Неточные совпадения
Стрелок объяснил мне, что надо идти по тропе до тех пор, пока справа я не
увижу свет. Это и есть огонь Дерсу. Шагов триста я прошел в указанном направлении и ничего не
увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг сквозь туман в стороне действительно заметил отблеск
костра. Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
Забрав свой трофей, я возвратился на бивак. Та м все уже были в сборе, палатки поставлены, горели
костры, варился ужин. Вскоре возвратился и Дерсу. Он сообщил, что
видел несколько свежих тигриных следов и одни из них недалеко от нашего бивака.
Время от времени я выглядывал в дверь и
видел старика, сидевшего на том же месте, в одной и той же позе. Пламя
костра освещало его старческое лицо. По нему прыгали красные и черные тени. При этом освещении он казался выходцем с того света, железным человеком, раскаленным докрасна. Китаец так ушел в свои мысли, что, казалось, совершенно забыл о нашем присутствии.
Следующие два дня были дождливые, в особенности последний. Лежа на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы последний раз вынули жар из печей и положили его посредине фанзы в котел с золой. Ночью я проснулся от сильного шума. На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю в лесу, около
костра, под открытым небом. Сквозь темноту я чуть-чуть
увидел свет потухающих углей и испугался.
Греясь у
костра, мы пили чай. Вдруг Чжан Бао что-то закричал. Я обернулся и
увидел мираж. В воздухе, немного выше поверхности воды, виднелся пароход, две парусные шхуны, а за ними горы, потом появилась постройка, совершенно не похожая ни на русский дом, ни на китайскую фанзу. Явление продолжалось несколько минут, затем оно начало блекнуть и мало-помалу рассеялось в воздухе.
Я обернулся и
увидел Дерсу, разжигающего
костер.
Вечером я записывал свои наблюдения, а Дерсу жарил на вертеле сохатину. Во время ужина я бросил кусочек мяса в
костер.
Увидев это, Дерсу поспешно вытащил его из огня и швырнул в сторону.
Собирая дрова, я
увидел совсем в стороне, далеко от
костра, спавшего солона. Ни одеяла, ни теплой одежды у него не было. Он лежал на ельнике, покрывшись только одним своим матерчатым кафтаном. Опасаясь, как бы он не простудился, я стал трясти его за плечо, но солон спал так крепко, что я насилу его добудился. Да Парл поднялся, почесал голову, зевнул, затем лег опять на прежнее место и громко захрапел.
Ночью я плохо спал. Почему-то все время меня беспокоила одна и та же мысль: правильно ли мы идем? А вдруг мы пошли не по тому ключику и заблудились! Я долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся и подошел к огню. У
костра сидя спал Дерсу. Около него лежали две собаки. Одна из них что-то
видела во сне и тихонько лаяла. Дерсу тоже о чем-то бредил. Услышав мои шаги, он спросонья громко спросил: «Какой люди ходи?» — и тотчас снова погрузился в сон.
Лес кончился, и опять потянулась сплошная гарь. Та к прошли мы с час. Вдруг Дерсу остановился и сказал, что пахнет дымом. Действительно, минут через 10 мы спустились к реке и тут
увидели балаган и около него
костер. Когда мы были от балагана в 100 шагах, из него выскочил человек с ружьем в руках. Это был удэгеец Янсели с реки Нахтоху. Он только что пришел с охоты и готовил себе обед. Котомка его лежала на земле, и к ней были прислонены палка, ружье и топор.
Я походил немного по реке и возвратился назад, сказав, что нигде
костра не
видел.
Оказалось, что первым проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то на одну, то на другую сторону
костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время
увидел совсем близко от себя тигра. Страшный зверь схватил тазовскую собаку и медленно, не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать не может, понес ее в лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне на грудь. В это время я услышал крик Дерсу.
Неточные совпадения
— Ну, как же! «Не довольно ли света? Не пора ли вам, господа, погасить
костры культурных усадьб? Все — ясно! Все
видят сокрушительную работу стихийных сил жадности, зависти, ненависти, — работу сил, разбуженных вами!»
Хотя кашель мешал Дьякону, но говорил он с великой силой, и на некоторых словах его хриплый голос звучал уже по-прежнему бархатно. Пред глазами Самгина внезапно возникла мрачная картина: ночь, широчайшее поле, всюду по горизонту пылают огромные
костры, и от
костров идет во главе тысяч крестьян этот яростный человек с безумным взглядом обнаженных глаз. Но Самгин
видел и то, что слушатели, переглядываясь друг с другом, похожи на зрителей в театре, на зрителей, которым не нравится приезжий гастролер.
Он
видит, как туча народа, точно саранча, движется, располагается на бивуаках, зажигает
костры;
видит мужчин в звериных шкурах, с дубинами, оборванных матерей, голодных детей;
видит, как они режут, истребляют все на пути, как гибнут отсталые.
Повторяю тебе, завтра же ты
увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к
костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам мешать.
Сна как не бывало. На биваке поднялся шум. Голоса людей смешивались с лаем собак. Каждый старался рассказать, что он
видел. Загурский говорил, что
видел кабана, а Туртыгин спорил и доказывал, что это был медведь. Собаки отбегали от
костра, лаяли, но тотчас же возвращались обратно. Только перед рассветом они немного успокоились.