Утром 3 ноября мы съели последнюю юколу и пошли в путь с легкими котомками. Теперь единственная надежда осталась на охоту. Поэтому было решено, что Дерсу пойдет вперед, а мы, чтобы не
пугать зверя, пойдем сзади в 300 шагах от него. Наш путь лежал по неизвестной нам речке, которая, насколько это можно было видеть с перевала, текла на запад.
Неточные совпадения
Большой собравшися гурьбой, // Медведя
звери изловили; // На чистом поле задавили — // И делят меж собой, // Кто что́ себе достанет. // А Заяц за ушко медвежье тут же тянет. // «Ба, ты, косой», // Кричат ему: «пожаловал отколе? // Тебя никто на ловле не видал». — // «Вот, братцы!» Заяц отвечал: // «Да из лесу-то кто ж, — всё я его
пугал // И к вам поставил прямо в поле // Сердечного дружка?» // Такое хвастовство хоть слишком было явно, // Но показалось так забавно, // Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
Прошло мало ли, много ли времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами
зверя лесного, чуда морского, и стала она его о том просить и молить; долго он на то не соглашается,
испугать ее опасается, да и был он такое страшилище, что ни в сказке сказать, ни пером написать; не токмо люди,
звери дикие его завсегда устрашалися и в свои берлоги разбегалися.
Стала она его о том молить и просить; да
зверь лесной, чудо морское не скоро на ее просьбу соглашается,
испугать ее своим голосом опасается; упросила, умолила она своего хозяина ласкового, и не мог он ей супротивным быть, и написал он ей в последний раз на стене беломраморной словесами огненными:
— Вот так, да! — воскликнул Рыбин, стукнув пальцами по столу. — Они и бога подменили нам, они все, что у них в руках, против нас направляют! Ты помни, мать, бог создал человека по образу и подобию своему, — значит, он подобен человеку, если человек ему подобен! А мы — не богу подобны, но диким
зверям. В церкви нам
пугало показывают… Переменить бога надо, мать, очистить его! В ложь и в клевету одели его, исказили лицо ему, чтобы души нам убить!..
Все заботы мои, все мысли были об одном — чтобы накормить
зверя своего вкусно, сытно, вовремя угодить ему, чтобы он не угрюмился, не
пугал бы побоями, пожалел бы хоть раз.