Неточные совпадения
Параша, до полусмерти избитая разбойником своим
мужем, Параша, сидящая в подвале уже третий день, может быть давно умершая, представлялась с такой ясностию его
живому воображению, что он вскочил, как безумный, побежал по своему двору, по деревне, исступленным голосом сзывая дворовых и крестьян.
Несмотря на простоту и ясность чистосердечного, убеждения, на безграничную любовь, которая выражалась, в глазах, в лице и в голосе Алексея Степаныча, Софья Николавна, при всем ее уме и
живой чувствительности, не поняла своего
мужа и в его словах нашла новое доказательство того же равнодушия, того же невнимания.
У них пошел
живой и веселый разговор; а за чайным столом злобно переглядывалась и даже перешептывалась семья, несмотря на присутствие молодого
мужа; он не мог этого не заметить, и ему, и без того невеселому, становилось как-то и грустно и неловко.
Обед прошел гораздо
живее и веселее вчерашнего: невестка сидела попрежнему между свекром и своим
мужем, но Арина Васильевна пересела на обыкновенное свое место насупротив Степана Михайлыча.
Софья Николавна, уже с неделю прогостившая в семействе своего
мужа и сестер, обрадовалась Чичаговым, как светлому празднику; пахнуло на нее свежим воздухом, отдохнули ее душа и
живой ум, и она проговорила с друзьями чуть не до полночи.
По ее
живому и нетерпеливому нраву это ей было очень тяжело; а как она не хотела заводить объяснений при Параше и решилась отложить их до послеобеденного отдыха, когда она останется одна с
мужем, то и завела она разговоры с своей горничной, вспоминая про уфимское житье.
Мысль и желание успокоить встревоженного свекра, которого она горячо полюбила, который за нее вступился, за нее встревожился, за нее расстроился в здоровье: мысль успокоить
мужа и его семью, напуганную и обиженную за нее, по милости ее невоздержанного языка, так безгранично овладела
живым воображением и чувствами Софьи Николавны, что она явилась каким-то чудным, волшебным существом, и скоро покорилось неотразимому обаянью всё ее окружавшее.
— Одни только Чичаговы понимали нравственные причины печального положения молодых Багровых, и хотя Софья Николавна и еще менее Алексей Степаныч — ничего им не открывали, но они приняли в них
живое участие и своим дружеским вниманием, а всего более частыми посещениями, присутствием своим, умными и дельными разговорами много успокаивали пылкую голову Софьи Николавны и много сделали добра на то время и ей и ее
мужу.
— А вот и я готов, — подошел Алексей Петрович: — пойдемте в церковь. — Алексей Петрович был весел, шутил; но когда начал венчанье, голос его несколько задрожал — а если начнется дело? Наташа, ступай к отцу, муж не кормилец, а плохое житье от
живого мужа на отцовских хлебах! впрочем, после нескольких слов он опять совершенно овладел собою.
— Легко ли мне было отвечать на него?.. Я недели две была как сумасшедшая; отказаться от этого счастья — не хватило у меня сил; идти же на него — надобно было забыть, что я жена
живого мужа, мать детей. Женщинам, хоть сколько-нибудь понимающим свой долг, не легко на подобный поступок решиться!.. Нужно очень любить человека и очень ему верить, для кого это делаешь…
Палагея Ивановна подходит к нему и на ухо, как можно громче объясняет, что вот Варвара от
живого мужа за него, старика, замуж собирается.
Анна Дмитриевна. Не понимаю одно: как ты миришь свое желание жениться на госпоже Протасовой с
живым мужем, с твоими религиозными убеждениями, что развод противен христианству?
Неточные совпадения
Во время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор то о Корсунских,
муже и жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних детей, то о будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за
живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
Но отчего же так? Ведь она госпожа Обломова, помещица; она могла бы жить отдельно, независимо, ни в ком и ни в чем не нуждаясь? Что ж могло заставить ее взять на себя обузу чужого хозяйства, хлопот о чужих детях, обо всех этих мелочах, на которые женщина обрекает себя или по влечению любви, по святому долгу семейных уз, или из-за куска насущного хлеба? Где же Захар, Анисья, ее слуги по всем правам? Где, наконец,
живой залог, оставленный ей
мужем, маленький Андрюша? Где ее дети от прежнего
мужа?
Женщины того мира казались ему особой породой. Как пар и машины заменили
живую силу рук, так там целая механика жизни и страстей заменила природную жизнь и страсти. Этот мир — без привязанностей, без детей, без колыбелей, без братьев и сестер, без
мужей и без жен, а только с мужчинами и женщинами.
Толпились перед ним, точно
живые, тени других великих страдалиц: русских цариц, менявших по воле
мужей свой сан на сан инокинь и хранивших и в келье дух и силу; других цариц, в роковые минуты стоявших во главе царства и спасавших его…
И в-пятых, наконец, всем людям, подвергнутым этим воздействиям, внушалось самым убедительным способом, а именно посредством всякого рода бесчеловечных поступков над ними самими, посредством истязания детей, женщин, стариков, битья, сечения розгами, плетьми, выдавания премии тем, кто представит
живым или мертвым убегавшего беглого, разлучения
мужей с женами и соединения для сожительства чужих жен с чужими мужчинами, расстреляния, вешания, — внушалось самым убедительным способом то, что всякого рода насилия, жестокости, зверства не только не запрещаются, но разрешаются правительством, когда это для него выгодно, а потому тем более позволено тем, которые находятся в неволе, нужде и бедствиях.