Юра вскочил, а отец так и остался
лежать на траве, закинув руки под голову и вглядываясь прищуренными глазами в сияющую, бездонную синеву.
Неточные совпадения
Он недурно знал небо, его глубокую дневную синеву и белогрудые, не то серебряные, не то золотые облака, которые проплывают тихо: часто следил за ними,
лежа на спине среди
травы или
на крыше. Но звезд полностью он не знал, так как рано ложился спать; и хорошо знал и помнил только одну звезду, зеленую, яркую и очень внимательную, что восходит
на бледном небе перед самым сном и, по-видимому,
на всем небе только одна такая большая.
Лежа в
траве, с таким серьезным, далеким от игры видом, отец был страшно похож
на Гулливера, тоскующего о своей стране больших, высоких людей.
Но не успел окончить, как уже
лежал носом в самой
траве, поднятый
на воздух и опрокинутый чудесною силой, — это отец по-старому подбросил его коленями. Юра обиделся, а отец с полным пренебрежением к его гневу начал щекотать его под мышками, так что поневоле пришлось рассмеяться, а потом взял, как поросенка, за ноги и понес
на террасу. И мама испугалась...
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе,
лежал на траве, облокотив спутанную белокурую голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду. О чем он думал?
Жизнь его в этот год в деревне у тетушек шла так: он вставал очень рано, иногда в 3 часа, и до солнца шел купаться в реку под горой, иногда еще в утреннем тумане, и возвращался, когда еще роса
лежала на траве и цветах.
Неточные совпадения
Сергей Иванович любил лечь в
траву на солнце и
лежать так, жарясь, и лениво болтать.
Но Остап и без того уже не продолжал речи, присмирел и пустил такой храп, что от дыхания шевелилась
трава,
на которой он
лежал.
Настал полдень. Солнце жгло из-за тонкой завесы сплошных беловатых облаков. Все молчало, одни петухи задорно перекликались
на деревне, возбуждая в каждом, кто их слышал, странное ощущение дремоты и скуки; да где-то высоко в верхушке деревьев звенел плаксивым призывом немолчный писк молодого ястребка. Аркадий и Базаров
лежали в тени небольшого стога сена, подостлавши под себя охапки две шумливо-сухой, но еще зеленой и душистой
травы.
Дорога из Марьина огибала лесок; легкая пыль
лежала на ней, еще не тронутая со вчерашнего дня ни колесом, ни ногою. Базаров невольно посматривал вдоль той дороги, рвал и кусал
траву, а сам все твердил про себя: «Экая глупость!» Утренний холодок заставил его раза два вздрогнуть… Петр уныло взглянул
на него, но Базаров только усмехнулся: он не трусил.
Лестница террасы спускалась
на полукруглую площадку, — она густо заросла
травой,
на ней
лежали тени старых лип, черемух; между стволов торчали пеньки срубленного кустарника,
лежала сломанная чугунная скамья.