Неточные совпадения
Здесь мы провели двое суток, осматривали окрестности и снаряжались
в далекий
путь.
Снимание шкуры с убитого животного отняло у нас более часа. Когда мы тронулись
в обратный
путь, были уже глубокие сумерки. Мы шли долго и наконец увидели огни бивака. Скоро между деревьями можно было различить силуэты людей. Они двигались и часто заслоняли собой огонь. На биваке собаки встретили нас дружным лаем. Стрелки окружили пантеру, рассматривали ее и вслух высказывали свои суждения. Разговоры затянулись до самой ночи.
По хребту, поросшему лесом, надо идти всегда осторожно, надо часто останавливаться, осматриваться, иначе легко сбиться с
пути,
в особенности во время тумана.
Повороты были так круты, что кони не могли повернуться и должны были делать обходы; через ручьи следы шли по бревну, и нигде тропа не спускалась
в воду; бурелом, преграждавший
путь, не был прорублен; люди шли свободно, а лошадей обводили стороной.
На всем этом пространстве Лефу принимает
в себя с левой стороны два притока: Сандуган [Сань-дао-ган — увал, по которому проходит третья дорога, или третий увал на
пути.] и Хунухезу [Ху-ни-хэ-цзы — грязная речка.]. Последняя протекает по такой же низменной и болотистой долине, как и сама Лефу.
Оно длиной
в 15, шириной 25 км и отделено от большого озера только песчаной косой, по которой
в прежнее время пролегал
путь из Маньчжурии
в Уссурийский край.
Около полудня мы с Дерсу дошли до озера. Грозный вид имело теперь пресное море. Вода
в нем кипела, как
в котле. После долгого
пути по травяным болотам вид свободной водяной стихии доставлял большое удовольствие. Я сел на песок и стал глядеть
в воду. Что-то особенно привлекательное есть
в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о берег.
Олентьев и Марченко не беспокоились о нас. Они думали, что около озера Ханка мы нашли жилье и остались там ночевать. Я переобулся, напился чаю, лег у костра и крепко заснул. Мне грезилось, что я опять попал
в болото и кругом бушует снежная буря. Я вскрикнул и сбросил с себя одеяло. Был вечер. На небе горели яркие звезды; длинной полосой протянулся Млечный
Путь. Поднявшийся ночью ветер раздувал пламя костра и разносил искры по полю. По другую сторону огня спал Дерсу.
«
В самом деле, — подумал я, — житель лесов не выживет
в городе, и не делаю ли я худо, что сбиваю его с того
пути, на который он встал с детства?»
С первого же взгляда я увидел, что он снарядился
в далекий
путь. Котомка его была плотно уложена, пояс затянут, унты хорошо надеты.
Благодаря крутому падению тальвега [Самые низкие места, по которым сбегает вода.] вода
в реке движется быстро, смывает все, что попадается ей на
пути, и выпрямляет течение.
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения
в сторону от главного
пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо
в залив Ольги, где
в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться к экспедиции и следовать с ней дальше по побережью моря.
Грязная проселочная дорога между селениями Шмаковкой и Успенкой пролегает по увалам горы Хандо-дин-за-сы. Все мосты на ней уничтожены весенними палами, и потому переправа через встречающиеся на
пути речки, превратившиеся теперь
в стремительные потоки, была делом далеко не легким.
От гольдских фанз шли 2
пути. Один был кружной, по левому берегу Улахе, и вел на Ното, другой шел
в юго-восточном направлении, мимо гор Хуанихеза и Игыдинза. Мы выбрали последний. Решено было все грузы отправить на лодках с гольдами вверх по Улахе, а самим переправиться через реку и по долине Хуанихезы выйти к поселку Загорному, а оттуда с легкими вьюками пройти напрямик
в деревню Кокшаровку.
Паначев рассказывал, что расстояние от Загорной до Кокшаровки он налегке проходил
в один день. Правда, один день он считал от рассвета до сумерек. А так как мы шли с вьюками довольно медленно, то рассчитывали этот
путь сделать
в 2 суток, с одной только ночевкой
в лесу.
Утром, как только мы отошли от бивака, тотчас же наткнулись на тропку. Она оказалась зверовой и шла куда-то
в горы! Паначев повел по ней. Мы начали было беспокоиться, но оказалось, что на этот раз он был прав. Тропа привела нас к зверовой фанзе. Теперь смешанный лес сменился лиственным редколесьем. Почуяв конец
пути, лошади прибавили шаг. Наконец показался просвет, и вслед за тем мы вышли на опушку леса. Перед нами была долина реки Улахе. Множество признаков указывало на то, что деревня недалеко.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений
в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный
путь, которым уссурийские манзы сообщались с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь пройти и нам.
Дальше Фудзин делает излучину
в виде буквы «П». Отсюда тропа поворачивает направо
в горы, что значительно сокращает дорогу. По
пути она пересекает 2 невысоких кряжика и обильный водой источник.
