объездить родных по старшинству, и потому
было положено, что завтра молодые поедут к Аксинье Степановне Нагаткиной, которая и отправилась домой в тот же день после
обеда; с ней поехала и Елизавета Степановна, чтоб помочь в хлопотах по хозяйству для приема молодых к
обеду.
После
обеда немного отдохнули, потом гуляли по Кинелю, перевозились на ту сторону, потом
пили чай на берегу реки; предлагали гостье поудить рыбу, но она отказалась, говоря, что терпеть не может этой забавы и что ей очень приятно проводить время с сестрицами.
Отъезд
был назначен также в шесть часов следующего утра; даже хотели выехать поранее, чтобы не заставить Степана Михайлыча дожидаться молодых к
обеду; хозяйка же с своей сестрицей-генеральшей положили выехать к вечеру, чтоб ночевать в Бугуруслане, выкормить хорошенько лошадей и на другой уже день приехать в Багрово.
Оба семейства
были приглашены на
обед в воскресенье.
Остальные два дня до воскресенья, то
есть до дня торжественного свадебного
обеда, какого никогда еще не бывало в Багрове, прошли без замечательных событий.
Можно себе представить, что
обед был приготовлен на славу.
Обед был вполне веселый; по правую сторону хозяина сидела Марья Михайловна, а по левую Чичагов, который час от часу более и более нравился Степану Михайлычу и который один в состоянии
был оживить самое скучное общество.
Подле Марьи Михайловны сидели молодые, подле Софьи Николавны — ее приятельница Катерина Борисовна, возле которой поместился Кальпинский и целый
обед любезничал с обеими молодыми дамами, успевая в то же время перекидываться иногда забавным словцом с Алексеем Степанычем — и
есть за двоих, вознаграждая себя тем за строгий пост, который добровольно держал дома по своей необыкновенной скупости.
После
обеда перешли в гостиную, где два стола
были уставлены сластями.
Он часто обращался к ней во время
обеда, требуя разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после
обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда форму,
были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось сомнения, что свекор души не слышит в невестке.
Неточные совпадения
)«Эй, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую, да
обед спроси самый лучший: я не могу
есть дурного
обеда, мне нужен лучший
обед».
К
обеду Бородавкин возвращался домой и
пел благодарственную песнь.
Но Прыщ
был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по гостям, принимал
обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
Сам Каренин
был по петербургской привычке на
обеде с дамами во фраке и белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелый долг.
Обед был так же хорош, как и посуда, до которой
был охотник Степан Аркадьич.