Эта вера по привычке — одно из наиболее печальных и вредных явлений нашей жизни; в области этой веры, как в тени каменной стены, все новое растет медленно, искаженно, вырастает худосочным. В этой темной вере слишком мало
лучей любви, слишком много обиды, озлобления и зависти, всегда дружной с ненавистью. Огонь этой веры — фосфорический блеск гниения.
— Пустое, друг, какие там предзнаменования… Будущее в руках человека вообще, а семейная жизнь в особенности… Молодые девушки в большинстве это — воск, из которого мужчина при желании может вылепить какую угодно фигуру, от ангела до демона, конечно, если этот воск растоплен под жгучими
лучами любви и ласки…
Порой он даже замечал в ее добрых светлых, как лазурь неба, глазах мелькавший
луч любви, но не этого жаждал этот мотылек от цветка, вокруг которого настойчиво порхал.
Неточные совпадения
В нем что-то сильно работает, но не
любовь. Образ Ольги пред ним, но он носится будто в дали, в тумане, без
лучей, как чужой ему; он смотрит на него болезненным взглядом и вздыхает.
Но как же она думала: чем должно разрешиться это поклонение? Не может же оно всегда выражаться в этой вечной борьбе пытливости Штольца с ее упорным молчанием. По крайней мере, предчувствовала ли она, что вся эта борьба его не напрасна, что он выиграет дело, в которое положил столько воли и характера? Даром ли он тратит это пламя, блеск? Потонет ли в
лучах этого блеска образ Обломова и той
любви?..
Он лежал на спине и наслаждался последними следами вчерашнего свидания. «Люблю, люблю, люблю», — дрожало еще в его ушах лучше всякого пения Ольги; еще на нем покоились последние
лучи ее глубокого взгляда. Он дочитывал в нем смысл, определял степень ее
любви и стал было забываться сном, как вдруг…
Нет ее горячего дыхания, нет светлых
лучей и голубой ночи; через годы все казалось играми детства перед той далекой
любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная жизнь. Там не слыхать поцелуев и смеха, ни трепетно-задумчивых бесед в боскете, среди цветов, на празднике природы и жизни… Все «поблекло и отошло».
Нет, она так сознательно покоряется ему. Правда, глаза ее горят, когда он развивает какую-нибудь идею или обнажает душу перед ней; она обливает его
лучами взгляда, но всегда видно, за что; иногда сама же она говорит и причину. А в
любви заслуга приобретается так слепо, безотчетно, и в этой-то слепоте и безотчетности и лежит счастье. Оскорбляется она, сейчас же видно, за что оскорблена.