Совет таза. — Птицы
в тайге. — Геология Синанцы. — Ночь
в лесу. — Манзы. — Таежники. — Плантация женьшеня. — Возвращение отряда. — Проводник. — Старый китаец. — Старинный
путь к посту Ольги. — Лес
в предгорьях Сихотэ-Алиня. — Утомление и недостаток продовольствия
Перевал Максимовича. — Насекомые и птицы. — Долина реки Вай-Фудзина и ее притоки. — Горал. — Светящиеся насекомые. — Птицы
в прибрежном районе. — Гостеприимство китайцев. — Деревня Фудзин и село Пермское. — Бедствия первых переселенцев из России. — Охотники. — Ценность пантов. — Кашилев. — Тигриная Смерть. — Маньчжурская полевая мышь. — Конец
пути
Китаец говорил, что если мы будем идти целый день, то к вечеру дойдем до земледельческих фанз. Действительно,
в сумерки мы дошли до устья Эрлдагоу (вторая большая падь). Это чрезвычайно порожистая и быстрая река. Она течет с юго-запада к северо-востоку и на
пути своем прорезает мощные порфировые пласты. Некоторые из порогов ее имеют вид настоящих водопадов. Окрестные горы слагаются из роговика и кварцита. Отсюда до моря около 78 км.
На другой день назначена была дневка. Надо было дать отдохнуть и людям и лошадям. За последние дни все так утомились, что нуждались
в более продолжительном отдыхе, чем ночной сон. Молодой китаец, провожавший нас через Сихотэ-Алинь, сделал необходимые закупки и рано утром выступил
в обратный
путь.
Когда мы пили чай,
в фанзу пришел еще какой-то китаец. За спиной у него была тяжелая котомка; загорелое лицо, изношенная обувь, изорванная одежда и закопченный котелок свидетельствовали о том, что он совершил длинный
путь. Пришедший снял котомку и сел на кан. Хозяин тотчас же стал за ним ухаживать. Прежде всего он подал ему свой кисет с табаком.
Из морского песку здесь образовались дюны, заросшие шиповником, травою и низкорослыми дубками, похожими скорее на кустарники, чем на деревья. Там, где наружный покров дюн был нарушен, пески пришли
в движение и погребли под собой все, что встретилось на
пути.
От залива Ольги
в долину Арзамасовки есть 2
пути.
В верхней части своего течения Арзамасовка течет
в меридиональном направлении и по
пути принимает
в себя речку Менную, потом Лиственничную, а немного ниже — еще 2 речки с правой стороны, которые местные крестьяне называют Фальи пади (от китайского слова «фалу», что значит — олень).
По
пути она забирает воду с правой стороны из реки Вымойной, которая,
в свою очередь, принимает
в себя реки Сальную, Клышную и Судновую.
Дальнейший план работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку с другой стороны.
В верховьях Тадушу мы должны были встретиться. Я с остальными людьми наметил себе
путь по побережью моря к заливу Владимира.
Дальше
путь пролегает по речке Сяопоуза [Сяо-пао-цзы — малая заводь.], почти совершенно обезлесенную, впадающую
в Тадушу
в 2 км от ее устья.
В общем, пройденный нами
в этот день
путь равнялся 28 км и имел направление, параллельное берегу моря.
Тадушу! — так вот та самая река, по которой первым прошел М. Венюков. Здесь китайцы преградили ему
путь и потребовали, чтобы он возвратился обратно. При устье Тадушу Венюков поставил большой деревянный крест с надписью, что он здесь был
в 1857 году. Креста этого я нигде не нашел. Вероятно, китайцы уничтожили его после ухода русских. Следом за Венюковым Тадушу посетили Максимович, Будищев и Пржевальский.
По
пути мы зашли к скалистой сопке и там захватили имущество Дерсу, которое по-прежнему все помещалось
в одной котомке.
Путь наш лежал правым берегом Ли-Фудзина. Иногда тропинка отходила
в сторону, углубляясь
в лес настолько, что трудно было ориентироваться и указать, где течет Ли-Фудзин, но совершенно неожиданно мы снова выходили на реку и шли около береговых обрывов.
Наскоро поужинав, мы пошли с Дерсу на охоту.
Путь наш лежал по тропинке к биваку, а оттуда наискось к солонцам около леса. Множество следов изюбров и диких коз было заметно по всему лугу. Черноватая земля солонцов была почти совершенно лишена растительности. Малые низкорослые деревья, окружавшие их, имели чахлый и болезненный вид. Здесь местами земля была сильно истоптана. Видно было, что изюбры постоянно приходили сюда и
в одиночку и целыми стадами.
По дороге Дерсу рассказал мне, что исстари к западу от Сихотэ-Алиня жили гольды, а с восточной стороны — удэгейцы, но потом там появились охотники-китайцы. Действительно, манзовские охотничьи шалаши встречались во множестве. Можно было так соразмерить свой
путь, чтобы каждый раз ночевать
в балагане.
