Неточные совпадения
Тогда я раздам Мое имение нищим и с тобою, товарищ, поползу на поклонение к старой бритой обезьяне, прильну Моим американским лицом к ее туфле,
от которой исходит благодать. Я буду
плакать, Я буду вопить
от ужаса: спаси Меня
от Смерти! А старая обезьяна, тщательно удалив с лица все волосы, облекшись, сверкая, сияя, озаряя — и сама трясясь
от злого
ужаса, будет торопливо обманывать мир, который так хочет быть обманутым.
А на окраинах в зловонных каморках и на дырявых чердаках трепетал, молился и
плакал от ужаса избранный народ божий, давно покинутый гневным библейским богом, но до сих пор верящий, что мера его тяжелых испытаний еще не исполнена.
Неточные совпадения
— Как что ж? Я тут спину и бока протер, ворочаясь
от этих хлопот. Ведь один: и то надо, и другое, там счеты сводить, туда
плати, здесь
плати, а тут перевозка! Денег выходит
ужас сколько, и сам не знаю куда! Того и гляди, останешься без гроша…
—
Ужас!
ужас! — твердил он, зажимая уши и убегая
от изумленных дворников. Прибавив к этим суммам тысячу с лишком рублей, которые надо было
заплатить Пшеницыной, он,
от страха, не поспел вывести итога и только прибавил шагу и побежал к Ольге.
Он молчал и в
ужасе слушал ее слезы, не смея мешать им. Он не чувствовал жалости ни к ней, ни к себе; он был сам жалок. Она опустилась в кресло и, прижав голову к платку, оперлась на стол и
плакала горько. Слезы текли не как мгновенно вырвавшаяся жаркая струя,
от внезапной и временной боли, как тогда в парке, а изливались безотрадно, холодными потоками, как осенний дождь, беспощадно поливающий нивы.
В то самое время, как Гарибальди называл Маццини своим «другом и учителем», называл его тем ранним, бдящим сеятелем, который одиноко стоял на поле, когда все спало около него, и, указывая просыпавшимся путь, указал его тому рвавшемуся на бой за родину молодому воину, из которого вышел вождь народа итальянского; в то время, как, окруженный друзьями, он смотрел на плакавшего бедняка-изгнанника, повторявшего свое «ныне отпущаеши», и сам чуть не
плакал — в то время, когда он поверял нам свой тайный
ужас перед будущим, какие-то заговорщики решили отделаться, во что б ни стало,
от неловкого гостя и, несмотря на то, что в заговоре участвовали люди, состарившиеся в дипломациях и интригах, поседевшие и падшие на ноги в каверзах и лицемерии, они сыграли свою игру вовсе не хуже честного лавочника, продающего на свое честное слово смородинную ваксу за Old Port.
Феня вся похолодела
от ужаса, так что даже не сопротивлялась и не
плакала.