Неточные совпадения
Когда наступит время для социализма,
то он окажется уже ненужным и устаревшим, так как будет уже
новая жизнь, не похожая на
ту, которая преподносилась в социалистических мечтах, скованных отрицательными связями с буржуазно-капиталистическим строем.
Для классового социализма, претендующего на творчество
новой культуры, фатально
то, что все высшие ценности, ценности духовной культуры, ценности «наук и искусств» созданы буржуазией в социально-классовом смысле.
Русские большевики, насколько можно серьезно о них говорить, и есть
та новая раса, которая отрицает всякую связь и всякую преемственность между этими двумя мирами, которая хочет истребить дотла все старое, всякое наследие прошлого.
Предположим, что
тот, кто хочет постигнуть природу и смысл происходящего столкновения двух миров, всей душой желает преображения нашей дурной старой жизни, преодоления рабства, греха и низости и рождения
нового человека,
новой человеческой души.
И мир «социалистический» может показаться ему все
тем же ветхим миром, старым миром грешного человека, раба своих страстей, своих злобных и корыстных инстинктов, все
тем же «буржуазным» миром, но по-новому механически переставленным и изменившим свои внешние оболочки и одеяния.
Разница лишь в
том, что в старом мире корыстолюбие и эгоизм у людей, не потерявших различия между добром и злом, не возводились в перл создания, не почитались святынями, а скорее признавались грехом и слабостью, в
новом же «социалистическом» мире эти низшие начала признаны священными и высокими, ибо ничего высшего, чем самоутверждение человека, чем его благополучие, удовлетворение и наслаждение, этот мир не признает.
Так поступают с божественной ценностью свободы многие из
тех, которые прикрываются
новой революционной фразеологией.
Катастрофа эта не есть изменение форм государства, не есть создание
новой власти организованными силами, она есть упразднение государства, бессилие организовать какую бы
то ни было государственную власть.
Где же
та новая психика пролетариата, вырабатываемая коллективным промышленным трудом, которую марксисты всегда признавали необходимой предпосылкой социализма?
Царит
та же
тьма,
та же жуткая стихия под
новыми оболочками, под
новыми личинами.
Вся задача России в
том, чтобы в ней раскрылась качественно более высокая и свободная жизнь личности и чтобы всякий
новый коллективизм прошел через очистительный огонь личного перерождения и повышения.
И после
того как произошел переворот, когда пали все преграды на путях демократии, революционная демократия отнеслась к Временному правительству первого состава почти так же, как относилась к старому правительству, она перенесла свои старые навыки в
новую Россию.
После
того как произошел революционный переворот, нужно было организовать в России
новый порядок жизни, приступить к строительству и творчеству.
Есть основание опасаться, что подобно
тому, как до переворота церковь была принижена перед старым самодержавным государством, она будет принижена и перед
новым демократическим государством.
Если православная вера русского человека не вполне была благоприятна личному творчеству и историческому действию,
то социалистическая вера по-новому неблагоприятна этому.
Разговоры о неестественности существующего распределения труда и капитала, как и рассуждения о вреде семейного начала, начинали прискучивать: все давно были между собою согласны в этих вопросах. Многим чувствовалась потребность
новых тем, а некоторым еще крепче чувствовалась потребность перейти от толков к делу.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не
то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть
нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу в ней
тьма тём, // А ни в одной-то душеньке // Спокон веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, // Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О время, время
новое! // Ты тоже в песне скажешься, // Но как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год,
то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый
новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Поля совсем затоплены, // Навоз возить — дороги нет, // А время уж не раннее — // Подходит месяц май!» // Нелюбо и на старые, // Больней
того на
новые // Деревни им глядеть.
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города
тем же таинственным путем явился
новый и уже более пространный закон, который гласил тако: