Неточные совпадения
Что может удержать от разрыва тоненькую пленку, застилающую глаза людей, такую тоненькую, что ее как будто нет совсем? Вдруг — они поймут? Вдруг всею своею грозною
массой мужчин, женщин и детей они двинутся вперед, молча, без крика, сотрут
солдат, зальют их по уши своею кровью, вырвут из земли проклятый крест и руками оставшихся в живых высоко над теменем земли поднимут свободного Иисуса! Осанна! Осанна!
Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое-где крыши изб Бородина, кое-где сплошные
массы солдат, кое-где зеленые ящики, пушки.
Безграмотная, темная
масса солдат, отвыкших от всякого труда, тех самых солдат, на чьи штыки недавно еще опиралось старое самовластье, ни с какой точки зрения не есть социалистически мыслящий и социалистически чувствующий рабочий класс.
Неточные совпадения
Но люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки испугались, вся
масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и
солдатами тотчас образовалось пространство шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку к шапке и грузно повалился под ноги
солдатам, рядом с ним упало еще трое, из толпы тоже, один за другим, вываливались люди.
Не торопясь отступала плотная
масса рабочих, люди пятились, шли как-то боком, грозили
солдатам кулаками, в руках некоторых все еще трепетали белые платки; тело толпы распадалось, отдельные фигуры, отскакивая с боков ее, бежали прочь, падали на землю и корчились, ползли, а многие ложились на снег в позах безнадежно неподвижных.
Было что-то нелепое в гранитной
массе Исакиевского собора, в прикрепленных к нему серых палочках и дощечках лесов, на которых Клим никогда не видел ни одного рабочего. По улицам машинным шагом ходили необыкновенно крупные
солдаты; один из них, шагая впереди, пронзительно свистел на маленькой дудочке, другой жестоко бил в барабан. В насмешливом, злокозненном свисте этой дудочки, в разноголосых гудках фабрик, рано по утрам разрывавших сон, Клим слышал нечто, изгонявшее его из города.
Девочка, увлеченная страстями, исчезла, — и перед вами Теруань де Мерикур, красавица-трибун, потрясающая народные
массы, княгиня Дашкова восемнадцати лет, верхом, с саблей в руках среди крамольной толпы
солдат.
Он был тогда народнее Николая; отчего, не понимаю, но
массы, для которых он никакого добра не сделал, и
солдаты, для которых он делал один вред, любили его.