Неточные совпадения
Науки имеют дело с частичной отвлеченной действительностью, им не открывается
мир как целое, ими не постигается
смысл мира.
Смысл есть лишь в том, что во мне и со мной, т. е. в духовном
мире.
Смысл вещей открывается не вхождением их в человека, при пассивной его установке к вещам, а творческой активностью человека, прорывающегося к
смыслу за
мир бессмыслицы.
Смысл не в объекте, входящем в мысль, и не в субъекте, конструирующем свой
мир, а в третьей, не объективной и не субъективной сфере, в духовном
мире, духовной жизни, где все активность и духовная динамика.
Этика есть учение о различении, оценке и
смысле, т. е. к ней, в сущности, относится весь
мир, в котором совершается различение, делается оценка и ищется
смысл.
Христианское сознание преодолевает рок в античном
смысле слова, освобождает человеческий дух от власти
мира, власти космических сил.
Христианство не знает рока, которому подчинена жизнь человека, потому что оно раскрывает
Смысл, возвышающийся над
миром и управляющий
миром, к которому можно апеллировать на страдания, на несчастья, на «роковое» в жизни.
И вот все греховные страсти создают свои
миры фантазм, нарушают и разрушают первичное чувство реальности, делают человека антиреалистом, идеалистом в дурном
смысле слова.
Древний страх, терзавший человека, беспомощность и покинутость человека, искание помощи и покровительства есть смешение священного, трансцендентного ужаса перед тайной бытия, перед бездной и страха животного, овладевшего грешным
миром, страха в узком
смысле слова.
Религиозная вера по
смыслу своему обращает греховного человека, растерзанного
миром, к раскрытию реальности и освобождает от фантазмов, порожденных страхами
мира.
Это значит, что натуральная любовь должна быть одухотворена, должна иметь
смысл, который всегда лежит в духе и духовном
мире, не должна быть бессмысленным влечением.
Смысл жизни для человека всегда лежит в Боге, а не в
мире, в духовном, а не в природном.
Но греховный
мир есть арена борьбы и столкновения взаимодействующих воль, поэтому в известном
смысле мир есть война.
Труд создает социальную обыденность в условиях греховного
мира, но он связан с истоками жизни, и
смысл его лежит за пределами социальной обыденности.
Смысл этот не только в том, что в нашем обыденном
мире в форму семьи вкладывается любовь.
Жизнь в этом
мире имеет
смысл именно потому, что есть смерть, и если бы в нашем
мире не было смерти, то жизнь лишена была бы
смысла.
И если бы не было конца, т. е. если бы в нашем
мире была дурная бесконечность жизни, то
смысла в жизни не было бы.
Смысл лежит за пределами этого замкнутого
мира, и обретение
смысла предполагает конец в этом
мире.
Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом
мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указующий на существование высшего
смысла жизни.
Смысл, идущий из другого
мира, действует опаляюще на человека этого
мира и требует прохождения через смерть.
И смерть отрицательно свидетельствует о силе Божьей в
мире и о Божьем
смысле, обнаруживающимися в бессмыслице.
Бессмертная и вечная жизнь человеческой личности возможна и есть не потому, что таков естественный состав человеческой души, а потому, что воскрес Христос и победил смертоносные силы
мира, что в космическом чуде Воскресения
смысл победил бессмыслицу.
Суд, суждение, оценка всего, что в
мире совершилось, есть окончательное раскрытие
смысла.
Страшный суд над личностью и
миром во внутреннем своем понимании есть не что иное, как обретение
смысла, как установка ценностей и качеств.
Поэтому смерть, смерть человека и
мира, есть не только торжество бессмыслицы, результат греха и возобладания темных сил, но и торжество
смысла, напоминание о божественной правде, недопущение неправды быть вечной.
Этика творчества должна быть в известном
смысле этикой хилиастической, обращенной к эону, который находится на грани между временем и вечностью, между посюсторонним и потусторонним
миром, в котором расплавляется затверделость нашего
мира.
Если зло есть чистая бессмыслица, нарушение и поругание
Смысла мира, и если оно увенчивается вечным адом, то адская бессмыслица есть в Божьем замысле о
мире, и миротворение не удалось.
Неточные совпадения
Во мне два человека: один живет в полном
смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и
миром навеки, а второй… второй?..
И этак проводил время, один-одинешенек в целом <
мире>, [В угловых скобках даются отсутствующие в рукописи, но необходимые по
смыслу слова.] молодой тридцатидвухлетний человек, сидень сиднем, в халате, без галстука.
«Дмитрий нашел ‹
смысл› в политике, в большевизме. Это — можно понять как последнее прибежище для людей его типа — бездарных людей. Для неудачников. Обилие неудачников — характерно для русской интеллигенции. Она всегда смотрела на себя как на средство, никто не учил ее быть самоцелью, смотреть на себя как на ценнейшее явление
мира».
— Ну, — в привычках мысли, в направлении ее, — сказала Марина, и брови ее вздрогнули, по глазам скользнула тень. — Успенский-то, как ты знаешь, страстотерпец был и чувствовал себя жертвой
миру, а супруг мой — гедонист, однако не в
смысле только плотского наслаждения жизнью, а — духовных наслаждений.
— Интеллигент-революционер считается героем. Прославлен и возвеличен. А по
смыслу деятельности своей он — предатель культуры. По намерениям — он враг ее. Враг нации. Родины. Он, конечно, тоже утверждает себя как личность. Он чувствует: основа
мира, Архимедова точка опоры — доминанта личности. Да. Но он мыслит ложно. Личность должна расти и возвышаться, не опираясь на массу, но попирая ее. Аристократия и демократия. Всегда — это. И — навсегда.