1) Крестьяне села П — ва, с деревнями Кр — ною и Пог — вою, в Волховском уезде (
полных названий деревень не рассудил сообщить г. К., приславший известие об этом в № 71 «Московских ведомостей»), видя чрезмерное возвышение цен на вино и дурное качество последнего, положили на мирской сходке — воздерживаться от употребления хлебного вина.
Неточные совпадения
Увидел он у меня на столе недавно появившуюся книгу M-me Staлl «Considérations sur la Révolution franзaise» [А.-Л. Сталь, Взгляд на главнейшие события французской революции, 1818 (перевод
полного французского
названия).] и советовал мне попробовать написать что-нибудь об ней и из нее.
Мы оба обвинялись в одних и тех же преступлениях, а именно: 1) в тайном сочувствии к превратным толкованиям, выразившемся в тех уловках, которые мы употребляли, дабы сочувствие это ни в чем не проявилось; 2) в сочувствии к мечтательным предприятиям вольнонаемного полководца Редеди; 3) в том, что мы поступками своими вовлекли в соблазн полицейских чинов Литейной части, последствием какового соблазна было со стороны последних бездействие власти; 4) в покушении основать в Самарканде университет и в подговоре к тому же купца Парамонова; 5) в том, что мы, зная силу законов, до нерасторжимости браков относящихся, содействовали совершению брака адвоката Балалайкина, при живой жене, с купчихой Фаиной Стегнушкиной; 6) в том, что мы, не участвуя лично в написании подложных векселей от имени содержательницы кассы ссуд Матрены Очищенной, не воспрепятствовали таковому писанию, хотя имели
полную к тому возможность; 7) в том, что, будучи на постоялом дворе в Корчеве, занимались сомнительными разговорами и, между прочим, подстрекали мещанина Разно Цветова к возмущению против купца Вздолшикова; 8) в принятии от купца Парамонова счета, под
названием"Жизнеописание", и в несвоевременном его опубликовании, и 9) во всем остальном.
— Что вы пишете мелочи, молодой человек? Вы написали бы нам вещицу побольше… Да-с. Главное —
название. Что там ни говори, а
название — все… Французы это отлично, батенька, понимают: «Огненная женщина», «Руки,
полные крови, роз и золота». Можно подпустить что-нибудь таинственное в
названии, чтобы у читателя заперло дух от одной обложки…
Кроме многих, по-тогдашнему прекрасных, стихотворений, из которых были особенно замечательны две сатиры, напечатанные под
названием «Посланий к молодому любителю словесности», он переложил гладкими и сильными стихами старинную комедию Шеридана «Школа злословия» и назвал ее «Лукавин», по имени одного из действующих лиц, характер которого развит Писаревым гораздо шире и
полнее, чем у Шеридана.
Им казалось, что личность — дурная привычка, от которой пора отстать; они проповедовали примирение со всей темной стороной современной жизни, называя все случайное, ежедневное, отжившее, словом, все, что ни встретится на улице, действительным и, следственно, имеющим право на признание; так поняли они великую мысль, «что все действительное разумно»; они всякий благородный порыв клеймили
названием Schönseeligkeit [прекраснодушие (нем.).], не усвоив себе смысла, в котором слово это употреблено их учителем [«Есть более
полный мир с действительностию, доставляемый познанием ее, нежели отчаянное сознание, что временное дурно или неудовлетворительно, но что с ним следует примириться, потому что оно лучше не может быть».