Это всегда очень резко
говорили люди, которые были верующими и даже считали себя сторонниками идеальной монархии — Хомяков, Ю. Самарин, И. Аксаков, Достоевский, Вл. Соловьев и многие другие.
Неточные совпадения
Он
говорит, что
люди так глупы, что их насильно нужно вести к счастью.
Потом,
говорит Ленин,
люди привыкнут соблюдать элементарные условия общественности, приспособятся к новым условиям, тогда уничтожится насилие над
людьми, государство отомрет, диктатура кончится.
Про него
говорили, что он обладал дарованиями, которые делают
человека старцем и святым, но он употребил эти дарования на зло.
Уже у самого Маркса, особенно раннего Маркса, как мы уже
говорили, учение об иллюзиях овеществления
людей в капитализме давало основание для такого обращения.
Но наивно и смешно думать, что братство между
людьми может быть осуществлено путем внешней принудительной социальной муштровки, путем привычки, как
говорил Ленин.
О новом
человеке, о новой душевной структуре много
говорят в советской России, об этом любят
говорить и иностранцы, посещающие советскую Россию.
Если
человека рассматривают исключительно как кирпич для строительства общества, если он лишь средство для экономического процесса, то приходится
говорить не столько о явлении нового
человека, сколько об исчезновении
человека, т. е. об углублении процесса дегуманизации.
Вина в самом деле пока в этой стороне нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше вино вышло (разбилось на горе,
говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит рюмку вина, жалуясь, что зябнет. Но без вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не здоровее.
Неточные совпадения
Подозвавши Власа, Петр Иванович и спроси его потихоньку: «Кто,
говорит, этот молодой
человек?» — а Влас и отвечает на это: «Это», —
говорит…
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо
говорил.
Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И такой прекрасный, воспитанный
человек, самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
Добчинский. Молодой, молодой
человек; лет двадцати трех; а
говорит совсем так, как старик: «Извольте,
говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я,
говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате,
говорит, немножко темно».
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.