14 августа мы были готовы к продолжению путешествия. Теперь я полагал подняться по реке Динзахе и спуститься
в бассейн Тютихе, а Г.И. Гранатман с А.И. Мерзляковым взялись обследовать другой
путь по реке Вандагоу, впадающей
в Тютихе с правой стороны, недалеко от устья.
В полдень мы были на половине
пути от Тадушу до перевала, а к вечеру дошли до реки Удагоу [У-да-гоу — пятая большая долина.], самого верхнего притока Динзахе.
По
пути я замечал, что
в некоторых местах земля была истоптана и взрыта. Я думал, что это кабаны, но Дерсу указал мне на исковерканное деревцо, лишенное коры и листьев, и сказал...
В этот день на Тютихе пришли Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков. Их
путь до фанзы Тадянза [Да-дянь-цзы — обширное пастбище.] лежал сначала по Тадушу, а затем по левому ее притоку, Цимухе. Последняя состоит из 2 речек, разделенных между собой небольшой возвышенностью, поросшей мелким лесом и кустарником. Одна речка течет с севера, другая — с востока.
Сначала
путь наш лежал на юг по небольшой тропинке, проложенной по самому верхнему и правому притоку Синанцы, длиной
в 2–3 км. Горы
в этих местах состоят из порфиров, известняков и оруденелых фельзитов. Во многих местах я видел прожилки серебросвинцовой руды, цинковой обманки и медного колчедана.
Путь по реке Мутухе до перевала чрезвычайно каменист, и движение по нему затруднительно. Расщелины
в камнях и решетины между корнями представляют собою настоящие ловушки. Опасения поломать ногу коням делают эту дорогу труднопроходимой. Надо удивляться, как местные некованые китайские лошади ухитряются ходить здесь да еще нести на себе значительные тяжести.
Нечего делать, пришлось остановиться здесь, благо
в дровах не было недостатка. Море выбросило на берег много плавника, а солнце и ветер позаботились его просушить. Одно только было нехорошо:
в лагуне вода имела солоноватый вкус и неприятный запах. По
пути я заметил на берегу моря каких-то куликов. Вместе с ними все время летал большой улит. Он имел белое брюшко, серовато-бурую с крапинками спину и темный клюв.
В озеро Долгое с севера впадает маленькая безымянная речка, протекающая по болотистой долине. Здесь тропа становится весьма мокрой и вязкой. Местами при ходьбе ощущается колебание почвы. Вероятно,
в дождливое время года
путь этот труднопроходим.
Чтобы сбить хунхузов с толку, Дерсу на глазах у них нарочно направился
в сторону, противоположную той, где мы притаились, а затем кружным
путем вернулся обратно.
На половине
пути от моря, на месте слияния Сицы и Дунцы, с левой стороны есть скала Да-Лаза. Рассказывают, что однажды какой-то старик китаец нашел около нее женьшень крупных размеров. Когда корень принесли
в фанзу, сделалось землетрясение, и все люди слышали, как ночью скала Да-Лаза стонала. По словам китайцев, река Санхобе на побережье моря является северной границей, до которой произрастает женьшень. Дальше на север никто его не встречал.
Во время
пути я наступил на колючее дерево. Острый шип проколол обувь и вонзился
в ногу. Я быстро разулся и вытащил занозу, но, должно быть, не всю. Вероятно, кончик ее остался
в ране, потому что на другой день ногу стало ломить. Я попросил Дерсу еще раз осмотреть рану, но она уже успела запухнуть по краям. Этот день я шел, зато ночью нога сильно болела. До самого рассвета я не мог сомкнуть глаз. Наутро стало ясно, что на ноге у меня образовался большой нарыв.
Этот
путь измеряется двумя переходами. Последними кулумбейскими притоками
в нижнем течении будут реки Сяобейца [Сяо-бей-ча — малое северное разветвление.] и Сяонанца [Сяо-нан-ча — малое южное разветвление.].
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане и узнал, что
в верхнем течении река имеет направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе. Странное явление! Вода сбегает с водораздела
в каких-нибудь 60 км от моря, течет на запад, совершает длинный кружной
путь для того, чтобы
в конце концов попасть
в то же море.
По
пути около устьев рек Мацангоу [Ма-чан-гоу — долина с пастбищами для лошадей.], Сыфангоу [Сы-фан-гоу — четырехугольная долина.] и Гадала виднелись пустые удэгейские летники.
В некоторых местах рыба еще не была убрана. Для укарауливания ее от ворон туземцы оставили собак. Последние несли сторожевую службу очень исправно. Каждый раз, как только показывались пернатые воровки, они бросались на них с лаем и отгоняли прочь.
Теперь
путь наш лежал вниз по реке Синанце. Она течет по широкой межскладчатой долине
в меридиональном направлении с некоторым склонением на восток. Река эта очень извилиста. Она часто разбивается на протоки и образует многочисленные острова, поросшие тальниками. Ширина ее 40–50 м и глубина 3,6–4,5 м. Леса, растущие по обеим сторонам реки, смешанные, со значительным преобладанием хвои.