Неточные совпадения
У Плутарха
человеческий дух (нус)
есть божественное начало в нас, истечение Божества; а
человеческая душа
есть часть мировой души.
Зло в человеке
есть лишь результат смешения этой непорочной части
человеческой природы, соединяющей ее с Единым, с материей, с множественным миром.
Держась новозаветного понимания духа, Тареев считает, что дух не
есть вторая или третья составная часть
человеческой природы, а
есть божественное начало в человеке.
Дух
есть соединение божественной природы с
человеческой.
Гегель монист, и у него нет
человеческого и божественного разума и духа, а
есть лишь единый разум и дух, который и делает человека человеком.
В духе
есть прометеевское начало, восстание против богов природы, против детерминизма
человеческой судьбы,
есть порыв и прорыв к высшему свободному миру.
Философия, не поднимающаяся до понимания духа, свойственного религиозному сознанию и мистическому опыту, все же различает дух и называет идеальными ценности, которые должны
быть реализованы в
человеческой жизни.
Душа
есть сердцевина
человеческого существа, и дух должен
быть соединен с душою, сообщать ей высшие качества и смысл.
Но это
есть жертва личностью, жертва
человеческим.
Истребление человека и
человеческого во имя ли аскетической борьбы с грехами, во имя ли идеи и ценности одинаково
есть извращение, ложь и грех.
Дух
есть божественный элемент в человеке, но он неотрываем от
человеческого элемента и действует в соединении с ним.
Но в восточном христианстве
есть особенное понимание сердца как центрального ядра
человеческого существа и его духовной жизни.
Механизация и материализация
человеческого труда
есть состояние греховности и падшести.
Очеловечивание
человеческого труда
есть его спиритуализация.
Целостная человечность
будет новой духовностью, которая
будет относиться не к выделенной только, отвлеченной сфере, а ко всей жизни и к
человеческому труду.
Именно отрезанность духовной жизни от полноты жизни и
человеческого труда породила ложную, иллюзорную духовность. В некоторых формах оккультизма, теософизма, спиритизма мы видим такое иллюзорное, галлюцинаторное общение с духами и духовным миром. Это
есть результат нарушения целостности
человеческого существа.
Коллективный дух
есть лишь метафорическое выражение, за которым скрыта социализация духа в
человеческой жизни.
Объективный дух
есть лишь состояние
человеческого сознания и
человеческой духовности, очень напоминающее «несчастное сознание» Гегеля.
С одной стороны, история
есть наше
человеческое дело, и в ней мы узнаем признаки духа, который составляет и нашу собственную глубину.
Авторитет
есть типическое порождение объективации, он
есть создание массовых
человеческих субъектов,
есть символизация духовного состояния субъектов, их неосвобожденности, духовной незрелости, их самоотчужденности.
Это
есть также социализация, т. е. приспособление к социальной обыденности
человеческих масс, к отчуждению духа в них.
Власть денег
есть лживый предел объективации, отчуждения
человеческого существования.
Социализм восстает против этого, и смысл социализма должен бы
быть в субъективации
человеческого существования, но социалистическая экономика может также оказаться не соответствующей замыслу духа о ней.
Объективация духа в жизни обществ и государств находится во власти того полезного заблуждения, что общество, государство, цивилизация могут иметь своей опорой Истину, что Истина может
быть полезна для дела
человеческой организации.
Это и
была бы настоящая революция в
человеческом обществе, которая не означала бы переодевания, условной символизации и новой объективации человека, т. е. отчуждения его от самого себя.
Сакрализация не человечна, не
есть обнаружение
человеческой духовности.
Есть огромная разница в том, чтобы признать священными помазанные священные чины и освященные предметы, и том, чтобы признать священными — самый
человеческий субъект, его святость, его творчество, свободу, любовь, справедливость, братство, знание, красоту души и т. п.
Кенозис, боговоплощение, нисхождение Бога в
человеческий мир
есть духовный реализм, а не символизм, и этому духовному реализму должны соответствовать процессы в
человеческом мире.
Техника дегуманизирует
человеческую жизнь, но она
есть продукт
человеческого духа.
Но техника
есть также одно из вступлений
человеческого духа в мировую жизнь.
Сам по себе множественный мир, множественность
человеческая в экзистенциальном смысле не
есть зло и не подлежит отсечению и уничтожению, а подлежит лишь просветлению и преображению.
Отворачивание, отрешение от мира множественного, т. е. от всего тварного мира, всей
человеческой множественности,
было понято как необходимое условие обращения к Единому, любви к Единому.
То
было одно из самых замечательных явлений в истории
человеческого духа.
Духовная любовь, в которой не
будет уже ничего душевного и
человеческого,
будет последним результатом аскетического пути, до которого почти никто не доходит.
В аскезе же
есть принцип относительности
человеческого пути, пути методического.
Наоборот, несение креста
есть освобождение от темноты и мрака мира и мрака
человеческого страдания,
есть просветление.
Но проблема человека в ее глубине совсем не
есть, как часто думают, проблема пессимистического или оптимистического отношения к
человеческой природе.
Вера в трансцендентный мир, духовность
есть лишь отчуждение
человеческой природы, порождение слабости и несчастья человека.
Духовность
есть не отчуждение
человеческой природы во внешнюю для нее сферу, порождающее иллюзии сознания, а пребывание человека внутри самого себя, на своей родине.
Не духовность
есть отчуждение
человеческой природы в иллюзорную сферу, материализм
есть отчуждение
человеческой природы, ограбление человека.
Капитализм, в котором Маркс видел отчуждение
человеческой природы, и
есть материализм.
Это как раз и
есть одна из форм отчуждения
человеческой природы.
Человек
есть существо страдающее в мире и сострадающее, раненное жалостью, в этом высота
человеческой природы.
Судьба Иова
есть как бы прототип
человеческой судьбы на земле.
Не нужно
быть верующим христианином, чтобы признать, что Иисус из Назарета
был величайшим из праведников, самым безгрешным в
человеческом роде.
Распятие Сына Божьего
есть ответ и на страдание
человеческое и на зло мира.
Но в нем не удерживался человек, нет
человеческого, это
есть путь богозвериности, минуя
человеческое.
Тут космическая стихийная основа человека опрокидывает лично-человеческий элемент, который
был более связан с аполлоническим началом.
Буржуазность
есть царство социальной обыденности, царство большого числа, царство объективации, удушающее
человеческое существование.
В противоположность буржуазному сознанию нужно
было бы
быть оптимистом в отношении к социальным изменениям, устраняющим социальные причины несчастий, и пессимистом в отношении к метафизическим проблемам
человеческого существования.
Неточные совпадения
"
Была в то время, — так начинает он свое повествование, — в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников в присутствии врага рода
человеческого.
Сделавши это, он улыбнулся. Это
был единственный случай во всей многоизбиенной его жизни, когда в лице его мелькнуло что-то
человеческое.
[Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое
человеческое тело, но не следует забывать, что в 1762 году наука
была в младенчестве.
Есть законы мудрые, которые хотя
человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны;
есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и
есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не
будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в смысле наилучшего
человеческой жизни наполнения.
2. Да памятует градоправитель, что одною строгостью, хотя бы оная
была стократ сугуба, ни голода людского утолить, ни наготы
человеческой одеть не можно.