Неточные совпадения
К гимназисткам,
подругам Линочки, и ко всем женщинам Саша относился с невыносимой почтительностью, замораживавшей самых смелых и болтливых: язык не поворачивался, когда он низко кланялся или торжественно предлагал
руку и смотрел так, будто сейчас он начнет служить обедню или заговорит стихами; и хотя почти каждый вечер он провожал домой то одну, то другую, но так и не нашел до сих пор, о чем можно с ними говорить так, чтобы не оскорбить, как-нибудь не нарушить неловким словом того чудесного, зачарованного сна, в котором живут они.
— Квакай, матушка, — отвечал Илья Макарович, и без того недовольный тем, что его почти насильно уводят домой. — Научись говорить по-русски, да тогда и квакай; а то капусту выучилась есть вместо апельсин, а говорить в пять лет не выучилась. Ну, прощайте, Анна Михайловна! — добавил он, взяв шляпу и подав свернутую кренделем
руку подруге своей жизни.
Но Басина внучка кинула на него быстрый, смеющийся взгляд и, схватив за
руки подруг, увлекла их за собою в аллею. Фроим весело светящимся взглядом смотрел вслед убегающим девочкам.
Неточные совпадения
Когда Анна вышла в шляпе и накидке и, быстрым движением красивой
руки играя зонтиком, остановилась подле него, Вронский с чувством облегчения оторвался от пристально устремленных на него жалующихся глаз Голенищева и с новою любовию взглянул на свою прелестную, полную жизни и радости
подругу.
Но куклы даже в эти годы // Татьяна в
руки не брала; // Про вести города, про моды // Беседы с нею не вела. // И были детские проказы // Ей чужды: страшные рассказы // Зимою в темноте ночей // Пленяли больше сердце ей. // Когда же няня собирала // Для Ольги на широкий луг // Всех маленьких ее
подруг, // Она в горелки не играла, // Ей скучен был и звонкий смех, // И шум их ветреных утех.
Василий Иванович принял от лица
руки и обнял свою жену, свою
подругу, так крепко, как и в молодости ее не обнимал: она утешила его в его печали.
Заботы Марины, заставляя Нехаеву смущенно улыбаться, трогали ее, это Клим видел по благодарному блеску глаз худенькой и жалкой девицы. Прозрачной
рукой Нехаева гладила румяную щеку
подруги, и на бледной коже тыла ее ладони жилки, налитые кровью, исчезали.
— Я — вроде анекдота, автор — неизвестен. Мать умерла, когда мне было одиннадцать лет, воспитывала меня «от
руки» — помните Диккенса? — ее
подруга, золотошвейка; тоже умерла в прошлом году.