Как только река выходит из гор, хвойно-смешанные леса кончаются, и на сцену выступают широколиственные леса, состоящие из дуба, березы, осины и прочих пород. Здешняя осина имеет столь светлую кору, что я сначала принимал ее за березу и, только подойдя вплотную, заметил свою ошибку. Ближе
к устью лес начинает редеть. Все чаще и чаще появляются заболоченные полянки, число и размеры их все увеличиваются и наконец становятся преобладающими.
Неточные совпадения
Поярков поднялся из Якутска по рекам Алдану, Учуру и Гонаму и, перевалив через Становой хребет, спустился по рекам Брянте и Зее
к Амуру, а по нему проплыл до
устья и вышел в Охотское море.
В августе того же года от
устья реки Амура
к Усть-Стрелочному караулу на пароходе «Надежда» пришел, адмирал Путятин и с ним Посьет, впоследствии министр путей сообщения.
Затем он поднялся по реке Лефу, но не дошел до ее истоков и приблизительно с половины пути повернул
к юго-западу, вышел на реку Суйфун и спустился по ней до Амурского залива, названного так потому, что
устье Суйфуна в то время принималось за
устье Амура.
Он поднялся по долине Уссури, затем по реке Улахе до
устья Фудзина, прошел по долине этой последней до истоков, перевалил через водораздельный хребет Сихотэ-Алинь и спустился по реке Вай-Фуд-зину (Аввакумовке)
к заливу Ольги.
Потом мы узнаем о его маршруте
к заливу Де-Кастри и далее по берегу моря до реки Хои, откуда Петрович проник на реку Тумнин и спустился по ней до
устья.
К сумеркам лодки наши дошли до гольдского селения Найхин, расположенного около самого
устья Анюя. На ночь мы устроились в туземной школе. После ужина казаки принесли свежей травы. Мы легли на полу с намерением соснуть, но комары никому не дали сомкнуть глаз до рассвета.
Река Анюй в
устье разбивается на шесть рукавов, образуя дельту, причем чистая его вода с такой силой входит в протоку Дырен, что прижимает мутную амурскую воду
к противоположному берегу.
От
устья Мыныму он поворачивал
к северо-востоку и некоторое время тек вдоль хребта того же имени.
За это время лодки разделились. Мы перешли
к правому берегу, а женщина свернула в одну из проток.
К сумеркам мы достигли
устья реки Люундани, по соседству с которой, немного выше, стояли две юрты. Дальше мы не пошли и тотчас стали устраивать бивак.
Часа через полтора мы покинули стойбище Котофу Датани и опять пошли на шестах против воды. В этих местах Анюй имеет широтное течение с легким склонением
к северу. С левой стороны находятся два урочища, а выше их протока Колдони. Около
устья последней приютилась еще одна гольдская фанзочка Сира. Я думал, что мы пройдем дальше, но усиливавшееся ненастье позволило дойти лишь до последней гольдской фанзы Тахсале.
Непрекращающиеся дожди и постоянная прибыль воды в реке весьма беспокоили удэхейцев. Они опасались за своих жен и детей и начали проситься домой. Я обещал не задерживать их и отпустить тотчас, как только они доставят нас
к подножью Сихотэ-Алиня. Около
устья Гобилли мы устроились биваком в тальниковой роще.
К вечеру мы достигли
устья реки Паргами.
От
устья реки Мафаца берег делает поворот
к юго-востоку и тянется в этом направлении до мыса Песчаного. На этом протяжении массивно-кристаллические породы уступают туфам. Слои их большей частью лежат горизонтально и только местами делают небольшие уклоны в ту и другую сторону. Они резко окрашены и хорошо видны, в особенности если немного отойти от берега. На половине пути между Императорской гаванью и озером Гыджу выделяется гора Охровая, также состоящая из гранита.
Ороч на оморочке, немного не доходя
устья реки, свернул
к берегу.
Там, где она подходит
к правому ее краю, около
устья горного ручья Кынгато, на возвышенном месте стояла фанза Кивета.
Китайцы называют реку «Уми-да-гоу» (т. е. Большая долина Уми), удэхейцы — «Дата», что в переводе на русский язык значит «
устье» и потому должно быть относимо только
к низовьям реки.
К 20 ноября Самарга встала на протяжении 25 километров от
устья, но выше она была еще свободна ото льда, если не считать заберегов, которые то узкими, то широкими карнизами окаймляли с обеих сторон.
Сопровождавшие нас удэхейцы расположились в балагане, а мы — в своем шатре. Мне хотелось определить географические координаты
устья ключика Сололи, но так как небо было не совсем чистое, то я решил совершить еще одну экскурсию по реке Самарге. Истоки ее находятся в высоком горном узле, откуда берут начало реки Анюй, Копи, Хор и Самарга, текущие в разные стороны от Сихотэ-Алиня. Таким образом, с Самарги можно выйти на Уссури, Амур и обратно
к морю.
Читателю остается проследить, только левый край долины Хора от того места, где Хор вышел из гор на равнину. Сначала Хор разбивается на две протоки, причем левая называется Чжигдыма, ниже — еще две протоки Большая и Малая Були и юрта Могочжи близ
устья реки Мутен. Здесь последний раз
к Хору подходят одинокие сопки Нита, Фунеа ниже переволока, представляющие собой остатки более высоких гор, частью размытых, частью потопленных в толщах потретичных образований.
От
устья реки Чуина мы пошли вверх по Хору и через какие-нибудь пять-шесть километров подошли
к речке Сальму (Сниму), впадающей в него с правой стороны. В этих местах долина Хора неширока и окаймлена сопками, имеющими такое очертание, что сразу можно сказать, что слагаются они из пород, изверженных вулканами. Адресуясь
к дневникам, я нашел в них под соответствующими номерами серый гранит.
Река Мухень привела нас
к реке Немпту, в которую она впадает с правой стороны. Еще шесть километров, и мы дошли до
устья последней.
Все пространство между
устьем реки Анюя и высотами, на которых расположено село Троицкое, и все острова, прилегающие
к этому берегу, в основании своем слагаются из окатанной речной гальки, тогда как все берега Амура состоят из ила и песка; это свидетельствует о том, что весь правый берег Амура, о котором здесь идет речь, намыт рекой Анюем.
В недавнем прошлом она имела
устье значительно ближе
к селу Троицкому, Можно проследить, как Анюй постепенно перемещал русло
к юго-западу, пока не дошел до возвышенного берега около гольдского селения Найхин.
От
устья к Сихотэ-Алиню они идут в следующем порядке: сильно перемятые глинистый и филлитовый сланцы, потом амфиболит и эпидиорит.
Километрах в тридцати от
устья река делает большую излучину
к северу.
«Как это они живут?» — думал он, глядя, что ни бабушке, ни Марфеньке, ни Леонтью никуда не хочется, и не смотрят они на дно жизни, что лежит на нем, и не уносятся течением этой реки вперед,
к устью, чтоб остановиться и подумать, что это за океан, куда вынесут струи? Нет! «Что Бог даст!» — говорит бабушка.