Неточные совпадения
Личность должна себя
созидать, обогащать, наполнять универсальным содержанием, достигать единства в цельности на протяжении всей своей
жизни.
Только духовное начало поддерживает единство душевной
жизни и
созидает личность.
С этим связана надежда, возлагаемая на пролетария, что он преобразит эту землю и
создаст на ней новую
жизнь.
Это он, главным образом,
создал бесстильную роскошь и поработил ей
жизнь.
И это царство денег, в котором исчезает всякое реальное ядро, обладает страшным могуществом, страшной властью над человеческой
жизнью; оно ставит и свергает правительства,
создает войны, порабощает рабочие массы, порождает безработицу и нищету, делает все более фиктивной
жизнь людей, оказавшихся удачниками в этом царстве.
Организация обыденности стремится
создать безопасность, хотя, конечно, не может совершенно преодолеть опасности
жизни и смерти.
Обыденность притупляет страхи, связанные с глубиной
жизни и смерти, но
создает свои, другие страхи, под властью которых человек все время живет, страхи, связанные с делами мира сего.
Чтобы бороться воинственно со злом и неправдой, чтобы революционизировать жизнь,
создавать жизнь новую, для этого нужно признать самостоятельный источник зла и порабощения в мире [В христианстве было разработано учение о грехе, его последствиях и избавлении от него, но совсем не было раскрыто учение о зле как начале самобытном.
Неточные совпадения
— Большинство людей только ищет красоту, лишь немногие
создают ее, — заговорил он. — Возможно, что в природе совершенно отсутствует красота, так же как в
жизни — истина; истину и красоту
создает сам человек…
— Это — верно, — сказал он ей. — Собственно, эти суматошные люди, не зная, куда себя девать, и
создают так называемое общественное оживление в стенах интеллигентских квартир, в пределах Москвы, а за пределами ее тихо идет нормальная, трудовая
жизнь простых людей…
И, чтоб довоспитать русских людей для
жизни, Омон
создал в Москве некое подобие огромной, огненной печи и в ней допекал, дожаривал сыроватых россиян, показывая им самых красивых и самых бесстыдных женщин.
«Прожито полжизни. Почему я не взялся за дело освещения в печати убийства Марины? Это, наверное,
создало бы такой же шум, как полтавское дело братьев Скритских, пензенское — генеральши Болдыревой, дело графа Роникер в Варшаве… «Таинственные преступления — острая приправа пресной
жизни обывателей», — вспомнил он саркастическую фразу какой-то газеты.
— Моралист, хех! Неплохое ремесло. Ну-ко, выпьем, моралист! Легко, брат, убеждать людей, что они — дрянь и
жизнь их — дрянь, они этому тоже легко верят, черт их знает почему! Именно эта их вера и
создает тебе и подобным репутации мудрецов. Ты — не обижайся, — попросил он, хлопнув ладонью по колену Самгина. — Это я говорю для упражнения в острословии. Обязательно, братец мой, быть остроумным, ибо чем еще я куплю себе кусок удовольствия?