Неточные совпадения
В тайге Уссурийского края надо всегда рассчитывать на возможность встречи с дикими
зверями. Но самое неприятное — это встреча с человеком.
Зверь спасается от человека бегством, если же он и бросается, то только тогда, когда его преследуют.
В таких случаях и охотник и
зверь — каждый знает, что надо делать. Другое дело человек.
В тайге один бог свидетель, и потому обычай выработал особую сноровку. Человек, завидевший другого человека, прежде всего должен спрятаться и приготовить винтовку.
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище Тигриная Смерть он получил оттого, что
в своей жизни больше всех перебил тигров. Никто лучше его не мог выследить
зверя. По
тайге Кашлев бродил всегда один, ночевал под открытым небом и часто без огня. Никто не знал, куда он уходил и когда возвращался обратно. Это настоящий лесной скиталец. На реке Сандагоу он нашел утес, около которого всегда проходят тигры. Тут он их и караулил.
Кто не бывал
в тайге Уссурийского края, тот не может себе представить, какая это чаща, какие это заросли. Буквально
в нескольких шагах ничего нельзя увидеть.
В четырех или 6 м не раз случалось подымать с лежки
зверя, и только шум и треск сучьев указывали направление,
в котором уходило животное. Вот именно по такой-то
тайге мы и шли уже подряд
в течение 2 суток.
Первобытные девственные леса
в большей части страны выгорели, и на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество
зверя в тайге сильно уменьшилось.
Долго сидели мы у костра и слушали рев
зверей. Изюбры не давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я слышал их крики и то и дело просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли
в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли успокоиться. Они слонялись по теневым склонам гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и
тайга снова погрузилась
в безмолвие.