Неточные совпадения
Как раз в этот момент выстрелил Калиновский. Пуля сделала такой большой недолет, что даже не напугала птицу. Узнав, что стрелки не могли попасть в утку тогда, когда она
была близко, он
подошел к ним и, смеясь, сказал...
Выбрав один из них, мы стали взбираться на хребет. По наблюдениям Дерсу, дождь должен
быть затяжным. Тучи низко ползли над землей и наполовину окутывали горы. Следовательно, на вершине хребта мы увидели бы только то, что
было в непосредственной от нас близости. К тому же взятые с собой запасы продовольствия
подходили к концу. Это принудило нас на другой день спуститься в долину.
В это время
подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено
было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо
было сперва дать пчелам успокоиться, а затем морить их дымом и собрать мед. Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.
Я вскочил на ноги и взял ружье. Через минуту я услышал, как кто-то действительно вышел из воды на берег и сильно встряхивался. В это время ко мне
подошли Дерсу и Чжан Бао. Мы стали спиной к огню и старались рассмотреть, что делается на реке, но туман
был такой густой и ночь так темна, что в двух шагах решительно ничего не
было видно.
Весь лес
был в воде, вода
подходила уже к нашему биваку, и пора
было позаботиться перенести его выше.
Когда мы
подходили к поселку, навстречу нам вышел старшина Сю Кай. Это
был благообразный старик с седой бородой. Местом стоянки я выбрал фанзу таза Сиу Фу, одиноко стоящую за протокой.
Он
подошел к реке и жадно стал
пить воду.
В 11 часов утра мы распрощались с Арму и круто повернули к востоку. Здесь
был такой же пологий подъем, как и против реки Такунчи. Совершенно незаметно мы поднялись на Сихотэ-Алинь и
подошли к восточному его обрыву. В это время туман рассеялся, и мы могли ориентироваться.
Подойдя к устью Такемы, я увидел, что, пока мы ходили в горы, река успела переменить свое устье. Теперь оно
было у левого края долины, а там, где мы переезжали реку на лодке, образовался высокий вал из песка и гальки. Такие перемещения устьев рек в прибрежном районе происходят очень часто в зависимости от наводнений и от деятельности морского прибоя.
Вдруг впереди показался какой-то просвет. Я думал, что это море. Но большое разочарование ждало нас, когда мы
подошли поближе. Весь лес лежал на земле. Он
был повален бурей в прошлом году. Это
была та самая пурга, которая захватила нас 20, 21 и 22 октября при перевале через Сихотэ-Алинь. Очевидно, центр тайфуна прошел именно здесь.
Когда мы
подошли к реке,
было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел
было я отступить назад, но, к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в воду.
Вскоре мы
подошли к полям; хлеб
был уже убран и сложен в зароды.
На другое утро мы все поднялись очень рано. Взятые с собой запасы продовольствия
подходили к концу, и потому надо
было торопиться. Наш утренний завтрак состоял из жареной белки, остатков лепешки, испеченной в золе, и кружки горячего чая.
Они
подошли к реке и начали жадно
пить воду.
Обыкновенно к лодке мы всегда
подходили весело, как будто к дому, но теперь Нахтоху
была нам так же чужда, так же пустынна, как и всякая другая речка.
Было жалко и Хей-ба-тоу, этого славного моряка,
быть может теперь уже погибшего. Мы шли молча; у всех
была одна и та же мысль: что делать? Стрелки понимали серьезность положения, из которого теперь я должен
был их вывести. Наконец появился просвет; лес сразу кончился, показалось море.
Когда я
подошел к нему, то увидел, что шапка его валялась на земле, ружье тоже; растерянный взгляд его широко раскрытых глаз
был направлен куда-то в пространство.
Когда мы
подходили к биваку,
был уже полный вечер.
Они держались преимущественно на песке и по окраске так
подходили к окружающей обстановке, что их совершенно нельзя
было заметить даже на близком расстоянии; вторично я увидел птиц только тогда, когда они поднялись в воздух.
Когда мы
подходили к биваку,
были уже глубокие сумерки.
Мы
подошли к нему в сумерки. Появление неизвестных людей откуда-то «сверху» напугало удэгейцев, но, узнав, что в отряде
есть Дерсу, они сразу успокоились и приняли нас очень радушно. На этот раз палаток мы не ставили и разместились в юртах.
Поднявшийся ветер дул нам навстречу и, как ножом, резал лицо. Когда начало смеркаться, мы
были как раз на водоразделе. Здесь Дерсу остановился и стал о чем-то совещаться со стариком тазой.
Подойдя к ним, я узнал, что старик таза немного сбился с дороги. Из опасения заблудиться они решили заночевать под открытым небом.
Часа через полтора могила
была готова. Рабочие
подошли к Дерсу и сняли с него рогожку. Прорвавшийся сквозь густую хвою солнечный луч упал на землю и озарил лицо покойного. Оно почти не изменилось. Раскрытые глаза смотрели в небо; выражение их
было такое, как будто Дерсу что-то забыл и теперь силился вспомнить. Рабочие перенесли его в могилу и стали засыпать землею.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который
подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка
был, да родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже
подослала к супруге полотна три штуки; так он ко мне.
Добчинский. Марья Антоновна! (
Подходит к ручке.)Честь имею поздравить. Вы
будете в большом, большом счастии, в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать; очень забавно
будете проводить время.
«Дерзай!» — за ними слышится // Дьячково слово; сын его // Григорий, крестник старосты, //
Подходит к землякам. // «Хошь водки?» —
Пил достаточно. // Что тут у вас случилося? // Как в воду вы опущены?.. — // «Мы?.. что ты?..» Насторожились, // Влас положил на крестника // Широкую ладонь.
У столбика дорожного // Знакомый голос слышится, //
Подходят наши странники // И видят: Веретенников // (Что башмачки козловые // Вавиле подарил) // Беседует с крестьянами. // Крестьяне открываются // Миляге по душе: // Похвалит Павел песенку — // Пять раз
споют, записывай! // Понравится пословица — // Пословицу пиши! // Позаписав достаточно, // Сказал им Веретенников: // «Умны крестьяне русские, // Одно нехорошо, // Что
пьют до одурения, // Во рвы, в канавы валятся — // Обидно поглядеть!»