Неточные совпадения
На следующий день, 16 июня, мы снялись
с бивака в 5 часов утра и сразу стали подыматься на Сихотэ-Алинь.
Подъем был медленный и постепенный. Наш проводник по возможности держал прямое направление, но там, где было круто, он шел зигзагами.
Спуск
с хребта был не легче
подъема. Люди часто падали и больно ушибались о камни и сучья валежника. Мы спускались по высохшему ложу какого-то ручья и опять долго не могли найти воды. Рытвины, ямы, груды камней, заросли чертова дерева, мошка и жара делали эту часть пути очень тяжелой.
Подкрепив силы чаем
с хлебом, часов в 11 утра мы пошли вверх по реке Сальной. По этой речке можно дойти до хребта Сихотэ-Алинь. Здесь он ближе всего подходит к морю. Со стороны Арзамасовки
подъем на него крутой, а
с западной стороны — пологий. Весь хребет покрыт густым смешанным лесом. Перевал будет на реке Ли-Фудзин, по которой мы вышли
с реки Улахе к заливу Ольги.
Подъем на хребет и спуск
с него — длинные и пологие, поросшие редким дубовым лесом.
Подъем на перевал
с южной стороны пологий, зато спуск в долину Тадушу крутой и очень живописный.
Сразу
с привала начинается
подъем, но до самой вершины тропа не доходит.
И
подъем на хребет и спуск
с него были одинаково крутыми.
При
подъеме на крутые горы, в особенности
с ношей за плечами, следует быть всегда осторожным. Надо внимательно осматривать деревья, за которые приходится хвататься. Уже не говоря о том, что при падении такого рухляка сразу теряешь равновесие, но, кроме того, обломки сухостоя могут еще разбить голову. У берез древесина разрушается всегда скорее, чем кора. Труха из них высыпается, и на земле остаются лежать одни берестяные футляры.
Оставив казаков ожидать нас в седловине, мы вместе
с Дерсу поднялись на гору. По гипсометрическим измерениям высота ее равна 1160 м.
Подъем, сначала пологий, по мере приближения к вершине становился все круче и круче. Бесспорно, что гора Тудинза является самой высокой в этой местности. Вершина ее представляет собой небольшую площадку, покрытую травой и обставленную по краям низкорослой ольхой и березой.
Я не знаю, что труднее —
подъем или спуск. Правда, при
подъеме в работе участвует дыхание, зато положение тела устойчивее. При спуске приходится все время бороться
с тяжестью собственного тела. Каждый знает, как легко подыматься по осыпям вверх и как трудно по ним спускаться книзу.
Надо все время упираться ногой в камни, в бурелом, в основание куста, в кочку, обросшую травой, и т.д. При
подъеме на гору это не опасно, но при спуске всегда надо быть осторожным. В таких случаях легко сорваться
с кручи и полететь вниз головой.
Оставив всех людей на биваке, мы
с Дерсу пошли на Сихотэ-Алинь. Для этого мы воспользовались одним из ключиков, текущих
с водораздела к реке Синанце.
Подъем был сначала длинный и пологий, а затем сделался крутым. Пришлось идти без тропы по густой кустарниковой заросли, заваленной горелым лесом.
С Тютихе на Аохобе можно попасть и другой дорогой. Расстояние между ними всего только 7 км. Тропа начинается от того озерка, где мы
с Дерсу стреляли уток. Она идет по ключику на перевал, высота которого равна 310 м. Редколесье по склонам гор, одиночные старые дубы в долинах и густые кустарниковые заросли по увалам — обычные для всего побережья. Спуск на Аохобе в 2 раза длиннее, чем
подъем со стороны Тютихе. Тропа эта продолжается и далее по побережью моря.
Дерсу и двое стрелков ходили осматривать реку Сяоцу. Истоки ее сходятся
с истоками горного ручья, впадающего в Сицу в среднем течении. Самый перевал покрыт густым хвойным лесом. Как
подъем, так равно и спуск
с него средней крутизны. В 3 км от Дунцы они нашли китайскую зверовую фанзу. Хозяева ее находились в отсутствии.
На следующий день к полудню, 2 ноября, мы дошли до реки Хутадо, текущей по кривой от запада к югу. По ней нам надлежало подняться до перевала через горный хребет, являющийся причиной петли Имана. Эта речка длиной 3,5 км.
Подъем на хребет и спуск
с него — одинаковой крутизны, приблизительно в 30 градусов, а высота перевала относительно Имана равна 350 м.
В зрительный зал клуба они пришли, когда доклад уж начался. Военный с тремя ромбами на воротнике громким, привычно четким голосом говорил о Чемберлене, о стачке английских углекопов. Говорил хорошо,
с подъемом. А когда речь касалась империалистов, брови сдвигались, в лице мелькало что-то сильное и грозное, и тогда глаза Нинки невольно обращались на красную розетку революционного ордена на его груди.
Неточные совпадения
Подъезжаете ли вы к глубокому и вязкому болоту, якут соскакивает
с лошади, уходит выше колена в грязь и ведет вашу лошадь — где суше; едете ли лесом, он — впереди, устраняет от вас сучья; при
подъеме на крутую гору опоясывает вас кушаком и помогает идти; где очень дурно, глубоко, скользко — он останавливается.
Великий творческий
подъем Возрождения в Италии связан
с периодом раздробления Италии.
Величайшие
подъемы духовного творчества связаны были
с признанием существования иного мира, независимо от того, в какой форме это признавалось.
Об этом за несколько лет до войны
с большим
подъемом говорил Крэмб в лекциях «Германия и Англия», хотя трудно согласиться
с его идеализацией германского империализма.
Это совпадает
с периодами особенного духовного
подъема, когда судьбами истории данный народ призывается совершить что-либо великое и новое для мира.